– Так же, как обучение в игровом зале.
– Я тебя записываю на пятницу Со скольких до скольких?
– Всё равно. Когда хочешь.
– Кто заниматься будет? Ты. Сама решай.
И так далее. В конце концов ажиотаж спадает: кое-как, но время и место разделили.
– Было бы у нас Помещение!
Помещение – волшебное слово и произносится почтительно, с большой буквы. Помещение у нас – как Москва у трех сестер. Все упирается в Помещение, откуда ни начни.
Если будет Помещение, нам не придется тесниться в двух комнатах полуподвальной квартирки. Мы развернемся! С какой скоростью аутисты будут вылечиваться, когда мы получим Помещение!
"Когда мы будем жить просторней, мы купим себе оленя. Он будет жить в ванной".
– У нее есть двухкомнатная квартира.
– Да там же жилец.
– Выгнать. Окупится.
– Не окупится.
– Но если зарабатывать в месяц пятнадцать тыщ. Мини-мум.
– Вообще-то да. Половину им, половину нам, кому какое дело.
Такие планы обсуждаются с блеском в глазах, бешеной жестикуляцией, криком, возгласами ужаса и радости. Двадцать тысяч! Триста тысяч! – Мы напоминаем нищих аферистов в Америке 20-х годов.
– Если каждый даст хотя бы по пятьдесят долларов… – доказывает И.Б., – ведь сколько мамашек каждый день тусуется на американских аутичных форумах? Если каждая дойдет до углового банка…
– Да ну, кому это нужно?
– Подумай: тысячи матерей, и хотя бы каждая пятая даст хотя бы пятьдесят. Напечатать обращение, разбросать по всему мировому Интернету По-английски, немецки, французски…
– И тогда, – заканчивает она, откинувшись на спинку дряхлого стула, – у нас всё будет лучше, чем у всех.
* * *
Дорогой Лёва!
Саша заболел. А в прошлый раз мы очень хорошо с ним поговорили.
– Саша, иди поговори с Машей.
– Нет, вы лучше тут пока… побеседуйте.
– Ну в самом деле, поговоришь часик, а потом пойдёшь домой.
– А ты мне дашь чем-нибудь угоститься?
– Нету у меня угоститься. Просто так давай поговорим. Бабах!
– Я подожду, пока ты успокоишься. Всё, слезай со стола. Нет, не надо стулья ломать. Хватит, всё. Сядь.
– Все любимые слова сказал?
– Так нельзя говорить?
– Да нет, можно, только зачем?
– Я буду себя вести, как хочу.
– Я тоже. Сними ноги со стола.
– Я психую. Нельзя психовать?
– Можно.
– Нет, не надо психовать. Успокойте меня. Вот так.
– Давай, успокой себя сам. Разложи картинки.
– Я вам буду подавать по одной.
– Ладно, давай по одной. Поставь крышку стола на место. Глянь, что тут нарисовано?
– Подождите… подождите… Долго подождите.
– Что же тут нарисовано, а?
– Возьмите у меня картинку. Вытяните, чтоб я почувствовал.
– Ты сначала скажи, а потом я вытяну.
– Это мужчина.
– Да, мужчина, а кто он? Кем работает?
– Работником.
– Ну ладно, где работает?
– На работе. Это я пошутил. Смешно?
– Не очень. Ты смешнее иногда шутишь.
– Пересмотрите меня. Я вас пересмотрю.
– А это что у мужчины в руке?
– Подождите… Подождите… Долго подождите. Я себя буду вести как хочу.
– Так что в руке-то?
– Я пылинку с вас сниму.
– Спасибо, Саш. Зачем ему гаечный ключ?
– Для безопасности.
(Это универсальный ответ. Их три:
– работником (на вопрос: кем работает?)
– беда (на вопрос: что случится, если?…)
– для безопасности (навопрос: зачем?…)
– Можно мять картинку?
– Нежелательно… Вынь закладку.
– Можно я её с собой возьму?
– Можно, она мне не нужна.
– В пакет положу.
– Как ты их вообще поднимаешь, твои пакеты? Они же весят…
– Пошутите со мной! – Как?
– Вот так. Смешно я лицо сделал?
– Ага. Всё, вперёд.
– Тру-ба зо-вёт. Да? (Зевает. Крестит рот)
– Смотри. Ну?
– (С воодушевлением) Это самолёт, на него можно сесть и улететь куда глаза глядят. (Подумал.) В далёкие края…
* * *
Лёва, представляешь, подслушала сегодня в коридоре:
– Ты любишь математику?
– Если я её не люблю, то она хорошая. А если я её люблю, значит, она плохая.
А ещё сегодня на занятие Женя принесет две коробочки, туго обмотанные бумажным скотчем. "Это, – говорит, – чтобы дождь не замочил". – "А как же ты откроешь теперь?" – "А я никогда не открою". – "А если захочешь открыть?" – "А я никогда не захочу".
Ну давай, говорю, твои коробочки поставим вот на этот стул, а сами заниматься будем.
Садится заниматься. Через некоторое время поворачивает голову: "А в коробочках начался пожар!"
* * *
Дорогой Лёва!
Честно говоря, во время первых десяти-одиннадцати месяцев занятий с Егором было ощущение, будто стучишься головой в запертую дверь.
Никто, вообще-то, ни в какие результаты не верил. А лёд тронулся. Сейчас это совершенно очевидно. Егор начинает исследовать мир. Берёт предметы. Реагирует на звуки. Протягивает руку, когда слышит музыкальные инструменты, пытается их схватить. И у него получается.
Егор теперь живёт на даче в Солнечном. Я приношу ему одуванчики, кленовые листья и маленькие лопухи. Прошу мать Егора показать ему, как всё это растёт на земле. Нельзя дожить до восьми лет и ничего не знать об одуванчиках.
Круглая печь земли до конца прогрета.
Поле в тумане,
Кажется, что в снегу.
Тронулся поезд, единственный остров света.
Жёлтые окна поплыли за ним во МгуЛопнула ночь, и двенадцать её горошин
Светятся огоньками по берегам.
К дому ведёт дорожка, а дом заброшен.
Твёрдые яблоки падают в такт шагам.Звуки уходят в заросли черноплодки,
Тёмные ягоды до сентября горьки.
Сохнут укрытые на ночь рыбачьи лодки
Как полумесяцы на берегу реки.Небо квадратное, словно со дна колодца.
Всё садоводство в белой резной пыльце.
Дом заколочен наглухо. "Продаётся"
Мелом написано на крыльце.
* * *
Дорогой Лёва!
Я тут написала статью о том, как я начинала работать с аутистами. Получилось немного длинно, но зато честно. Скоро три года исполнится, как я пришла в Фонд.
О том, чего я не знаю
1. Прийти
Из ЖЖ:
"Денег не платят, но это очень интересно и полезно – главное, что любой новый человек, ищущий лазейку в их мир, кажется, важен для этих детей… В общем, это возможность научиться новому, и вдобавок кому-то помочь, ну хоть чуть-чуть". К.
В начале марта 2004 года мне позвонил знакомый и говорит:
– Не хочешь посмотреть на детей-аутистов?
– А зачем? – спрашиваю.
– Ну, как… Узнаешь, кто такие аутисты и как выглядят те, кто с ними работает, – и рассказал мне про объявление:
Требуются:
психолог, врач, логопед, педагог, работники творческих специальностей (возможно студенты) для работы с аутичными детьми.
Условия:
Волонтерская работа сроком до двух месяцев. В дальнейшем возможно трудоустройство. Летом выезд в интегративный лагерь на берегу Онежского озера.
Контактное лицо: Ирина Борисовна
Я тогда училась на втором курсе дефектологического факультета. Работать с детьми мне почти не приходилось, и я испытывала потребность в любой практике. Гадала, смогу ли я работать по специальности? Может быть, я ошиблась в выборе? Нужно поскорее это выяснить, пока ещё не поздно сбежать.
И вот тут такая возможность. Надо воспользоваться. В конце концов, почему не аутисты?
Я позвонила Ирине Борисовне.
– Здравствуйте. Я учусь на втором курсе факультета коррекционной педагогики. Видела ваше объявление. Можно мне прийти?
– Приходите.
Я пришла.
2. Начать
Нельзя сказать, что я тогда совсем ничего не знала об аутизме. Время от времени о нём упоминали в лекциях. В детстве я любила читать американские "книжки для родителей" – по семейной психологии, где автор нет-нет да затрагивал тему аутизма. Но всё это было случайно и вскользь. Иными словами, я слышала звон, но не знала, где он. Представляла, что аутисты сидят в углу спиной ко всем и каменно молчат. И больше ничего.
"Ну ладно, – думала я, – на месте всё объяснят".
Но вместо того, чтобы объяснять, меня отправили смотреть занятие.
Это занятие было как сон.
Я вошла в игровой зал следом за психологом и села на стул в углу. Оттуда было хорошо видно и слышно всё, что происходило в комнате.
Первое, что меня поразило, – тишина. В комнате нас было пятеро: трое детей лет пяти-семи, психолог и я. И при этом было очень тихо. Дети двигались по залу и что-то делали, но я не понимала, что. На мой тогдашний взгляд, в их действиях не было никакого смысла: они бесцельно бродили по комнате, брали какие-то игрушки, крутили в руках, бросали. Садились на качели и неподвижно сидели, не пробуя качаться. Подходили ко мне, но, казалось, не замечали. Время от времени они произносили какие-то слова (или слоги? или звуки?), которых я тоже не понимала.
"Как на космическом корабле", – подумала я.
Действия психолога были ещё загадочнее.
Что конкретно входит в его обязанности?
Почему психолог подолгу наблюдает за тем, как ребёнок вращает перед глазами красную телефонную трубку, и не вмешивается?
А сейчас почему вмешался?