"Человек он с замашкой стоять с образованными людьми на одной ноге", - замечал Сергей Труфанов. (Но "замашки" эти произрастали не на пустом месте... ) А знавший Распутина в последние годы Белецкий говорил о "желании его быть все время центром общего к нему одному интереса".
Стремление быть на виду часто присуще одаренным натурам - у Распутина, на которого многие смотрели, как на "мужика", было оно болезненно развито. Поэтому он так часто, иногда в ущерб и себе и своим последователям, старался подчеркнуть свою значимость, близость "высшим", по-детски сердился, когда не верили его пророчествам.
По словам наблюдательного современника, Григорий Ефимович "натура нервная, экзальтированная, способная глубоко заглянуть в душу человека, сама способная чувствовать сильно и глубоко". Распутин притягивал к себе людей разных возрастов и убеждений, различного социального происхождения и общественного положения.
"Успех его проявился преимущественно в самых низах народных и в самых верхах... - продолжал Труфанов свою мысль. - Это объясняется тем, что в низах и в верхах ищут Бога".
По-видимому, это верно, но постепенно Распутин приобрел сторонников и среди представителей других сословий, причем не только эксцентричные натуры подпадали под его влияние... Кроме поклонниц и поклонников из петербургского высшего света были среди его приверженцев - на долгий или короткий срок - и журналисты Г. -П. Сазонов, И. А. Гофштеттер, А. А. Кон, и придворный
А. Э. Пистолькоре, и военный Д. Н. Ломан, и священник А. И. Васильев и другие. Он "привлек меня к себе своим странно влекущим взглядом, удивительным ясновидением, и с тех пор я готов идти за ним куда угодно", - признавался один из провинциальных журналистов.
Число поклонников росло день ото дня: предсказания его производили лишь благоприятное впечатление, из уст в уста передавались истории о его пророческом даре.
"Произошло что-то странное, - вспоминала Елена Джанумова, у которой умирала племянница в Киеве. - Он взял меня за руку. Лицо у него изменилось, стало, как у мертвеца, желтое, восковое и неподвижное до ужаса. Глаза закатились совсем, видны были только одни белки. Он резко рванул меня за руки и сказал глухо: "Она не умрет, она не умрет, она не умрет..." Потом выпустил руки, лицо приняло прежнюю окраску, и продолжал начатый разговор, как будто ничего не было...
Я собиралась вечером выехать в Киев, но получила телеграмму: "Алисе лучше, температура упала... " На просьбу сделать "еще так" Распутин ответил:
- То было не от меня, а свыше.... И опять это сделать нельзя".
Дочь сибирского купца Василия Петрова Распутин "заговорил" от экземы, Ольгу Лахтину - от неврастении кишок, сына Арона Симановича - от паралича, возвратил к жизни попавшую в железнодорожную катастрофу и признанную безнадежной Анну Вырубову.
Менее достоверно, хотя и вполне вероятно, что Распутин лечил царя от злоупотребления спиртным - "запрещал" ему пить на две-три недели, предостерегая его от опасности возможных провалов в рассудке.
Арону Симановичу он "запретил" играть в карты под страхом большого проигрыша. Симано-вич не поверил и проигрался, однако после, до гибели Григория Распутина, не играл вообще.
Известна история с серебряным портсигаром, подаренным царю Григорием Распутиным. Последний подарил его Николаю II со словами:
- Вот ты куришь. Это, конечно, нехорошо. Да Бог тебя простит. Кури, покуда я жив. А как не станет меня, то и у тебя табачок скоро кончится. - Григорий проповеднически поднял палец вверх. - А другим мой подарок, думаю, не в радость придется...
Портсигар был фабричной выработки и отличался от сотен себе подобных только гравировкой на крышке: "Русской земли царю от Григория из села Покровского".
Николай им очень дорожил и всегда держал при себе.
Уже будучи в Екатеринбурге, прогуливаясь по дорожкам куцего сада, разбитого около неказистого дома инженера Ипатьева - последнего пристанища в этом мире, Николай Александрович обратил внимание на солдата охраны, рвущего у забора лопуховые листья.
- Зачем они вам? - участливо спросил уже бывший император.
- На табак, - последовал ответ. - Теперь настоящего табачка днем с огнем не сыщешь. А лопух, он вроде как и дымит... Подсушишь его, порубаешь, и цигарку аккурат завернуть можно.
Николай достал из нагрудного кармана гимнастерки распутинский портсигар, щелкнул крышкой:
- Пожалуйста, закуривайте.
- Премного благодарен. - Солдат вытянулся и, секунду поколебавшись, взял две папиросы: одну раскурил здесь же, а вторую заткнул за ухо.
- А я ведь вас узнал, - задумчиво произнес Николай. - Вы служили в моем конном полку.
У императора была поразительная память на лица:
- И ваша фамилия...
- Кабанов, ваше величество, - пораженный, невольно подтягиваясь и застегивая ворот застиранной гимнастерки, закончил солдат.
- Что это ты перед арестантом тянешься? - насмешливо спросил его Яков Юровский, комендант "дома специального назначения", когда Николай отошел.
- Так ведь он мне настоящие папиросы дал. Я их год как не курил: все лопух да дубовый лист.
- Ну-ну, смотри, ишь какой благородный.
Состроив недовольную гримасу, Юровский
удалился.
Комендант оказался человеком злопамятным: бывший рядовой его императорского величества конногвардейского полка Кабанов был включен в расстрельную команду.
Свидетели утверждали, что Кабанов после кошмарного ночного расстрела чуть ли не на коленях умолял Юровского подарить ему императорский портсигар, слегка помятый пулей.
- Я же служил в его полку, - канючил Кабанов.
Но у Юровского были свои соображения насчет этого "сувенира". Кабанову в качестве "откупного" досталось маленькое золотое колечко с бирюзой, принадлежавшее великой княжне Анастасии Николаевне, самой младшей из четырех царских дочерей.
Портсигар оказался у Якова Михайловича Свердлова, второго человека в большевистско-советской властной иерархии. Юровский переслал царскую вещицу в Кремль с оказией, рассчитывая, видимо, на покровительство столь важной персоны.
Но, как и предсказывал Распутин, подарок его в чужих руках - предвестник несчастья. В марте 1919 года Свердлов, в возрасте неполных тридцати четырех лет, скоропостижно скончался: по официальной версии - в результате двухстороннего воспаления легких, по "народной" - он пострадал в ходе митинга на одном из провинциальных заводов. Доведенные до отчаяния - нечего есть, нечем согреть свой кров - рабочие забросали трибуну, с которой он выступал, камнями, а затем, смяв немногочисленную охрану, избили Свердлова до полусмерти. (Удивительно, но факт: смерть Якова Михайловича пришлась аккурат на вторую годовщину отречения от престола Николая Александровича.)
В страшных мучениях окончил свои дни и Яков Михайлович Юровский - неоперабельная язва желудка свела его в могилу (в 1938 году) в неполных шестьдесят лет. Он так и не узнал, что его арестованной накануне дочери инкриминировали "участие в контрреволюционном монархическом (?! - В. Т.) заговоре". Против чего боролись, на то, как говорится, и напоролись.
"Потустороннюю силу" Распутина признавали многие его недоброжелатели. "Уже то обстоятельство, - говорил протопресвитер русской армии и флота Георгий Шавельский, - что Распутин заставлял задумываться над ним (то есть о нем. -
В. Т.) таких отнюдь не склонных ни к суеверию, ни к мистицизму, напротив, привыкших на все смотреть прежде всего с позитивной точки зрения людей, как профессор медицины Федоров, уже это одно вызывает серьезный вопрос".
Многие считали, что Распутин владел навыками гипноза.
Вот рассказ дружески настроенного по отношению к Григорию Ефимовичу Арона Симановича. Сын его "страдал болезнью, которая считалась неизлечимой. Его правая рука постоянно тряслась, и вся правая сторона была парализована... Я привез... сына на квартиру Распутина, посадил его в кресло в столовой, сам постучал в дверь спальни и быстро покинул его квартиру. Мой сын вернулся домой через час. Он рассказывал, что Распутин вышел к нему из своей комнаты, сел напротив него в кресло, опустил на его плечи свои руки, направил свой взгляд ему твердо к глазам и сильно затрясся. Дрожь постепенно ослабевала, и Распутин успокоился. Потом он вскочил и крикнул на него: "Пошел, мальчишка!!! Ты совершенно здоров! Ступай домой, иначе я тебя выпорю!" Мальчик вскочил, засмеялся и побежал домой".
А вот рассказ враждебно настроенного к Распутину Феликса Юсупова (его будущего убийцы). Он пожаловался как-то: "Работать не могу -
очень быстро утомляюсь и становлюсь больным... "Старец" уложил меня на диван, стал передо мною и, пристально глядя мне в глаза, начал поглаживать меня по груди, шее и голове. Потом он вдруг опустился на колени и, как мне показалось, начал молиться, положив обе руки мне на лоб. Лица его не было видно, так низко он наклонил голову. В такой позе он простоял довольно долго, затем быстрым движением вскочил на ноги и стал делать пассы...
Сила гипноза Распутина была огромна. Я чувствовал, как эта сила охватывает меня и разливается теплотой по всему моему телу. Вместе с тем я весь был точно в оцепенении. Я пытался говорить, но язык мне не повиновался, и я медленно погружался в сон... Лишь одни глаза Распутина светились передо мной каким-то фосфорическим светом, увеличиваясь и сливаясь в один яркий круг..."