Обед посланников в Золотой палате. 1856 г.
28 октября 1866 г. состоялось венчание наследника русского престола великого князя Александра Александровича со второй дочерью датского короля Христиана IX Марией-Софией-Фредерикой-Дагмар.
По окончании церемонии был дан парадный обед в Николаевском зале с музыкой и пением. Вечером молодые принимали поздравления дипломатического корпуса, по окончании которого начался бал в Георгиевском зале.
Пройдя в полонезе по всем парадным залам, новобрачные отбыли в Аничков дворец, на ужин для членов императорской фамилии.
Весной 1867 г. великий князь Александр Александрович и великая княгиня Мария Федоровна отправились в Москву, которая "вслед за северною столицей возликовала при виде молодой четы. Все сердца неслись к молодой царевне", – вспоминал граф С.Д. Шереметев. (Мемуары графа С.Д. Шереметева. М., 2001. С. 421.)
В это время пост московского генерал-губернатора занимал князь В.А. Долгоруков, который всегда посещал различные торжественные общественные собрания и праздники, не вызывая своим присутствием "никакой натянутости в обществе, где он бывал". Его часто можно было встретить прогуливающимся пешком по Тверской улице, в форме конногвардейского полка.
Москвичи искренне уважали своего генерал-губернатора, который, следуя московским традициям, отличался широким гостеприимством.
Кроме официального раута или бала 2 января, на которые приглашались все служащие первых пяти классов Табели о рангах, он давал в течение сезона несколько балов, принимал у себя Александра II, Александра III, великих князей и иностранных принцев.
24 апреля 1867 г. князь устраивал прием, по окончании которого был дан ужин.
...
"Московский Генерал-Губернатор князь Владимир Андреевич Долгоруков покорнейше просит сделать ему честь пожаловать сего 24-го Апреля на вечер в 9 час. пополудни, в праздничной форме без лент".
На ужин в этот день подавали: консоме со спаржей, филе пулярки со стручковой фасолью, каплунов, рябчиков и перепелок. На десерт – салат Moscovite с фруктами.
Широкое гостеприимство в прямом смысле дорого обходилось генерал-губернатору, который тратил на приемы личные средства. После смерти князя его дочери пришлось расплачиваться с поставщиками отца.
В 1890 г. Москва отмечала 25-летний юбилей правления Владимира Андреевича Долгорукова. Ценные художественные подарки, преподнесенные московскому правителю, после его смерти поступили в Румянцевский музей.
Пост генерал-губернатора Москвы занял великий князь Сергей Александрович.
Императорский трапезой ведала гофмаршальская часть во главе с обер-гофмаршалом. В его распоряжении находились официанты, кофеменки, кондитеры, тафельбекеры (накрывающие столы), повара и т. п. Личный повар Елизаветы Петровны, учитывая ответственность его работы, имел высокий чин бригадира.
При дворе последнего царя обер-гофмаршалом служил П.К. Бенкендорф. Ему была оказана высокая честь – он имел право на личный доклад императору. Граф не позволял никому вмешиваться в свою деятельность и зорко следил за соблюдением всех правил. Так, каждый обед и завтрак продолжались ровно 50 минут, и ни одной минуты меньше или больше. Начало этой традиции положил Александр II, часто менявший место столовой, в то же время он требовал непрерывной подачи блюд, для быстроты сервировки были придуманы грелки с кипятком. Перемену приносили за 20 минут на серебряном блюде и ставили на паровую грелку. Ритм в 50 минут соблюдался, но соусы погибали. Министр двора барон Фредерикс всю жизнь боролся с этим "гастрономическим скандалом", но даже его авторитета оказалось недостаточно. Паровые грелки одержали победу. К вину у каждого из царей было свое отношение, так, при Александре II подавали вина иностранного происхождения. Александр III приказывал подавать иностранные вина только в случае приема иностранных монархов или дипломатов, иначе следовало довольствоваться винами русскими, вино уже не играло при дворе той роли, которая отводилась ему в XVIII в., но одна традиция сохранилась до конца царствования Романовых. Это обычай золотого коронационного кубка. В определенный момент торжественного обеда по случаю коронации обер-шенк подавал царю большой золотой кубок, наполненный вином, и громко провозглашал: "Его величество изволит пить!" В этот момент все иностранные гости (не исключая дипломатов) покидали Грановитую палату. "Во время последнего коронования, – вспоминал генерал А.А. Мосолов, – этот слегка странный тост не был провозглашен, но церемониймейстеры все-таки просили всех "чужеземцев" удалиться в другие залы, где специально для них были накрыты столы. На пиршестве в Грановитой палате должны были присутствовать только верноподданные Его Величества.
Обед в Виндзорском замке во время путешествия его императорского величества государя императора Александра II в Англию. 1874 г. Гравюра Э. Даммюлера
Читатели, конечно, догадались сами, почему московские макиавелли XVI века сочли нужным создать такой обычай".
Меню георгиевского праздника. 1886 г.
Как известно, Александр III и его семья отличались простотой жизни и довольствовались скромным столом, император весьма бережливо расходовал народные деньги и внимательно следил даже за небольшими тратами в придворном обиходе. В одной из бесед с К.П. Победоносцевым государь выразил удивление, что по случаю небольшого приема, бывшего во дворце, в счете гофмаршальской части указано значительное количество фруктов, конфет и прочего. "На это Победоносцев объяснил государю, что такой расход возможен. Так, например, он сам лично съел один апельсин, но взял с собою другой и грушу для Марфиньки – его приемной дочери, многие гости так делают, привозя детям из дворца какое-нибудь лакомство – как бы царский подарок, государь не знал этого обычая и успокоился". Однако какими бы ни были личные привычки императора и его подданных, во время светских ритуалов он появлялся во всем своим величии. Генерал А.А. Мосолов писал впоследствии, что, когда он смотрит голливудские фильмы, изображающие великолепие русского двора, ему хочется смеяться.
Меню одного из обедов, состоявшегося во дворце 12 октября 1886 г., включало следующие блюда: суп из дичи, пирожки, стерляди по-русски, филей с гарниром, холодное заливное из каплунов, пунш, жаркое (тетерева и фазаны), салат, артишоки и горошек, горячее сладкое и мороженое.
В воинских частях обычно подавались расстегаи, пирожки с капустой, с гречкой и рисом.
На коронационном банкете последнего русского императора присутствовало около семи тысяч человек. Николай II и Александра Федоровна торжественно восседали под балдахином. Высшие придворные чины подносили еду на золотых блюдах. Перед каждым из приглашенных лежал свиток-меню, выписанное славянской вязью, на стол были поданы: борщ и солянка с кулебякой, отварная рыба, целый молодой барашек, фазаны в соусе со сметаной, салат, спаржа, сладкие блюда в вине и мороженое.
Стол высочайших особ накрывался на эстраде, все приглашенные рассаживались спиной к стене, чтобы публика, проходя через зал, могла видеть каждого ужинавшего. Старшина дипломатического корпуса садился справа от государя, слева наследник престола (в конце столетия – великий князь Михаил Александрович).
Остальные члены императорской семьи размещались в соответствии с их рангом, чередуясь с дипломатами и первыми чинами двора, армии и гражданской службы. В этом же зале находилось несколько украшенных цветами круглым столов, каждый из которых сервировался на двенадцать заранее обозначенных персон. В других залах Зимнего дворца приглашенные устраивались, как желали сами.
Государь не ужинал. Он обходил приглашенных и присаживался к столу, если желал с кем-либо поговорить. Для этого у каждого из столов оставлялось свободное кресло. Садясь в кресло, царь делал знак остальным ужинавшим за этим столом, разрешая им не вставать. Свита держалась в стороне и ждала окончания беседы. В нужный момент скороход, находившийся "на часах" у кресла императора, подавал условный знак, и свита вновь занимала место позади царя, по окончании ужина государь брал императрицу под руку и отводил ее в Николаевский зал, где начинался котильон. Вскоре после этого высочайшие особы незаметно удалялись во внутренние апартаменты. "На пороге Малахитового зала Их Величества прощались со своей свитой, после этого министр двора, свита, церемониймейстеры и обер-гофмаршал поднимались на верхний этаж, где для них сервировался особый ужин".