В критическом реализме XIX века (Диккенс, Бальзак, Стендаль, Гоголь, Толстой, Достоевский и другие) нетрагический характер становится героем трагических ситуаций. В жизни трагедия стала "обыкновенной историей", а её герой – отчуждённым, "частным и частичным" (Гегель) человеком. И поэтому в искусстве трагедия как жанр исчезает, но как элемент она проникает во все роды и жанры искусства, запечатлевая нетерпимость разлада человека и общества.
Драматические же характеры в искусстве второй половины XIX века (например, у Чехова и Ибсена) нередко обладают такими оттенками и сложными переливами красок, каких старая трагедия не знала.
Ещё Гегель писал о трагических характерах: "Они безусловно представляют то, чем они могут и должны быть согласно своему понятию, это не многообразная полнота, эпически распадающаяся, а лишь единственная сила этого определённого характера, пусть по себе живая и индивидуальная: облечённый этой силой согласно своей индивидуальности характер неразрывно слился с какой-то особой стороной подлинного жизненного содержания и готов за неё постоять" [3, c. 363].
Для того чтобы трагизм перестал быть постоянным спутником социальной жизни, несмотря на то, что трагические коллизии не исчезнут никогда, трагические общество должно стать человечным, прийти в гармоничное соответствие с личностью. Стремление человека преодолеть разлад с миром, поиск утраченного смысла жизни – такова концепция трагического и пафос разработки этой темы в критическом реализме XX века (Э. Хемингуэй, У. Фолкнер, Л. Франк, Г. Бёлль, Ф. Феллини, М. Антониони, Дж. Гершвин и др.).
Особенностью раскрытия трагического во всех видах искусства является не только показ действий героя, но и в первую очередь анализ мотивов этих действий, изображение трагического стечения обстоятельств и непрерывного нарастания напряженной борьбы. Следует подчеркнуть, что внутренняя значительность является непременным условием создания трагического характера, даже если в нём господствуют отрицательные черты. Искусство показывает, что при всей необычности, силе и целеустремлённости характера, действий и судьбы трагического героя сущность его всё-таки всегда глубоко человечна, в ней нет никаких "сверхчеловеческих" черт и мотивов [4].
Отображая различные виды человеческих отношений, свойственные трагическому в жизни, искусство раскрывает и различные виды трагедийной борьбы. Сюда относится, например, так называемая высокая трагедия, сущность которой состоит в том, что герой сам избирает себе трагическую судьбу: имея возможность уклониться от смертельной схватки, он по глубоко принципиальным мотивам выбирает борьбу. Это, например, необходимость наказания зла ("Гамлет" В. Шекспира); свободный выбор тяжёлого пути долга ("Любовь Яровая" К. А. Тренёва); герои, бросающие вызов отжившим понятиям и морали окружающего их общества ("Ромео и Джульетта" В. Шекспира, "Гроза" А. Н. Островского).
Трагедия проявляется также в изображении действий личности, заранее обречённой обстоятельствами на гибель (например, роман Э. Хемингуэя "За рекой в тени деревьев") или в осознании несовершённого в жизни, невозвратности бесплодно прожитой жизни ("Дядя Ваня" А. П. Чехова и др.)
Наконец, часто выступают в трагедии моменты "трагической вины" и "трагических ошибок". Это, например, судьба Эдипа из одноименной трагедии Софокла, принимающего кару за преступления отца, или Григория Мелихова в эпопее М. А. Шолохова "Тихий Дон", боровшегося во имя ложно понятого долга и слишком поздно осознавшего свою роковою ошибку.
Раскрывая понятие трагического, нельзя не отметить, что искусство без трагического начала не выполняет своего назначения. Это сущностное свойство искусства – выражение себя через трагическое. Ведь в основу трагического произведения, в основу сюжета всегда вкладывается непримиримый жизненный конфликт , большей частью завершающийся гибелью героя, сталкивающегося с непреодолимыми силами. В борьбе, которую ведёт трагический герой, с особой ясностью и полнотой обнаруживаются наиболее значительные возвышенные и героические особенности человеческого духа и характера. Чаще всего эти особенности отражают борьбу нарождающихся прогрессивных тенденций жизненного процесса против исторически обречённых, но ещё смертельно опасных социальных сил [4]. Примерами подлинно трагического характера могут служить Прометей, вступающий в неравную борьбу с Зевсом во имя блага человечества, герои трагедий В. Шекспира – Король Лир, Отелло, Гамлет, гибнущие в борьбе с косностью, обусловленной определёнными историческими условиями, за принципы подлинной человечности.
Трагическое требует строгой внутренней художественной логики в изображении борьбы, её течения и исхода. Логикой трагической борьбы проникнут, например, образ Ивана Сусанина из одноимённой оперы Глинки.
Таким образом, исторически обусловленная закономерность трагической гибели или поражения учит нас лучше понимать и оценивать обстоятельства такого поражения, учит воспитывать характеры, способные выдерживать столь тяжкие испытания. Но герой, борющийся и даже погибающий во имя объективно реакционной исторической цели, не может быть отнесён к числу подлинно трагических характеров, и его судьба не может стать содержанием трагедии (например, гибель Тибальда в трагедии В. Шекспира "Ромео и Джульетта" или Гитлера и его приспешников в картине Кукрыниксов "Конец").
Следует ещё раз подчеркнуть, что внутренняя значительность является непременным условием создания трагического характера, даже если в нём господствуют отрицательные черты.
Думается, неправильно полагать, что мелкий, ничтожный характер, в котором безраздельно господствует безобразное, уродливое и жалкое, способен выступать трагически, даже если он так или иначе связан с трагической ситуацией. Вспомним о гоголевском Плюшкине. Мысль об этой "прорехе на человечестве" явилась для Гоголя поводом для лирического раздумья об ужасе "бесчеловечной старости", об опасностях, которые подстерегают на жизненном пути "пламенного юношу", и для проникновенного обращения к русскому юношеству вообще [5, с.127].
"И до какой ничтожности, мелочности, гадости мог снизойти человек! Мог так измениться! И похоже это на правду? Всё похоже на правду, всё может статься с человеком. Нынешний же пламенный юноша отскочил бы с ужасом, если бы показали ему его же портрет в старости. Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге: не подымете потом! Грозна, страшна грядущая впереди старость, и ничего не отдаёт назад и обратно! Могила милосерднее её, на могиле напишется: здесь погребён человек! Но ничего не прочитаешь в хладных, бесчувственных чертах бесчеловечной старости" [5, c.127].
На основании этого лирического отступления и делаются иногда выводы о трагическом звучании образа Плюшкина. Но разве трагичен Плюшкин? Подлинные и глубокие "человеческие движения" всегда были ему чужды, никогда не определяли собой его внутреннюю сущность.
Горький писал в "Беседах о ремесле": "Трагедия – это слишком высоко для мира, где почти все "страдания" возникают в борьбе за право собственности на человека, на вещи и где под лозунгом "борьбы за свободу" часто борются за расширение "права" эксплуатации чужого труда. Мещанин, даже когда он "скупой рыцарь", всё-таки не трагичен, ибо страсть к монете, к золоту – уродлива и смешна. Вообще в старом, мещанском мире смешного столько же, сколько мрачного. Плюшкин и отец Гранде Бальзака – нимало не трагичны, они только отвратительны. Я не вижу – чем, кроме количества творимого зла, отличается Плюшкин от мещан-миллионеров, неизлечимо больных страстью к наживе. Трагедия совершенно исключает пошлость, неизбежно присущую мелким, мещанским драмам, которые так обильно пачкают жизнь. Когда в зоологическом парке дерутся обезьяны – разве это трагедия?" [6, c.319].
Таким образом, роль и значение трагического в искусстве, несомненно, велики. Трагическое сыграло большую роль в развитии художественного творчества; оно способствовало расширению и углублению создаваемой в реалистическом искусстве картины действительности. Трагические мотивы способствовали появлению в искусстве такой эстетической категории, как драматическое, и связанных с ней драматических жанров в искусстве. Развитие искусства в настоящее время свидетельствует о новых возможностях, раскрытых перед ним в области трагического. Большой материал для наших художников даёт сама жизнь современного сложного во всех отношениях мира.
Трагическое искусство выявляет общественный и индивидуальный смысл жизни человека и показывает, что бессмертие человека осуществляется в бессмертии народа, что актуализирует тему и в настоящее время.
Список литературы:
1. Киселева Н. Е. Трагические мотивы в искусстве социалистического реализма второй половины XX в. в контексте эстетики постмодернизма (статья) // Культурное наследие Сибири: сборник научных трудов. – Вып. 9. – Барнаул: Изд-во АлтГУ, 2008. – С. 51–56.
2. Татаркевич В. Античная эстетика. Изд-во Пермского университета. 2000.
3. Гегель. – Соч., т. XIV, М. – Л., 1934.
4. Яковлев Е. Г. Эстетика. Искусствознание. Религиоведение. М., 2005. – 640 с.
5. Гоголь Н. В. Полн. собр. соч., т. VI. М., 1955.
6. Горький М. Собр. соч. Т. XXV. М., 1953.