- Это обычный прием, - сказал он. - Я уже проходил все это. Они знают, что я их друг. Следующий шаг - представление великому вождю.
Мы взошли на небольшой холм. Дети по-прежнему следовали за нами, смеялись и что-то кричали друг другу.
Церемония приветствия проходила на небольшой поляне. Я сразу увидела вождя. Он сидел на неком подобии трона. Пышно украшенный шкурами животных, увитый цветами, трон действительно производил впечатление. Над ним была закреплена устрашающего вида маска с оскаленным ртом. Она была гораздо больше, чем лицо вождя, а он был очень крупным мужчиной. Его плечи прикрывал плащ из перьев - синих, зеленых, красных. По обе стороны от трона стояли очень высокие воины с копьями.
Тоби шагнул к вождю и поклонился. Тот наклонил голову, но не встал с трона.
Мой отец что-то сказал, и человек, который привел нас сюда, тоже заговорил. Вождь слушал. Потом он встал. Плащ из перьев скользнул вниз, обнажив торс, блестящий, как эбонит. Тоби шагнул ближе, вождь взял его за плечи и приблизил лицо вплотную к его лицу. Именно это мой отец назвал "потереться носами". Потом вождь что-то произнес. Тоби повернулся ко мне и протянул руку.
Я заглянула прямо в большие черные глаза вождя. Ему пришлось наклониться, чтобы оказаться на одном уровне со мной. Его руки сжали мои плечи, и, на мгновение заглянув в эти темные омуты, я почувствовала, что меня словно затянуло в другой мир - прочь от всего, что мне знакомо. Это было жуткое ощущение. Вождь потерся носом о мой нос и отпустил меня.
"Значит, они действительно трутся носами в знак приветствия", - сказала я себе - и все снова стало как обычно.
Потом мы сели рядом с вождем, и Тоби позвал офицеров. Они принесли коробки, которые привезли с корабля. Коробки открыли, демонстрируя подарки для вождя. Дети осторожно подобрались ближе и восторженно, взволнованно ахали. Там были разные безделушки, и все островитяне, включая вождя, смотрели на них с удивлением. Больше всего им понравилась губная гармошка. Тоби сыграл мелодию, и все слушатели пришли в восторг.
Эти дары были, конечно, знаками уважения и дружбы и предполагали ответные подарки. Последовала определенная церемония, и вождь надел на шею Тоби костяное ожерелье. Я догадалась, что получу такое же, потому что я - дочь капитана и воздать почести мне означает воздать почести ему.
Вождь собственноручно повесил мне на шею ожерелье, и снова темные глаза заглянули мне прямо в душу, словно желая прочесть мои мысли. Я надеялась, что ему это не удастся и он не станет тереться носом о мой нос. Однако он это сделал, а потом, не отпуская моих плеч, снова посмотрел мне в глаза.
Мы сели, и отцу представили нескольких воинов. Потом вышли другие воины, чтобы продемонстрировать национальные танцы. Танцоры весьма воинственно притопывали, испуская, как мне показалось, боевой клич. Я с облегчением подумала, что мы для них друзья, а не враги.
Все это продолжалось довольно долго. Жара была невыносимой. К тому времени как мы вернулись на корабль, солнце уже садилось.
Вечером мы сидели на палубе, глядя на остров. Мы слышали вдали звуки барабанов.
- Довольно утомительно, - сказал Тоби.
- Было ужасно жарко, и все так необычно.
- Эти острова довольно похожи. Церемонии немного разнятся, но не сильно. Мы, конечно, должны быть предельно осторожны, общаясь с островитянами, потому что могут возникнуть недоразумения. Мы для них такие же чужаки, как и они для нас. Губная гармошка привела их в восторг, правда?
Я рассмеялась, вспомнив об этом.
- Мне больше всего понравились дети, - сказала я. - Мы показались им такими смешными, что они и не пытались это скрыть.
- Ну, - сказал Тоби, улыбнувшись, - мы отплываем завтра в полночь. Будет прилив, и к тому времени мы закончим все наши дела.
- Это было замечательное путешествие. Мне так не хочется, чтобы оно заканчивалось!
- Будут другие путешествия. Кстати, завтра произойдет довольно важное событие. Мы будем иметь честь присутствовать на церемонии чаши кереви. Это такой национальный напиток. Он считается священным, и тот факт, что нам разрешили присутствовать при его приготовлении, свидетельствует о том, что нас признали друзьями. Островитяне готовят церемонию провозглашения дружбы.
- Думаю, когда на тебя могут в любое время напасть враги - что с ними случалось в прошлом - нужно быть уверенным в своих друзьях.
- Да, это так. Поэтому в танце туземцы демонстрируют воинскую доблесть. Островитяне приготовят чашу кереви с максимальной торжественностью, под неусыпным наблюдением вождя. Потом чаша, которая на самом деле является обыкновенной миской, будет пущена по кругу, и нам придется тоже причаститься из нее.
- Ты хочешь сказать, что мы будем пить из нее?
- Боюсь, что да. Не нужно так пугаться. Ты можешь притвориться, что пьешь, но не дай им заметить, что это не так. Я уверен, это будет смертельным оскорблением и повлечет за собой проклятия - кару их богов или что-то вроде того.
- Какую кару?
- Я не знаю, потому что никто не осмеливался навлечь ее на себя. Не нужно тревожиться. Это довольно просто. Только не показывай им, что ты не хочешь пить.
- Какие, наверное, странные традиции ты наблюдал в своих путешествиях!
- Да, я немало повидал.
Я улыбнулась и в который раз подумала: как мне повезло, что я могу быть рядом с ним.
Жара была невыносимой. Уже около часа я сидела по одну сторону от вождя, а Тоби - по другую. Мы смотрели на ритуальные танцы. Затем один человек склонился к земле и разжег огонь, потерев два камня. На огонь поставили горшок, в который положили много ингредиентов. Пока напиток помешивали, все выкрикивали какие-то мрачные заклинания. Наконец он был готов.
Его налили в небольшую миску, которую стали передавать по кругу. А горшок поставили перед вождем. Вдруг кто-то из толпы крикнул. Дети заплакали, в страхе подбежали к матерям и уткнулись в их колени. Я поймала взгляд Тоби, и он незаметно кивнул мне. Я подумала, что он хочет дать мне понять, что этот переполох - часть церемонии и они на самом деле вовсе не испуганы.
Вперед вышел какой-то человек. Он был такой же высокий, как вождь. На голове у него была маска - огромная и страшная. Он встал возле вождя, яростно жестикулируя, изгибаясь всем телом и скаля зубы. Человек переводил взгляд с вождя на Тоби, который тоже делал вид, что испуган и даже демонстративно отодвигался от разъяренного незнакомца.
Мне пришло в голову, что это может быть местный шаман, о которых я много слышала. Тоби как-то рассказывал, что у них есть власть над жизнью и смертью. И если такой шаман говорил человеку, что он умрет - тот действительно умирал.
"Я не понимаю этого, - говорил тогда Тоби, - но знаю, что так и происходит. Некоторые считают, что это самовнушение. "На земле и на небесах есть больше, чем ты можешь себе представить". В этом что-то есть".
Я долго помнила этот разговор. В этом странном незнакомце, безусловно, было что-то мистическое. Прыгая вокруг вождя, он что-то говорил ему. Толпа безмолвствовала, и я вдруг поняла, что они больше не играют. Мужчина продолжал извиваться, указывая на небо и издавая какие-то странные звуки. К моему ужасу, он повернулся к Тоби, а затем подошел к моему отцу вплотную, продолжая завывать, извиваться и указывать на небеса.
Потом туземец повернулся и стал перед чашей с напитком. Вдруг он взял ее и выпил. Он поднял чашу, потряс головой, и я видела, как жидкость заблестела на его подбородке. Вслед за этим туземец осторожно поставил чашу к ногам вождя и сел рядом с Тоби.
Началась церемония. Два человека поднесли чашу вождю, который воздел руки к небу, словно воздавая хвалу богам. Он наклонился и выпил. Затем передал чашу Тоби. Тот последовал его примеру. Вокруг раздались удовлетворенные вздохи, и чашу снова передали вождю. Он сделал еще один глоток и передал чашу мне.
Когда я брала чашу, я ее чуть не уронила, и немного жидкости пролилось мне на платье. Воцарилась тишина. Я торопливо поднесла чашу к лицу и приложила к губам. Я держала ее так высоко, что никто не заметил, сколько я выпила. Жидкость коснулась губ, и я притворилась, что делаю глоток. Чашу забрали, и церемония пошла своим чередом.
Только после того, как чаша опустела и ее поставили у ног вождя, начались ритуальные танцы и я смогла расслабиться.
Вдруг шаман - если это был именно шаман, - поднялся и начал кружиться перед вождем. Он продолжал смотреть в небо и танцевал вокруг Тоби, тряся головой. Потом начал что-то выкрикивать, странно содрогаясь. Тоби встал, покачал головой и поднял плечи. Я не могла понять, что он хочет этим сказать.
Вождь, казалось, уговаривал его, и все вокруг стали что-то бормотать и качать головами.
Я не понимала, что происходит. Мне вдруг пришло в голову, что они не хотят, чтобы мы возвращались на корабль, и я почувствовала, что офицерам тоже стало не по себе. Солнце садилось, и я знала, что Тоби хочет вернуться на корабль, чтобы приготовиться к ночному отплытию.
Мой отец встал, взял меня за руку, и мы в сопровождении офицеров направились к берегу. Вождь следовал за нами, все время качая головой, словно протестуя. Тоби крепко держал меня за руку.
Наконец мы добрались до лодки. Тоби помог мне забраться и запрыгнул в нее следом за мной. Офицеры последовали за нами.
Аборигены легко могли остановить нас, но они стояли, печально покачивая головами, и наблюдали, как мы уезжаем.
- Что это все значило? - спросила я Тоби, когда мы отплыли.
- Туземцы пытались помешать нам уехать, - ответил он.
- Они могли легко это сделать. Но островитяне не выглядели враждебно.
- Совсем наоборот. Они хотели, чтобы мы поняли, что они наши друзья. Все дело в этом старике-мудреце.