- Случилось? Ну, мы просто дурачились с нашими членами, вот и все… у нас была эрекция, а потом мы… Не могу вспомнить, что мы делали… - Он нахмурился, пытаясь вспомнить, затем вздохнул, - о, да, теперь припоминаю… ну, что мы обычно делали - мой друг и я… Джейсон, его звали… Джейсон Эдвардс. Мы были в домике из прутьев, который сами построили и вместе там дрочили… своего рода соревнование, например, кто кончит первым или больше… или дальше… Это было лучше всего. Мы остановились именно на этом, как в состязании плевками. И, пойми, он был примерно на шесть месяцев старше меня, или в любом случае более просвещенным, чем я, потому что у него была сестра, ей было 15, и он вытащил диаграммы из ее коробочки с "Тампаксами", рисунки "Тампакса", вталкиваемого во влагалище одним пальцем. Он показал их мне и сказал: "Послушай, это то, куда ты вкладываешь свою штуку, прямо сюда". Фантастика! На этих рисунках, диаграммах, дающих все в разрезе сбоку - матку, лоно, трубы и все такое - художник в силу какой-то странной причины изобразил изумительно круглую, нахальную, провокационную, прямо как у Джейн Фонды, задницу! Вот как у нас появилась мысль… идея заднего прохода - его и моего - как своего рода возможного заместителя влагалища… Или, по крайней мере, для онанизма, которым мы в тот момент занимались. В любом случае мы пару раз попробовали - но это не особенно меня захватило… Я даже не помню, кончал ли я… Меня тогда больше тянуло наблюдать, как раздевается его сестра. Мы смотрели на нее через окно ванной, она стояла перед зеркалом и массировала свои груди, и это было очень захватывающе… И я начал представлять ее, когда дрочил… мой первый образ при онанизме… помимо диаграммы девушки из "Тампакса", которая на самом деле не в счет, потому что у нее не было лица… не было даже головы и плеч, черт возьми! И ног! Абсурд. Дело в том, что когда я пару раз трахал Джейсона в задницу, я представлял себе, что трахаю его сестру. - Он поднял взгляд на Бориса и сухо хихикнул, как будто сознавая, что, возможно, воспринимал себя слишком серьезно. - Очень здоровое воображение, а, доктор? Ничего из твоего пресловутого "гомика-уесоса" в такого рода взаимоотношениях, верно?
Борис улыбнулся и сказал с интонациями доктора Стрэнджлава:
- Их бин правда, что ты мне рассказать абсолютную правду? Никакого сосания?
- Нет, - Тони печально покачал головой, - вот как было дело.
- Довольно тепличное существование… для того, кто надеется завоевать неуловимые чувства… страны… надежды легендарного "Обывателя".
- Дело в том, что у меня хорошее воображение… вникаешь? И все, что я пытаюсь сказать об использовании эпизода с голубыми в фильме, состоит в том, что нам придется, в конце концов, использовать какие-нибудь женские прелести… или, скорее, прелести парней, близкие к женским. Если ты попытаешься романтизировать трахание в задницу молоденького, гибкого, с гладкой кожей мальчика, тогда то, о чем на самом деле будет идти речь, будет траханием девочки. Верно?
- В задницу?
- О, черт… в задницу, в передок, в ладошку - в любое место… но это по-прежнему будет девочка… мягкая, теплая, свернувшаяся калачиком, с гладкой кожей цыпочка - а не какая-то костлявая, волосатая задница.
Борис задумчиво кивнул.
- Я только хотел как следует встряхнуть эту идею, прежде чем мы ее выбросим на свалку… Рассмотреть со всех сторон, загнать ее на кол и подождать, не будет ли кто-нибудь ее приветствовать…
- Или, - добавил Тони, - как бы выразился великий С. К. Крейссман: "Немного поколотить ее и посмотреть, получим ли мы какой-нибудь гешефт".
- Верно, - сказал Б.
Тони вздохнул.
- И теперь мы знаем. - Он отпил глоток. - Я думал, что скоро схвачусь за топор.
- А я думал, ты собирался уйти.
- Никогда, маэстро.
- Ну, что мы должны решить: сколько эпизодов - 4 из 23 или 5 из 18. Сейчас уже ясно, что будет очень затруднительно, может быть, невозможно, отвести на эпизоды с лесбиянками и нимфоманией до 25 минут на каждый - так что у нас остается, в идеале, 40 минут на остаток картины. О'кей, у нас все еще в запасе "Идиллическая", "Нечестивая" и "Кровосмесительная". Я просто рассуждаю, хватит ли времени сделать все три. Чувствую, даже уверен, что в "Нечестивой", в "Монахине и Аферисте", в "Священнике и Шлюхе" может быть что-то очень даже забавное. Чуть-чуть пресловутого "комического облегчения", а, Тони?
- Нам надо будет придерживаться хорошего вкуса.
- Никаких туалетных шуток о священнике.
- Верно.
- Теперь позволь спросить тебя - как насчет последнего? Как это вырисовывается в твоей великой тыкве? Мать - сын? Отец - дочь? Брат - сестра? Мы должны следовать нашим самым личным импульсам в этом эпизоде. Теперь скажи мне, хотелось бы тебе больше трахнуть свою дочь или свою маму… предполагая, конечно, что твоя мама в полном порядке и ей 32 или 33?
- 32 или 33? Боже, разве это возможно? Какой возраст будет у меня?
- 16 или 17.
- Хм-м, - Тони поднял брови, явно заинтригованный. - Рыжеволосая?
- Может быть.
- Подожди минутку, у меня появилась идея - давай поговорим об "Идиллической"… Я говорил раньше, что когда я трахал Джейсона, то представлял, что это была его сестра? Ну, это была не совсем правда… На самом деле я воображал, что это она, именно та девушка, но я представлял, что это моя сестра… вникаешь? Видишь ли, у меня никогда не было сестры, и я обычно конструировал эти великолепные фантазии о том, что у меня есть красивая сестра и мы очень близки, возможно, как близнецы, у нас с ней фантастическая связь, и затем мы занимаемся сексом. Пожалуй, это могло бы быть более романтичным… более идиллическим? Думаю, что мог бы написать прекрасный эпизод об этом, Б., в самом деле мог бы.
- Это слишком буйно: сочетание "Кровосмесительной" и "Идиллической". Теперь мы намереваемся снимать кратко, черт возьми.
- Я могу сделать из этого 25 минут, Боже, я бы мог сделать и 25 часов из этого.
- Какого возраста они бы были?
- Юные, но зрелые - я имею в виду, не 13 или 14, а 16 или 17, может быть, 18. В любом случае достаточно взрослые, чтобы знать, что они делают.
- О'кей, дружище. Начинай писать. Как насчет того, чтобы заполучить Дэйва и Дебби, чтобы играть детей?
Дэвид и Дебора Робертс - актер и актриса, очень молодые и красивые, брат и сестра, дети одних родителей, необычайно.
- Фу-у… это будет из-мать-умительно!
Глава 4
Внутренние отметины неизбежно проступают на лице деревенщины и это как раз то, что не может быть заглушено.
Берроуз "Голый завтрак"
1
Анжела Стерлинг, гибкая и округлая в своем знаменитом халате из голубой парчи - подарок Ханса Хеминга - который она надевала во время большинства своих интервью киножурналам (отсюда и его знаменитость), большими шагами пересекла декорацию арабского будуара, направляясь туда, где Борис и Ласло прорабатывали первые кадры. Ассистенты, прокладывающие кабель, и техники, вбивающие гвозди, прекратили работу как в стопкадре, все головы повернулись, как будто скрепленные единым шарниром, все глаза на мгновение приковались к легендарному лицу, прежде чем взгляды резко опустились туда, где голубой халат распахивался с каждым большим шагом длинных ног, открывая знаменитые бедра, мелькающие как вонзающиеся ножи.
- Мы начнем вон теми общими внешними планами, - обращался Борис к Ласло, - сначала долгий обширный вид с воздуха, чтобы установить, что это Марокко, затем мы опускаемся ниже, ниже, ниже, прямо к этому окну, а потом забираемся внутрь, сечешь? - С видоискателем у глаза он медленно попятился от окна, продолжая: - Мы развернемся прямо здесь у окна, как бы показав его обратную сторону, и камера будет двигаться в точности с той же скоростью, с которой опускалась вниз, очень медленно отодвигаясь, как бы избегая кровати, показывая комнату в деталях - исследуя, задерживаясь - и это может быть довольно долго, потому что мы могли бы это использовать во время титров… затем, в конце концов, мы, конечно, заканчиваем на кровати, где они занимаются любовью… - Он опустил видоискатель и посмотрел на оператора, - а ты должен отработать передвижение, Лас, так, чтобы мы логично и неизбежно заканчивали на кровати - не только потому, что там как раз трахаются двое, но потому что этого потребует прямая симметрия движения камеры. Это должно быть неотъемлемым свойством движения - поэтому нам лучше сделать разворот слева-направо и против часовой стрелки… Я думаю, что это сработает, о'кей?
- О'кей, - сказал Лас, уже изучая все своим видоискателем, втягиваясь в движение, которое указал Борис.
Борис повернулся к Анжеле, сидящей на краешке кровати, наблюдая и слушая почти так же, как в "Актерской школе", где она сидела на краешке стула.
- Извини, - сказал он, беря ее за руку, - мы немножко забылись.
Она улыбнулась ему, покачав головой, ее глаза сияли - излучая обожание.