2. Аналогия секреции
Печально известная формулировкаматериалистического тезиса утверждает, чтомысли находятся в таком же отношении к мозгу какжелчь к печени или моча к почкам < Vogt С .Kohlerglaube und Wissenschaft. 2d ed. -- Giessen. 1855. S. 32>. Какправило, материалистические авторы болееосторожны в своих высказываниях. Но по существувсе, что они говорят, равносильно этомунаводящему на размышление изречению.
Физиологи проводят различие между мочойхимически нормального состава и другими типамимочи. Отклонение от нормального составаобъясняется определенными отклонениямифизического состояния тела или функционированияорганов тела от того, что считается нормальным издоровым. Эти отклонения также следуютрегулярным моделям. Определенное ненормальноеили патологическое состояние тела отражается всоответствующем изменении химического составамочи. Усвоение определенных продуктов, напиткови лекарств вызывает соответствующие явления всоставе мочи. У здоровых людей, тех, что обычноназывают нормальными, моча, в определенных узкихграницах, имеет одинаковую химическую природу.
С мыслями и идеями все обстоит совсем иначе.Относительно них не возникает вопросанормальности и отклонений от нормальности,следующих определенным моделям. Некоторыетелесные повреждения или усвоение некоторыхлекарств и напитков затрудняет и расстраиваетспособность человека мыслить.. Но даже этирасстройства не протекают одинаково у разныхлюдей. Разные люди имеют разные идеи, и ни одномуматериалисту еще не удалось свести эти различияк факторам, которые можно описать на языкефизики, химии или психологии. Любые ссылки наестественные науки и на материальные факторы, скоторыми они имеют дело, бесполезны когда мызадаемся вопросом, почему одни люди голосуют зареспубликанцев, а другие -- за демократов.
По крайней мере до сегодняшнего дняестественным наукам не удалось обнаружитькакие-либо телесные или материальные свойства,наличию или отсутствию которых можно приписатьсодержание идей и мыслей. Фактически, проблемаразнообразия содержания идей и мыслей никогда неставилась в естественных науках. Они могутизучать только объекты, которые влияют начувственные ощущения или модифицируют их. Ноидеи и мысли не оказывают прямого влияния наощущения. Они характеризуются смыслом, а дляпостижения смысла методы естественных наук негодятся.
Идеи оказывают влияние друг на друга, онистимулируют появление новых идей, они вытесняютили трансформируют другие идеи. Все, чтоматериалисты могут предложить для трактовкиидей -- это метафорические ссылки на понятиеинфицирования. Это сравнение поверхностно иничего не объясняет. От тела к телу заболеванияпередаются посредством миграции бактерий ивирусов. Никому ничего не известно о миграцииагента, который передавал бы мысли от человека кчеловеку.
3. Политический подтекст материализма
Материализм возник как реакция на первобытнуюдуалистическую интерпретацию бытия и сущностнойприроды человека. В свете этих верований живойчеловек был соединением двух отдельных частей:смертного тела и бессмертной души. Смертьразделяет эти две части. Душа исчезает из полязрения живых и подобно тени продолжаетсуществовать вне досягаемости земных сил вцарстве мертвых. В исключительных случаях душепозволяется ненадолго вновь появиться вчувственном мире живых, а еще живому человекунанести короткий визит в загробное царство.
Эти грубые представления были облагороженырелигиозными доктринами и идеалистическойфилософией. Если примитивные описания царствадуш и активности его обитателей не выдерживаюткритической проверки, и их легко подвергнутьосмеянию, то утонченные догматы религий не всилах убедительно опровергнуть ни априорныерассуждения, ни естественные науки. Историяможет разрушить исторические повествованиятеологической литературы. Но это никак неотражается на сути веры. Разум не может нидоказать, ни опровергнуть фундаментальныхрелигиозных доктрин.
Но материализм в том виде, как он возник в XVIII в.во Франции, был не просто научной доктриной. Онбыл также частью словаря реформаторов, которыеборолись против злоупотреблений "старогорежима" [15]. Прелаты церкви в королевскойФранции за небольшим исключением принадлежали каристократии. Их больше интересовали придворныеинтриги, чем исполнение церковных обязанностей.Их заслуженная непопулярность сделалапопулярными антирелигиозные тенденции.
Дебаты о материализме утихли бы к середине XIX в.,если бы к ним не примешивалось никакихполитических проблем. Люди осознали бы, чтосовременная наука ничего не внесла в прояснениеи анализ психологических процессов,генерирующих определенные идеи, и, сомнительно,будут ли будущие ученые удачливее в решении этойзадачи. Материалистическая догмарассматривалась бы как предположение о проблеме,удовлетворительное решение которой, по-видимому,по крайней мере в настоящее время, не досягаемодля человеческого поиска знаний. Ее сторонникине могли бы считать ее неопровержимой научнойистиной и не смели бы обвинять ее критиков вмракобесии, невежестве и суеверии. Материализмбыл бы заменен агностицизмом.
Однако в большинстве европейских илатиноамериканских стран христианские Церквисотрудничали, по крайней мере в определеннойстепени, с силами, которые противостоялипредставительному правительству и всеминститутам, обеспечивающим свободу. В этихстранах вряд ли можно было избежать критикирелигии, если бы кто-либо вознамерилсяреализовать программу, в общем и целомсоответствующую идеалам Джефферсона иЛинкольна. Политический подтекст спора оматериализме не позволил ему увянуть. Отчаянныепопытки спасти политически очень удобный лозунг"материализм" делались не изэпистемологических, философских или научныхсоображений, а по чисто политическим причинам. Вто время как тип материализма, процветавший досередины XIX в., отошел на задний план, уступивдорогу агностицизму, и уже не мог быть возрождентакими сырыми и наивными работами, как работыГеккеля, Карл Маркс разработал новый типматериализма под названием диалектическийматериализм.
Глава 7. Диалектический материализм
1. Диалектика и марксизм
Диалектический материализм Карла Маркса и Фридриха Энгельса является самой популярной метафизической доктриной нашей эпохи. Сегодня это официальная философия советской империи и всех школ марксизма за ее пределами. Она доминирует в идеях многих людей, не считающих себя марксистами, и даже многих авторов и партий, считающих себя антимарксистами и антикоммунистами. Именно эту доктрину подразумевают большинство наших современников, когда обращается к материализму и детерминизму.
Во времена молодости Маркса в германской мысли господствовали две метафизические доктрины, учения которых были несовместимы друг с другом. Одной был гегельянский спиритуализм, официальная доктрина прусского государства и прусских университетов. Второй был материализм, доктрина оппозиции, склонной к революционному свержению политической системы Меттерниха и христианской ортодоксии. Маркс попытался смешать их в единое соединение, чтобы доказать, что социализм обязан наступить с "неумолимостью закона природы".
В философии Гегеля логика, метафизика и онтология в сущности тождественны. Процесс реального становления -- это аспект логического процесса мышления. Схватывая законы логики при помощи априорного мышления, разум обретает точное знание реальности. Не существует дороги к истине, кроме той, которая обеспечивается изучением логики.
Специфическим принципом логики Гегеля является диалектический метод. Мышление движется трехчастным путем. От тезиса к антитезису, т.е. к отрицанию тезиса, а от антитезиса к синтезу, т.е. к отрицанию отрицания Тот же самый тройственный принцип проявляется и в реальном становлении. Ибо единственной реальной вещью во Вселенной является Geist (разум или дух). Материальные вещи не обладают для себя бытием. Субстанция материи находится вне ее, дух есть у себя бытие. То, что называется действительностью -- помимо разума и божественного действия -- в свете этой философии есть нечто гнилое или косное { ein Faules ), которое может казаться, но не является в себе действительным <см.: Гегель Г . Философия истории. -- СПб.: Наука, 1993. С. 70--73, 87>.