- Вы недослушали, - сдержанно, стараясь не выходить за рамки светской беседы, сказала Нина. - Я не предлагала вам пить димедрол. Таблетку нужно хорошенько растолочь, перемешать со сливочным маслом или кремом - кусочек примерно с ноготь, - разделить смесь на две части и каждую - в одну ноздрю. Эффект моментальный. Держится часа четыре, но потом насморк возвращается, хотя и идет на спад. Можно попробовать на следующий день повторить. Тогда уж наверняка насморк уберется восвояси. У вас, наверное, тоже выключили горячую воду?
Май стоял на редкость холодный. И во многих домах в середине месяца отключили горячую воду, чего никогда раньше не делали.
Нина совершенно замучилась: вызовов было больше, чем при январской эпидемии гриппа. Болели целыми домами и кварталами. Позвонила совершенно осипшая Дуся:
- Нина, что делать с горлом? Болит и болит…
- У вас, наверное, горячую воду выключили? - устало спросила Нина.
- Да… - просипела Дуся.
- У нас такая же история. Бабушка и мама свалились. Вредительство - вот как это называется!
Потом прорезалась Марьяшка. Голос слабый, хриплый.
- Болеешь?
- Угу…
- Воду горячую выключили?
- Именно. Придурочные…
Причина болезней уже стала общим местом всех разговоров в этом месяце, все догадывались о ней прямо с первых слов.
- Это называется - геноцид вымораживанием. Как в статье про северные народы, - сказала Нина Максиму Петровичу. - Надо ставить водонагреватель.
Следователь посмотрел на нее недоверчиво и схватил телефонную трубку:
- Тася, я тебя умоляю, достань немедленно димедрол! Из-под земли вырой! Замучил, проклятый… Да не димедрол замучил, а насморк! Никакой жизни не дает! Спаси своего начальника, Тася, век помнить буду! Извините. - Он повернулся к Нине. - Так вы говорите: убили… Но ведь это требует эксгумации! А у нас нет никаких доказательств убийства Акселевича. Дело закрыто… Кому была нужна его смерть? Вы-то что думаете по этому поводу? - Он шумно высморкался в большой платок и загундосил вновь: - Простите… Заманал, проклятый… Ну, писал этот ваш Акселевич о криминале… Ну и что? Теперь о нем не пишет только ленивый.
Но на каждого Дон Жуана всегда находится свой Командор, подумала Нина. Каменный гость… Те два человека в гостиничном номере Бориса… Кто они такие?
- Ну да, были там два неизвестных… Спорили о чем-то. Дежурная по этажу слышала… Ну и что? Мало ли о чем могут люди спорить! А утром горничная нашла труп. На столе осталась недопитая бутылка коньяка и рюмки… Ну о чем это говорит, Нина Львовна, дорогая? Да ни о чем! Таких фактов - тысячи! Это ведь не доказательства. И людей тех не нашли…
- А их и не искали, - мрачно пробормотала Нина. - Брат Акселевича должен был уехать, и заниматься делом стало некому. Родители старые, больные…
- Спасительница! - вдруг заорал Максим Петрович и вскочил. - Дорогая ты моя, дай я тебя расцелую!
Вошедшая тоненькая девушка, смеясь, протянула ему пачку таблеток.
- Целоваться не будем! - сказала она. - А то еще ваши бациллы ненароком перепрыгнут ко мне.
- А мы их теперь димедролом травить будем, Тасенька! - радостно взревел следователь. - Извините, я выйду на пару минут… Вылечу нос и вернусь.
Максим Петрович вышел вместе с девушкой. Нина осталась одна. Она пристально смотрела через стекло на сухой каменистый двор, мечтающий о весеннем расцвете. Да, на каждого Дон Жуана всегда найдется свой Командор… Каменный гость… Борька, Боренька…
Вечером Нина позвонила Марианне и рассказала о своем визите в прокуратуру.
- Ничего не получится! - пессимистически изрекла Марьяшка. - Раз у Алексея не вышло, то у тебя тем более.
- А что думает по этому поводу Олег? - осторожно справилась Нина.
Она была немного в курсе семейной жизни Митрошиных. Ничем хорошим эта жизнь пока отличиться не могла.
- Да ты что?! - завопила Марьяшка. - Ему слова нельзя сказать о Борисе! Сразу начинает яриться, как бешеной собакой укушенный! А они ведь так дружили когда-то…
- Дружба и женщины - понятия несовместимые, - прошептала Нина.
- А как же Ленька? - ехидно спросила Марианна. - Что-то у них дружба из-за Дуси не сломалась…
Перед отъездом в Израиль Нине неожиданно позвонил Леонид.
- Я уезжаю, - сказал он.
- Знаю, - холодно отозвалась Нина.
- Дуся остается одна…
- А почему бы тебе не взять ее с собой? Бориса больше нет…
Леонид помолчал.
- Она не хочет ехать. Но у нее беда…
- Какая? - насторожилась Нина.
- Опухоль… Кажется, доброкачественная. Я оставляю ее на тебя… Помоги ей, пожалуйста! Дуся скрывает все пока от родителей.
- Крайне признательна тебе за такое доверие! - съязвила Нина.
Но тотчас набрала номер Дуси.
- Так что происходит? - спросила Нина. - Мне позвонил Ленька и все рассказал.
Почему-то Дуся больше не собиралась умирать.
- Я была у нескольких врачей, - поведала она срывающимся голосом. - Все говорят одно и то же: надо оперировать. А я боюсь…
- Раз говорят, значит, надо, - подытожила Нина. - Я договорюсь с приятельницей о консультации в Первой градской. И тогда решим…
Операция у Дуси прошла хорошо, даже отлично. Опухоль действительно оказалась доброкачественной, и вскоре счастливая Дуся выписалась из больницы.
Встречавшая ее в больничном вестибюле Нина была поражена, увидев на лице подруги улыбку.
- Признаться, я думала, ты не умеешь улыбаться, - сказала она, в полном замешательстве осматривая Дусин наряд.
Вместо неизменного черного длинного балахона теперь на Дусе красовались белая, пышная, обсыпанная синими горохами блузка и тугие жесткие джинсы цвета бурного моря. И шло все это Дусе потрясающе.
- Ну, ты молодец! - искренне похвалила Нина подругу. - Не ожидала… Прямо настоящее перевоплощение, совсем другой человек.
Тут на Нину с поцелуями и благодарностями накинулись с двух сторон Дусины родители, и она смутилась.
- А что там в прокуратуре? - спросила Дуся. Нина пожала плечами:
- Иду туда на следующей неделе.
- Я с тобой! - заявила Дуся.
Второй приход Нины Максим Петрович неожиданно ознаменовал радостным возгласом. Нина даже растерялась.
- Спасительница! Дорогая моя! Мне за вас теперь только молиться!
- Молитесь, - строго отозвалась она. - Ваша молитва мне поможет. А что там с нашим делом?
Следователь слегка поскучнел.
- Ну что с делом? Нина Львовна, я уже не раз говорил вам, что оно практически нерешаемое. Так называемый висяк… Знаете, сколько у нас таких?
- Не знаю и знать не хочу, - отказалась Нина. - Мне нужно найти убийц Акселевича.
- Не найдете! - категорически заявил Максим Петрович. - Никогда! Даже не надейтесь! Это я вам серьезно говорю, чтобы не было потом тяжких разочарований.
- Не волновайтесь, - холодно сказала Нина, вспомнив Борьку, - не будет. Но я должна…
И она внезапно задумалась. А почему она, собственно, должна их искать и найти? Из чувства мести? Оно ей совсем не свойственно. Ради справедливости, которую ох как хочется обрести и восстановить? Но ее на земле не бывает. Это вообще дело Бога. Тогда зачем? Ради чего? Нина искала и не находила ответа на свой вопрос.
- Наверное, вы правы, - медленно сказала она. - Искать никого не стоит… Пусть все остается по-прежнему… Пойду я!
Нина встала и побрела к двери, с трудом переставляя ноги.
- Постойте, спасительница! - заорал Максим Петрович. - Ну и горячая вы! Прямо пожар! Я ведь не сказал вам, что я не найду. Я сказал: вы не найдете!
Нина повернулась:
- А какая разница?
- Разница есть. Сядьте на стул! Есть разница… Да сядьте же вы, я сказал! - закричал следователь.
Звонок Филиппа Нину удивил. Они никогда не дружили, редко общались и разговаривали. Этот курчавый мальчик с носом-уточкой, ходивший вразвалку и не расстающийся с расческой, был ей безразличен. Он казался Нине скучным, рутинным, неуверенным в себе, особенно по сравнению с Борькой. Мужчина должен знать, что ему нужно в жизни, думала тогда Нина. Правда, позже выяснилось, что и Борис этого не знал…
Какой-то странно безжизненный взор Фили под устало и равнодушно полуопущенными ресницами слишком быстро помутнел, словно отражал в себе его умственную и душевную пустоту. Вероятно, юноша чересчур рано отведал сомнительных радостей жизни из ее огромной яркой коробки сладостей и стал поразительно безразличен к науке, искусству, литературе и самое главное - к самой жизни и людям.
В школе Филипп и Олег немного дружили, но позже разошлись. Очевидно, оказались слишком похожи друг на друга, думала Нина, а у очень похожих людей дружба не ладится. Только Нина ошибалась.
Как всякая женщина, она отлично знала, что нравится Филе. Но это началось и окончилось давно, все уже в прошлом, все миновало. Было, бывало, прошло, часто повторяла теперь Нина. Ей казалось, что больше не будет ничего. Но ведь что-то там впереди все равно обязательно замаячит…
Филипп очень рано женился, едва ли не первым в классе, который уже классом в полном смысле слова не назывался, но сохранял прежние отношения. Пытался сохранить.
У Фили, и здесь всех обогнавшего, родился сын. Потом Беляникин быстро почему-то разошелся и женился вновь. Он окончил Физтех, но по специальности работал мало. Легко сообразив, что на зарплату инженера прожить трудновато, Филипп начал весьма успешно заниматься рекламой. На этом он преуспел, открыл собственное рекламное агентство, купил джип, выстроил двухэтажный коттедж на Рублевке… Собирался купить квартиру дочке второй жены, неплохо помогал сыну…