"Ниндзя" должны были также уметь быстро и незаметно, в полном снаряжении, преодолевать любые препятствия - замковые стены, засеки, бурные водные потоки, болота, проникать в самый неприступный неприятельский лагерь. Немаловажное значение для успешной деятельности "ниндзя" имело владение искусством маскировки, ведь им часто приходилось, в самом разном обличье, неожиданно скрываться, заметая следы. Кроме того, будущему тайному агенту полагалось безукоризненно владеть всеми применявшимися в Японии видами оружия и, прежде всего, теми, что убивали бесшумно, - например, метать отравленные "боевые звезды" ("сюрикэны") или отравленные стрелы вручную, стрелять отравленными иголками из миниатюрных дыхательных трубок и т. д.
Молодые люди, прошедшие подобное многолетнее обучение, становились членами разбросанных по всей Японии тайных обществ, в которых никто друг друга не знал. Ловко маскируясь, "ниндзя" жили поодиночке в городах и селах. Они не знали ни имен своих тайных предводителей, ни их местопребывания, и даже никогда не видели этих "Высших Неизвестных". Подобные меры предосторожности гарантировали тайные общества "воинов-теней" от проникновения в их ряды вражеских соглядатаев, сводили к минимуму риск появления изменников в собственных рядах и последствия возможного предательства
Как же "ниндзя" получали и выполняли задания?
Когда сёгун, "даймё" или самурай высокого ранга желал воспользоваться услугами "воина-тени", он направлял своего слугу в условленное место, где, как ему было известно, пребывал посредник тайного общества "ниндзя". Такими местами, в частности, были увеселительные кварталы крупных городов. Как только посредник признавал в слонявшемся по улице чужаке вероятного заказчика, он подходил и завязывал беседу. Если эти двое договаривались об условиях "заказа", то посредник сообщал об этом другому посреднику. Тот в свою очередь передавал поручение - опять-таки окольными путями - начальнику "ниндзя" того округа, в котором предстояло выполнить "заказ". Сначала начальник "ниндзя" узнавал обо всех деталях планируемой операции, а затем отдавал приказ о ее проведении.
"Ниндзя", получивший заказ, был полностью предоставлен самому себе. Он тщательно, учитывая каждую мелочь, готовился к предстоящей операции и тщательнейшим образом собирал подробнейшую информацию обо всем, что имело отношение к его заданию, а именно:
1) о месте будущей операции;
2) об "объекте", который предстояло ликвидировать;
3) о плане дома (замка, военного лагеря), в котором находился "объект";
4) о фортификационных сооружениях, которые предстояло преодолеть, и т. д.
Затем "воин-тень" подбирал себе подходящую одежду, необходимое снаряжение и вооружение и, под видом буддийского монаха, бродячего актера, торговца, крестьянина (или даже переодевшись женщиной), выходил на задание. Днем "ниндзя" предпочитали маскироваться под "комусо" - нищенствующих монахов-воинов буддийских религиозных орденов, носивших "дайсё" и похожие на корзины дном вверх плетеные соломенные шапки с узкой прорезью для глаз, закрывавшие всю голову до плеч.
В пути к месту операции "воин-тень" прислушивался ко всем разговорам, стараясь завязать нужные знакомства. Добравшись до места назначения, "ниндзя" начинал наблюдать за интересующими его людьми или объектами. С этой целью он подбирал подходящее укрытие, где проводил, не шелохнувшись, но многу часов. Узнав, таким образом, все, что было необходимо, он приступал к разработке плана действий. Следовало взвесить все возможные варианты действий и избрать из них лишь один, наиболее оптимальный. Так, например, если "ниндзя" получал задание ликвидировать высокопоставленного самурая, то он должен был с помощью разных хитростей или акробатических трюков попасть в дом к "боевому холопу", указанному ему в качестве жертвы. Нападал он обычно из засады - тихо, внезапно и - с точки зрения самурайского кодекса чести - вероломно и подло (но для "ниндзя", порвавших со всем "официальным" миром самурайской Японии, все средства были хороши для достижения поставленной цели - как для членов европейского ордена иезуитов, считавших, что "цель оправдывает средства"), "Воин-тень" мог уничтожить предназначенный к ликвидации "объект", ударив его ребром ладони, задушив или заколов кинжалом, ловким броском метательной звездочки, миниатюрной стрелки или маленького дротика, затаившись в выгребной яме и поразив жертву через задний проход в момент отправления естественной надобности, или влив в рот яд (если "объект" в момент ликвидации спал). Продумывая, шаг за шагом, все свои действия, "ниндзя" всегда продумывал и путь отступления. Скрываясь с места ликвидации "объекта", "воин-тень" мог прыгнуть в заполненный водой глубокий крепостной ров (тогда ему приходилось прятаться под водой, дыша через телескопическую бамбуковую трубочку; у "ниндзя", кстати, имелись и раскладные бамбуковые трубки иного рода, предназначенные не для дыхания, а для подслушивания), либо, вооружившись крючьями и веревкой, перескакивать с крыши на крышу или с одной верхушки дерева на другую. Чтобы расчистить себе путь отхода, "ниндзя" пользовался разного рода отвлекающими средствами. Так, например, он мог бросить в костер, у которого грелись самураи из охраны замка, принадлежавшего "объекту", ликвидированному "воином-тенью", миниатюрную бомбочку, взрыв которой ослеплял охрану и позволял ликвидатору ускользнуть незамеченным. Или же, подготовив все заранее, ликвидатор поджигал дом ликвидированного им "объекта". Поднималась суматоха, и, пока домочадцы и челядь бегали за водой, звали на помощь пожарников (исключительно самураев, выступавших на тушение пожара в полном вооружении), или пытались тушить пожар собственными силами, ликвидатор удалялся никем не замеченным. "Ниндзя" был всегда готов и к неудачному исходу операции. Если он попадал в руки врагов, то кончал жизнь самоубийством, вонзив себе в горло кинжал, или, если не успевал или по каким-либо иным причинам не успевал заколоть себя, то раскусывал капсулу с ядом, которую, в ходе весьма чреватой опасностями операции, всегда предусмотрительно держал за щекой.
"Боевые холопы", являвшиеся главным объектом нападений "ниндзя", ненавидели этих "ночных убийц" за "нерыцарственную" манеру сражаться, противоречащую кодексу чести японского воина - "бусидо" - и жестоко расправлялись с ними (если выдавалась такая возможность). Излюбленным способом расправы с пойманными "ниндзя" было их "превращение в свинью". Схваченным "ниндзя" самураи отсекали нос, уши, руки и ноги и оставляли искалеченных таким образом "соглядатаев" на растерзание диким зверям и птицам или бродячим собакам. Когда же неуловимый и непобедимый "ниндзя" Исикава Гоэмон ("японский Робин Гуд", который, в отличие от других "воинов-теней", не только убивал, но и грабил феодалов, раздавая затем награбленное добро простолюдинам) попытался в 1592 году убить самого всемогущего Тогетоми Хидэёси, но был схвачен, то его, по приказу разгневанного диктатора, заживо сварили в кипятке.
КАК "БОЕВЫЕ ХОЛОПЫ" УТРАТИЛИ ВЛАСТЬ НАД СТРАНОЙ ВОСХОДЯЩЕГО СОЛНЦА
7 июля 1853 года четыре американских военных корабля под командованием коммодора Мэтью Перри встали на якорь в бухте Эдо. Послание, которое Перри по поручению своего правительства передал сегуну, гласило: Япония должна открыть свои границы и подписать торговое соглашение, гарантирующее свободный обмен товарами между обеими странами.
Эти требования поставили "бакуфу" в безвыходное положение. Уже более двух веков Япония была, по воле "сегунов" клана Токугава, отгорожена от остального мира. Она закрыла свои границы, никто не мог въехать в страну и никто не мог, под страхом смерти, покинуть се. Промышленно развитые европейские страны и САСШ давно мечтали проникнуть в островную империю. Им веем были необходимы новые рынки, на которых они могли бы сбывать продукцию своих заводов и фабрик. В этом смысле технически отсталая Япония была лакомым кусочком. Она же не хотела пускать к себе иностранцев и устанавливать с ними деловые отношения. Это уничтожило бы ее особый уклад, культуру и мировоззрение, сформировавшиеся за время двухсотлетней изоляции от внешнего мира. С другой стороны, особенно после энергичного натиска американцев, японцы поняли, что им придется смириться с неизбежностью перемен.
Сначала "шатровое правительство" пыталось выиграть время. Однако уже вскоре пришлось подчиниться диктату великих держав. В 1854 году были заключены соглашения о дружбе с САСШ, Англией и Францией, а в 1855 году - с Россией и Нидерландами. В 1858 году последовало подписание торговых договоров с этими пятью странами.