В событиях 70-80-х гг. XIV в. многое трудно было предвидеть. После смерти митрополита Алексия князь Дмитрий возвел своего духовника в ранг блюстителя митрополичьего стола. Это вызывало неприятие со стороны русских церковных иерархов, что, очевидно, учитывал и Алексий, не соглашаясь поддержать радикальные намерения князя. Однако после смерти Алексия князь не хотел прислушиваться к мнению церкви. Резкое неприятие константинопольского вмешательства в московские дела проявилось и в реакции Дмитрия Ивановича на попытку Киприана в 1378 г., уже после смерти Алексия, явочным порядком утвердиться в Москве: ставленника Константинополя выставили с позором за пределы Московского княжества, а его свиту раздели и обрядили в лохмотья. Но решение направить Митяя в Константинополь пришло лишь потому, что на патриаршем столе оказался представитель течения, враждебного исихастам и лично Киприану: патриарх Макарий, который и приглашал Митяя в Константинополь для "рукоположения".
Однако в 1379 г. патриарх Макарий был низложен. И узнали об этом Митяй и его спутники (или только его спутники) уже на подступах к Константинополю. И до Константинополя Митяй не доехал - он умер в пути в сентябре 1379 г. В наиболее обстоятельном рассказе об этой поездке, содержащемся в Никоновской летописи, прямо говорится о насильственной смерти Митяя. Сопровождавшие и погубившие Митяя епископы и архимандриты после ожесточенных междоусобных схваток выдвинули кандидатом в митрополиты ярославского епископа Пимена. Было состряпано поддельное прошение за него якобы от князя Дмитрия - князь снабдил Митяя чистыми листами ("харатьи не написаны") со своей печатью, учитывая, что без крупных взяток никакие вопросы в Константинополе не решались. Послы не поскупились на взятки, заняв по подложным поручительствам великого князя крупные суммы "у фряз и бессермен" (долг за Москвой константинопольские банкиры будут считать еще и в XV в.), и патриарх утвердил Пимена русским митрополитом как княжеского кандидата. Но ни Киприана, ни избранного по подложным документам Пимена
Дмитрий не принимал, и в Москву не допускал. Куликовская битва происходила в тот момент, когда на Руси было два митрополита, но ни одного из них не было в Москве, и ни один из них не разделял устремлений московского князя к объединению русских земель для борьбы с Ордой.
Кончина Алексия, гибель Михаила-Митяя, очередной исиха-стский переворот в Константинополе лишали Дмитрия надежной опоры, которую московские князья имели со времен Ивана Калиты, - он лишился поддержки истинно православной, гармонировавшей со славяно-русской общиной и ориентированной на национально-государственные интересы церкви. И эта утрата скажется и на политике князя, и на результатах деятельности в последнее десятилетие его княжения.
Литература
Барсов Т. Константинопольский патриарх и его власть над русской церковью. СПб., 1878.
Борисов Н.С. Русская церковь в политической борьбе XIV - XV вв. М., 1986.
Будовниц И.У. Монастыри на Руси в XIV - XVI вв. и борьба с ними крестьян. М., 1966.
Великие духовные пастыри России / Ред. Киселев А.Ф. М., 1999.
Вернер Э. Народная ересь, или Движение за социально-политические реформы?: Проблемы революционного движения в Солуне в 1342- 1349 гг. // Византийский временник. Т.17. М., 1960.
Голубжсшй Е.Е. История русской церкви. Т.2. М., 1900 - 1911.
Греков И. Б. Восточная Европа и упадок Золотой Орды (на рубеже XIV!- XVвв.). М., 1975.
Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV - XV вв. / Ред. Черепнин Л.В. М.; Л., 1950.
Жуковская Л.П. Митрополит Алексий и его перевод Чудовской рукописи Нового Завета 1354 г. // Культура средневековой Москвы. М., 1995.
Карташев А.В Очерки по истории русской церкви. Т.1. М., 1991.
Кузьмин А.Г. Рязанское летописание. М., 1965.
Кузьмин А.Г. Церковь и светская власть в эпоху Куликовской битвы // Вопросы научного атеизма. Вып.37. М., 1988.
Кучкин В.А. Русская церковь во второй половине XIII - XTV вв. // Православная церковь в истории России. М., 1991.
Кучкин В.А. Сергий Радонежский // Вопросы истории. 1992. № 10.
Медведев И.П. Византийский гуманизм XIV - XV вв. Л., 1976.
Мейендорф И.Ф. О византийском исихазме и его роли в культурном и историческом развитии Восточной Европы в XIV в. // ТОДРЛ. T.XXIX. Л., 1974.
Мейендорф И.Ф. Византия и Московская Русь: Очерк по истории церковных и культурных связей в XPV в. Париж, 1990.
Муравьева Л.Л. Московское летописание второй половины XIV - начала XV в. М., 1991.
Насонов А.Н. Монголы и Русь. М., 1940. Памятники древнерусского канонического права // Русская историческая библиотека. Т. 6. СПб., 1880.
Петров А.Е Византийский исихазм и традиции русского православия в XIV столетии // Древняя Русь: Пересечение традиций. М., 1997.
Пресняков А.Е. Образование Великорусского государства. Пг, 1918.
Приселков М.Д. Ханские ярлыки русским митрополитам. Пг., 1916.
Прохоров Г.М. Исихазм и общественная мысль в Восточной Европе в XIVв. // ТОДРЛ. T.XXIII. Л., 1968.
Прохоров Г.М. Повесть о Митяе. Л., 1978.
Прохоров Г.М. Культурное своеобразие эпохи Куликовской битвы //ТОДРЛ. T.XXXPV. Л., 1979.
Прохоров Г.М. Алексей (Алексий) // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып.2. Л., 1988.
Рыбаков Б.А. Ремесло, в Древней Руси. М., 1948.
Соколов Пл. Русский архиерей из Византии и право его назначения до начала XV в. Киев, 1913.
Тихомиров М.Н. Средневековая Москва в XIV - XV вв. М., 1957.
Хорошев A.C. Политическая история русской канонизации (XI - XVI вв.). М., 1986.
Черепнин Л.В. Русские феодальные архивы XPV - XV веков. 4.1. М.; Л., 1948.
Черепнин Л. В. Образование русского централизованного государства в XIV-XV вв. М., 1960.
ГЛАВА XII. Куликовская битва и нашествие Тохтамыша. Их последствия
§1. КАНУН МАМАЕВА ПОБОИЩА: СУБЪЕКТИВНЫЙ ФАКТОР
Куликовская битва 1380 г. и сожжение Москвы Тохтамышем в 1382 г. Всего два года разделяют два столь разных события: полная победа и полное поражение, еще на сто лет отодвинувшее освобождение от ордынского ига. Литература о Куликовской битве огромна, но о 1382 г. говорят редко и скупо. Что же произошло? Что парализовало уже, казалось, расправившую плечи Русь?
В работах о Куликовской битве обычно много пишется о значении деятельности митрополита Алексия, Сергия Радонежского (1314-1392) и митрополита Киприана (ок. 1340-1406) в ходе подготовки победы русского оружия, причем чаще всего вспоминают двух последних, и хотя отношение и к Сергию, и к Киприану неоднозначно, все же преобладает апологетическое. На самом деле именно митрополит Алексий сыграл решающую и поистине историческую роль - его реальная деятельность может и должна служить точкой отсчета, ибо он сумел противостоять и внешним давлениям, и внутренним разрушительным тенденциям, отстаивая оптимальный вариант политики возрождения Руси, подъема ее самосознания и единения. О роли других деятелей эпохи Куликовской битвы необходимо говорить именно вследствие часто встречающихся в литературе противоположных их оценок.
В предыдущей главе затрагивались вопросы, связанные с оценкой исихазма и личности Киприана. Но в свете событий 80-х гг. XIV в. к ним необходимо вернуться, прежде всего с точки зрения уяснения расклада сил, а также анализа источников, в большинстве своем созданных или редактированных значительное время спустя после самих событий. И в этой связи особое внимание следует уделить роли и деятельности Сергия Радонежского, имя которого в литературе часто совершенно произвольно привязываетсяктем или иным событиям. У Л.Н. Гумилева Сергий возглавил "новый взрыв этногенеза". Более строгий В.Т. Пашуто называет Сергия "прозорливым церковным деятелем", а у специалиста по данной эпохе Г.М. Прохорова можно прочитать, что "церковное восточнославянское возрождение" "дало силы грекам, славянам, румынам в течение пятисот лет рабства внутренне противостоять колоссальному турецкому давлению, дало Руси духовные силы пережить своих поработителей, сбросить их иго, воссоединиться и стать величайшей Россией". Это "православное возрождение" связывается Прохоровым с исихазмом: "Исихасты bXIVb., - полагает автор, - нащупали какую-то скважину в глубине человеческой души... Именно тогда появились на Руси столь яркие, сильные и смелые по своей жизни люди, как Сергий Радонежский, Дионисий Суздальский, митрополит Киприан и многие другие, составлявшие едва ли не большинство всех канонизированных русских святых".
Г.М. Прохоров прав в том, что исихазм как "наднациональное" течение всюду приходит в столкновение с "национальными" церквами. А вывод отсюда следует парадоксальный - освобождение от "национального" гнета приходит не от патриотических, а от космополитических сил и устремлений. Так ли это? И о том ли свидетельствуют источники?