- Уф, чего-то мне жарко, распарился! Парень, дай мороженого освежиться!
После чего мгновенно, не дав Роману опомниться, преспокойно выхватил у него мороженое, куснул, как от своего, и вернул великодушно.
Роман мороженое выкинул и грустно поплелся дальше.
5
Инга совершенно не знала, что делать после школы. Выбор оказался богат, а потому сложен. Можно было поступить учиться в Анапе, но еще лучше вернуться на время в Краснодар, где институтов полно. Против работы родители дружно возражали. Они мечтали, чтобы у дочки появился диплом какого-нибудь престижного вуза. Только сама она никак не могла определиться с выбором своего будущего. Тогда отец стал рекомендовать пока, на время обдумывания, пойти в стюардессы, мать склоняла к медицине, но у Инги не лежала душа ни к чему. И вообще ее мысли были забиты совсем другим.
Прошлым летом на пляже она познакомилась с забавным юношей. Сначала с ним затусовался Илья, а потом представил паренька кузине.
Жители южных городков ходят на пляж не часто и еще реже загорают. Это курортники приезжают сюда, мечтая об одном - вдоволь накупаться и на время превратиться в негров. У местных море и пляжи всегда под рукой, южная экзотика для них - норма жизни, привычный ее атрибут, и не более того. И они живут обычной жизнью, работают и учатся, не замечая, что находятся на вечном курорте. Иначе существовать здесь было бы нельзя.
Илья приехал на лето к дядьке, а потому на пляж бегал часто. Он довольно легко и быстро сходился с людьми, но почти всегда оставался к ним равнодушным. Поэтому друзей себе не завел.
Худой длинный парень, лежащий рядом на махровом полотенце что-то увлеченно читал. Илья полюбовался им час-полтора, а потом не выдержал:
- Что читаешь?
Тот ответил явно вызывающе, подчеркнуто серьезно и деловито:
- Книгу!
Искоса взглянул из-под козырька шапки на Илью, никогда не расстающегося с плеером.
- А ты что слушаешь?
- Музыку! - в тон ему отозвался Илья.
Оба дружно прыснули и с любопытством осмотрели друг друга.
- Илья, - сказал младший Охлынин.
- Павел, - представился незнакомец. - Ты откуда прибыл в сей блаженный уголок?
- Из Краснодара, - Илья подтянул свое полотенце поближе к соседскому. - У меня тут дядька с теткой живут и кузина. А ты?
- Из Москвы.
- И чего? Совсем один? Как тебя родители отпустили?
- Мне так сподручнее. Отговорился, будто еду с друзьями, наболтал ерунды, - объяснил Павел. - Ничего, поверили. Да я им за девятнадцать лет надоел смертельно. Друг от друга надо периодически отдыхать. А вообще у моего папахена очень интересная позиция. Он строго следит, чтобы я приходил домой вовремя и сообщал, где болтаюсь и с кем, а на то, что я часто заявляюсь домой пьяным, ему плевать.
- Ты пьешь? - удивился Илья.
Он сам не прикасался ни к пиву, ни к вину.
Павел вытащил из большой сумки фляжку, отвинтил крышку и дал Илье понюхать.
- Всегда беру с собой коньячок. На случай, если у кого-то вдруг станет плохо с сердцем. Гуманизм и забота о людях. Вот я на поезде сюда ехал, так одна женщина едва в обморок не свалилась от духоты. Влили в нее моего коньячку - отпустило.
Илья хмыкнул:
- Угу, любые поступки можно оправдать якобы благими целями.
- И убийство?
- Тоже, наверное, можно. Главное, чтобы голова варила нормально. Все продумать до мельчайших деталей, сочинить всякие разности… А ты работаешь или учишься?
- Учусь в авиационном. На третий курс перешел. А ты?
- Мне еще год до окончания школы.
- А потом?
Илья почесал длинный утиный нос.
- Как-то не думал. Вообще-то я пробую писать… Хочу попытаться в Литературный.
Павел взглянул на него иронически:
- Ты чего, хромой на голову? Там, знаешь, какой конкурс? Нужен большой блат!
- Говорят, теперь все изменилось, - пробормотал Илья. - А блат… У меня папаша - известный поэт. Только знать меня не хочет.
- Тогда какой это блат? - махнул рукой Илья. - Хотя я бы на твоем месте все-таки попытался как-нибудь к нему подъехать, похитрее подольститься… Мол, единственный сын… Мечтаю пойти по стопам отца… Хочу творить… То да се…
- А я не единственный. У отца в Москве дочь от второго брака. Немного моложе меня.
- Все равно, сын-то один. Ты бей на это, глядишь, чего-нибудь и выбьешь. Главное, не сдавайся! Погоди пять минут, я пойду повидаюсь с Джоном!
Павел встал с полотенца и удалился.
"С каким таким Джоном? - с интересом подумал Илья. Забавный парень… Наверное, закорешил с иностранцами".
Вскоре Павел вернулся.
- А кто такой этот Джон? Как-то вы быстро с ним расстались… Привел бы его сюда.
Москвич залился смехом. Он хохотал долго - Илья даже стал раздражаться - а потом объяснил, что на английском слэнге "схожу повидаюсь с Джоном" значит то же самое, что на русском - "схожу до ветру". И вновь шлепнулся на свое полотенце.
- Люблю пляжи! - мечтательно признался он. - Девицы тут все на восемьдесят процентов голые.
- А на нудистском на все сто! - заметил Илья.
- У вас разве такой есть? - живо приподнялся на локте Павел. - С детства мечтаю побегать голожопиком!
- Не завели пока. Проектируем, - хмыкнул Илья. - Так что тебе придется потерпеть и это лето побегать в плавках. А вот и моя кузина…
Инга пришла в тот день на пляж с рынка, где покупала себе тряпки к новому летнему сезону. Как все анапчане, сделать это заранее она не догадывалась. Да и времени не хватало, пока училась.
Мельком глянув на незнакомого парня, она с ходу поделилась новостями:
- Сейчас вы будете смеяться! Я прицениваюсь на рынке к майкам. А продавец-грузин говорит с акцентом: "Это майка с чортиками!" Ну, думаю, стоит ли мне покупать майку, на которой нарисованы чертики? Как-то сомнительно. Чего сейчас только не делают… Стою, размышляю… А он тем временем показывает мне шорты и говорит: "Комплект - маэчка и чортики!" Оказалось, он так произносит слово "шортики".
Ребята засмеялись.
- Познакомься, - сказал брат, - это Павел из Москвы. Учится в МАИ.
- Очень приятно, - невнятно пробормотала Инга, одновременно стаскивая через голову сарафан.
Стянула и приятно удивилась, увидев, как резко изменилось лицо москвича-студента. Он прямо приклеился взглядом к ее груди, на которой еле застегнулся купальник.
- Что, в столице нашей Родины таких нет? - лукаво спросила Инга и села на горячий песок.
- У нас в МАИ все девчонки как циркули, - пожаловался студент.
- Зато умные, - попыталась восстановить справедливость Инга.
- Это верно, - пробурчал Павел.
Было абсолютно ясно, что ему этот девичий ум по фигу. Его волнует совсем другое…
- А ты тоже еще в школе? - спросил он, приковавшись к Инге глазами надолго и всерьез.
- Через год окончу.
- И что дальше? Тоже не решила, как братан?
Инга пожала плечами и вытянулась позагорать:
- Год впереди. Успею…
- А чем ты любишь заниматься?
- Ничем не люблю, - честно отозвалась Инга. - Родители избаловали.
- А я люблю собирать грибы, - начал рассказывать Павел. - Мы ездим в лес всегда одной и той же небольшой компанией. Но грибов пока ни разу не собрали.
Инга фыркнула:
- Это еще почему? Они все разбегаются, вас заметив?
- А потому, что собираемся мы вроде за грибами, возьмем корзины и едем на электричке в известный нам лесок. Но по дороге пива набухаемся. Потом нам этого становится мало, опять кайфу хочется. Переходим на водку. А как прибудем на место - пытаемся грибы собирать, но без толку, ни одного не находим. Так до сих пор и не знаем: то ли они в тех лесах не растут, то ли мы каждый раз в таком состоянии, что грибов в упор не видим.
- Ты пьяница? - Инга пристально и с подозрением осмотрела парня.
Странный какой-то… На теле ни одного волоса, словно не мужчина. Правда, Илья тоже особой волосатостью, признаком мужественности, которым так любят кичиться парни, не отличался. Но для брата это все равно.
- Да не! - махнул рукой москвич. - Хотя иногда бывает. Один раз заявился пьяный даже на лекции. Смотрю, рядом сидят две незнакомые мне морды. Паренек весь из себя скромный, разумненький и с милой улыбкой, и с ним всего шугающаяся, трепетная девочка. Она сидела слева от меня, а парнишка - слева от нее. И я спьяну давай девочку лапать! Она боится, ежится и морщится, но ничего сказать не решается. Сопровождающий ее мальчик смотрел-смотрел, а потом ей ненавязчиво тихонько говорит: "Наташ, ты не хочешь сесть на мое место? А то мне очень нравится твое!" Она обрадовалась, скромница: "Конечно, давай поменяемся!" Поменялись. И что, вы думаете, я стал делать? Обнимать другую девчонку, сидевшую справа от меня. А с мальчиком завел задушевные хмельные беседы о трогательном прошедшем детстве, о космосе и человеке на нашей красивой Земле. Он, скромно улыбаясь, слушал и мирно понимающе мне поддакивал. Мы далеко сидели от лектора.
- У-у! - пропела Инга. - А я сначала подумала, что ты начал вместо девочки обнимать пересевшего мальчика…
- Не! Я не совсем извращенец… Но твоя мысль любопытна… Сперва трогал девочку, а когда вместо нее сел мальчик - не смутившись, принялся лапать его… Форма падения слишком серьезная…
Илья смеялся:
- По-моему, ты сочиняешь. Но интересно! А почему ты беседовал с мальчиком о космосе?
- Мечтаю туда слетать, - ответил Павел.
"Дурачок, - подумала Инга. - Отставший от жизни. Теперь о космосе не мечтают даже малые, совсем несмышленые дети. Это раньше все как один рвались в космонавты. Нынче только в олигархи, в Абрамовичи, ну на худой конец, в заместители Грефа".