- Да так, без всякого случая… - пожал плечами брат. - Почему, чтобы сделать подарок, нужно обязательно искать повод?
Он протянул ей книгу.
Инга еще больше удивилась и взяла книгу в руки:
- Сорокин, что ли? Нынче это модно…
- Да нет! Зачем тебе Сорокин? Перевод времени…
На обложке красовалось - "Настольная книга стервы".
- Ну, ладно, - пробубнила Инга. Она собралась обидеться и с размаху врезать книгой кузену по лбу, но передумала. Не хотелось ссориться с братом. - Подарок - это некое представление о том, кому он предназначен. Значит, твое представление обо мне. Вероятно, правильное… Ты будешь смеяться, но я ответила тебе по-королевски. Если простую женщину назвать стервой, она встанет в позу и заорет, а назови стервой королеву, она снисходительно уронит: "Кто знает… Может быть, я и в самом деле такая…"
- А голову не отрубит?
- Чтобы рубить голову, нужна серьезная причина, а по поводу подобных вещей… Королева стоИт выше них.
- Ты видишься с Павлом? - неожиданно спросил Илья.
- Достал ты меня прямо этим Павлом! - взорвалась Инга. - Без конца о нем спрашиваешь! Можешь сам ему позвонить и все обо мне выяснить!
- Ты стала шикарная женщина! - продолжал гнуть свою линию Илья, тогда еще почти ничего не знающий о жизни кузины, но о многом догадывающийся. - Откуда у тебя такие шмотки? И косметика, и духи?.. Родители ведь не могут…
- От верблюда! - резко оборвала его Инга и хмуро свела брови. - Еще вопросы будут или допрос окончен?
- Конечно, будут, - невозмутимо сказал Илья и подвинулся вместе со стулом к Инге поближе. - Дорогая кузина, а не пора ли нам поддаться давно затаенным желаниям и трахнуться? Ведь ты, я знаю, давно этого хочешь и об этом мечтаешь!
Он лукаво прищурился.
В первый момент Инга растерялась, но тотчас пришла в себя:
- Ну, ты выдал! Толкаешь кровосмешение?
- Раньше даже женились на кузинах, сплошь и рядом, - хладнокровно объяснил Илья. - И ничего! Кроме того, ты мне не сестра! Мы с тобой чужие друг другу люди!
Инга насупилась. И расхохоталась:
- Тебе вредно столько пить! Плетешь околесицу!
- Это никакая не околесица, - Илья почесал нос. - Это правда… Ее от тебя скрывали. А я все знаю. Правда, узнал не так давно.
Инга в страхе взглянула на него и поняла: Илья не врет.
24
Великим постом она отправилась вместе с главным редактором готовить отчет о совещании ветеранов. Оно планировалась двухдневным в шикарном подмосковном пансионате. Всех везли на автобусах, и Инга, прилипнув к замызганному стеклу, с удовольствием рассматривала пробегающие за окном черно-белые, в классических тонах поля с подтаявшим по краям снегом, голые, застывшие, полусонные от весеннего авитаминоза деревья и маленькие дремлющие домушки окрестных поселков. Серенькое утро нахально и страстно прижималось к мокрым, грязным от весенней ростепели стеклам.
Стародавний сидел рядом и солидно обсуждал с ветеранами, почтительно внимавшими главному редактору журнала, наболевшие проблемы общества бывших военных. Знали бы эти военные, что он представляет собой в постели! Инга спрятала усмешку в стекло. Хотя не исключено, что бывшие вояки такие почти все. Пьют-то по-черному!..
Антон, обожавший банкеты, фуршеты и шведские столы, где давали напиться задарма, всегда ходил на подобные мероприятия. И сегодня, сразу после приезда в пансионат, озабоченно объявил Инге, что номер ждать не будет, верстка на подходе, Захаров уже стоит на ушах. Поэтому пусть она его извинит, но срочно соберет материал, побеседует с людьми и едет в Москву на электричке, чтобы успеть написать отчет к завтрашнему утру. А он, несчастный и бедный, будет вынужден нести тяжкую ношу - такова его доля! - и два дня без перерыва отдуваться за двоих среди ломящихся от изобилия столов.
Инга хмыкнула (она давно привыкла к стилю работы и руководства Антона Семеновича), проворно собрала необходимые данные и сведения, взяла пресс-релиз и отправилась в Москву. До станции нужно было идти пешком, автобусы ходили здесь редко, но Ингу это устраивало.
Она медленно зашагала по асфальтовой, грязной, в выбоинах дороге, старательно обходя глубокие лужи. Солнце било прямо в глаза, ослепляя, и Инга щурилась, улыбалась и радовалась такому редкому в этой полосе теплому ясному мартовскому дню. Дорога была пустынна, только изредка над Ингиной головой пролетали непуганые птицы неизвестных ей видов, покрикивая и разбивая воздух крыльями.
Инга думала, как хорошо было бы сходить в церковь, исповедаться и причаститься, почувствовав себя хоть на мгновение кающейся Магдалиной… Представляла себя красивой, с распущенными длинными ореховыми волосами, в слезах… Такой она очень понравилась самой себе.
Вдруг из-за кустов прямо на дорогу перед ней шагнул мощный парень без шапки, в куртке нараспашку. Инга испуганно ахнула, отшатнулась и остановилась. Вокруг ни души… Бьющее в лицо солнце мешало разглядеть лицо незнакомца.
- Что, испугалась? Не бойся, не слопаю! Не Серый волк! А ты - не Красная Шапочка! - сказал парень очень знакомым голосом.
- Лешенька! - искренне обрадовалась Инга. - А я так скучаю без тебя! Как ты здесь оказался?
- Скучаешь, говоришь? Да отслеживал тут, на этом вашем вшивом совещании одного козла! Его мадам просила проследить, где поганый муженек и с кем время проводит. Увидел тебя. Пошел следом…
- А как же клиент? - кокетливо справилась Инга. - Увидел меня и обо всем на свете забыл?
- Вот гордыня непомерная! - пробурчал Леха. - Все только о себе да о себе… Хотя в твоей неизменной и беспредельной любви к себе и запрятан секрет обаяния и власти над мужиками. А с клиентом давно все ясно! Остались маленькие штришки и подробности, и можно сдавать его супруге со всеми потрохами. Потаскун вонючий! Душил бы таких своими руками!
- Ты раньше не был непримиримым и суровым обвинителем! - удивленно заметила Инга. - Но ведь ты шел за мной… Значит, что-то хотел мне сказать… Я тебя очень внимательно слушаю!
Она сразу воодушевилась и вдохновилась, вновь вспомнила Лешкины жадные руки, чуть кривоватые крепкие ноги, тугие мышцы живота и спины… И готова была лечь прямо здесь, на дороге… Ну, уж в кустах, во всяком случае…
- Ни о чем этаком даже не помышляй! - отрезал Леха, запросто угадав ее мысли, настроения и желания.
Да и кто бы их не угадал?..
- Я шел за тобой не за этим. Слушай меня внимательно и постарайся вникнуть в то, что я тебе скажу! Оказалось, я здорово в тебя втрескался. Сам не подозревал. Ты меня словно преследуешь, снишься мне часто, иногда я будто вижу тебя в метро, на улицах, в барах… Я виноват перед тобой и должен перед тобой покаяться. В церковь я уже ходил, но этого, думаю, мало. Прости меня, Инга! - и он внезапно бухнул перед ней на колени прямо в грязь и уткнулся лбом в лужу.
Инга оцепенела от изумления.
- Прости! - глухо повторил он. - Нам всем приходится на этом свете незаслуженно страдать от человеческой злобы, ненависти и несправедливости. И мы учимся причинять такие же незаслуженные страдания другим, словно мстим за свои. А это неправильно!
- Нет, ты все-таки заболел головой… - наконец, с трудом придя в себя, прошептала Инга. - Как говорит один мой знакомый, прикрой форточку в голове, а то сквозит! Что за мыльные бразильские сериалы на российской дороге?
Леха глянул на нее, и Инга вновь отшатнулась: она никогда в жизни не видела столько настоящей муки в человеческих глазах.
- И это все, что ты способна мне сказать? - тихо спросил Леха.
- А чего ты ждал? - хамовато заговорила Инга. - Ишь, спохватился! Раньше надо было думать! Забыл, как ты меня преследовал в Анапе?! Как угрожал, ходил за мной по пятам?! Что говорил?! А теперь вымаливаешь прощение?! Разыгрываешь мелодраму?
- Да если бы я забыл, разве я бы здесь оказался, дура?! - крикнул он. - Да еще перед тобой на коленях?! Форточка в голове как раз у тебя, а не у меня! И открыта настежь! Сифонит здорово! Прямо продувает!
Инга вспомнила их последнюю встречу…
- Лешенька, - ласково зачирикала она, присев рядом с ним на корточки, - милый мой волчишка, плюнь ты на все мысли о спасении и совести! Я вообще все давно забыла, но я помню о тебе! Я тоже, как и ты, не могу, как ни стараюсь, тебя забыть! Хоть меня стреляй! По-моему, я не способна любить ни больше, ни лучше, чем люблю тебя. Будто вспыхнула спичка, поднесенная к огню… Давай попробуем жить вместе! У нас обязательно получится! Твоя невеста тебе все равно по фигу. И ты прав: лучше быть одному, чем с кем попало! Хочешь, снимем квартиру за городом? Смотри, как здесь хорошо! Ничто не нагоняет усталости. Ветер, ветки, чистое небо - это особая энергия! Она снимает утомление и берет на себя все плохое. Из сельских домов уходят невзгоды. А весной всегда на всех наваливается тоска… Вот как сейчас…
Инга повторяла слова Вадима, обожающего рассуждать о пользе жизни в родном Переделкине.
Леха пристально смотрел ей в глаза.
- Ты совсем идиотка или притворяешься? - спросил он грубо.
- Лешенька, - снова начала ворковать Инга, но он резко встал с колен, грязный, как бомж, и схватил ее за воротник куртки.
- Ты - мой самый страшный грех на Земле! - отчеканил он. - Ты не даешь мне жить спокойно! Любовь к тебе и отвращение к себе никогда не дадут мне покоя! Или я искуплю свой грех, или убью тебя! Чтобы не мучиться! Запомни это!
- Ты обезумел! - закричала Инга. - Что ты несешь?! Как это можно - убить и не мучиться?!
Но Леха безнадежно махнул рукой и, сгорбившись, понуро побрел по дороге назад, к пансионату…
- Лешенька! - в отчаянии закричала Инга. - Лешка, вернись! Ты будешь жалеть об этом всю жизнь!
Но он уходил от нее все дальше и дальше…