Стародавний действительно сводил ее в ЦДЛ. У главного редактора были там какие-то связи. Инге у литераторов очень понравилось. Интеллигентно, как любил повторять брат. И вокруг - птички высокого полета. Так что здесь стоит поошиваться да пооколачиваться… А Антон сделал свое дело - вывел ее в высший свет, и Антон может уйти. Все равно ни на что другое этот бугай не способен.
Так Инга начала путь наверх.
23
Илье исполнялось двадцать лет. И свой день рожденья он праздновал на новом месте жительства - в квартире Льва Аполлоновича.
Все было спланировано заранее. Пригласили Ингу и Серафиму, пусть они наконец познакомятся! Решили приготовить плов.
Илья помогал Лидочке насыпать рис в огромную сковородку, резать лук и мясо. Хозяин смирно сидел у себя. Его с подругой, конечно, пригласили тоже.
Сима и подруга пришли вовремя, именинник не стал дожидаться вечно опаздывающую кузину и пригласил всех к столу.
Лев Аполлонович вышел из своей привычно темной комнаты, пошатываясь, с хорошего бодуна, лежалый и красный, потирая глаза и надевая на ходу очки.
- Вот это Лев Аполлонович Бельведерский! - представил хозяина Илья.
Сима фыркнула. Подруга юмора не поняла.
- Прошу за стол! - сказал Илья, и хозяин, коротко и низко невнятно бросив "Спасибо", тяжело уселся грузной тушей в угол стола.
Подруга Льва уселась рядом с любимым, а в центре восседал виновник торжества в окружении двух не улыбающихся девиц.
- За тебя, самолетик Ил! - подняла первый тост Лидочка. - За твои удачи и успехи, ага?
Илья согласно кивнул, и все радостно выпили.
- Какой запах! - восторженно прошептала Сима, глядя на плов.
Плов - произведение искусства, гвоздь программы - стоял в самом ее конце.
- А где сестра? - спросила Сима.
- Она вечно опаздывает, - объяснил Илья. - Придет, никуда не денется!
- Она наколола вас, эта ваша сестра, - произнес вдруг вышедший из глубокой, растительной, прелой прострации Лев Аполлонович. - Кинула по-черному!
Наступила удивленная пауза. Хозяин квартиры скользнул взглядом по сидящим.
- О-о! - вдруг сделал он потрясающий и занимательный вывод. - За столом только два очкарика - я да именинник! - и он указал пальцем на Илью.
- Да-да! - поспешил согласиться с ним Илья.
Он не любил пьяных и даже немного побаивался их.
- А ты вообще чем занимаешься? - вдруг вспомнил Лев Аполлонович.
- Я хакер! - объяснил Илья.
Хозяин озадаченно уставился на него.
- Да, я хакер! И вот сейчас хакну эту тарелку!
И он протянул руку к блюду с едой перед ним.
Лев изумленно на время затих.
Лидочка по-хозяйски раскладывала по тарелкам тушенку, салаты с крабами, зелень, наливала в стаканы компот из огромной банки. Подруга Льва Аполлоновича сосредоточенно и напряженно, суетясь, помогала.
- О-о! - снова протянул Лев и присвистнул.
Он до конца не проспался, не успел.
- У некоторых людей как бы две метафизических головы, - заговорил Илья, почесав нос. - Одна думает о разврате, другая - о пьянстве. И едва голова, живущая развратом, поднимается, ее тотчас перекусывает вторая, которая суть пьянство!
- А наоборот? - поинтересовалась Лидочка. - Разврат не перекусывает пьянство?
- Нет! Такого не бывает! Разврат перед пьянством бессилен, увы, о магистраты великого Рима! - развел руками Илья - Это закон жизни! - добавил он важно.
Вокруг все хрупали, хрумкали и хрустели.
Илья принялся разливать особый напиток, который приготовил собственноручно, - крепкий бальзам. Первым к утоляющему жажду напитку приложился Лев Аполлонович. И сразу стало ясно, что он пьянеет, понюхав пробку.
Илья положил руку на плечо скованной, стиснутой присутствием поддатого хозяина Лидочки, молчаливо подбодряя. Он, Илья, здесь, и она - за его спиной. Лидочка поняла и ответно прижалась к нему, чмокнула в ухо, любовно потрепала за хвостик…
Сима покосилась недобро, завидуя чужому счастью, но ничего не сказала.
Все дружно лопали и пили. Только Лев Аполлонович сидел каменным монументом, сжав опущенные на стул кулаки и широко расставив голые волосатые ноги в шлепанцах, торчащие, как лампы из абажуров, из холщовых серых шорт. Он был хмур и суров, как языческий волхв. И мало ел, зато все чаще налегал на стакан.
Лидочка засияла глазами-солнышками и торжественно раскрыла круглый расписной поднос. Плов лежал горами желтоватого промасленного риса, покоричневевшего мягкого лука, ломтями мяса на косточках и кусками размягченного лоснящегося сала. Поднимался горячий пар.
- Во-о! - изумленно произнес Лев Аполлонович.
Илья, взяв большую вилку, слегка поводил по плову, разбросал его, и пар повалил сильнее.
- Берите! - сказал именинник. - Не стесняйтесь!
Гости по очереди потянулись к плову с тарелками.
И сразу продегустировали его, горячий и маслянистый.
- Недурно! - заметил Илья.
- А, по-моему, не очень, - вдруг подал голос, как товарняк гудок, Лев Аполлонович. - В нем не хватает чего-то. Бараньего сала не хватает! Настоящий плов жирный. А это не плов. Это рис с мясом. Вот! Не плов, а рис с мясом.
- Нет, вполне ничего. И главное, сделано с душой! - объявила выпившая и расторможенная Сима. - Если тебе что-нибудь дарят на день рожденья, не так уж важно, нужна тебе эта вещь или нет. Главное - дух, а не материя. То, что тебе преподнесли подарок от всей души. Я всегда радуюсь даже ненужной вещи, если мне ее подарили с любовью!
Выслушали вполуха. Все лопали плов и тянулись за новыми порциями. А Лев Аполлонович постепенно хмелел все сильнее.
- Эх! - произнес он. - Хорошо тебе, Лидочка! Ты такая вольная, поешь и пляшешь! И я до института и пел, и плясал, а детей так и не заимел и ни на ком до сих пор не женился!
Повисло молчание. А потом подруга Льва отозвалась с растерянной улыбкой:
- Лева, ты сам себе противоречишь! Всегда твердишь, что ты - убежденный холостяк, не хочешь жениться и иметь детей! Разве не так?
- Именно так! - с жаром ответил хозяин и резко помотал головой. - Не хочу жениться!
- А чего тогда жалуешься?
- Так со мной никто не хочет быть, и от меня детей тоже никто не хочет! - завопил Лев. - Всем на меня наплевать! Я не хочу жениться, это да, но девки об этом не знают! А все равно идут мимо!
Симе стало жаль оскобленную подругу Льва. Она наверняка хотела быть с ним, но тот ее не учитывал.
- Люди все чувствуют, Лев Аполлонович! - наставительно объяснил Илья. - Ощущают флюиды. И раз догадываются, что вы - убежденный холостяк, то с них и взятки гладки. Чувства - они всегда ответные. Если человек чего-то не имеет - значит, не хочет этого иметь. Если бы хотел, добился бы своего!
- Да, ты, кажется, прав, - пробурчал Лев Аполлонович. - А по этому поводу тост! - Он словно пытался замять неловкость своих слов и прорвавшихся чувств. - За вас двоих! - он посмотрел в сторону Ильи и Лидочки. Те с любопытством глядели на него. - Чтобы и дальше у вас все продолжалось так, как сейчас! Чтобы жили вместе, чтобы вместе вам было хорошо, чтобы любовь жила и дальше! А потом, может, и поженитесь?
- Может быть, - Илья почесал нос.
- Тогда меня позовите на свадьбу, ладно? В качестве свидетеля! А то я никогда не был на свадьбе и в загсе! Возьмете?
- Возьмем, - пообещал Илья.
- Слышали? - обратился Лев Аполлонович ко всем. - Мое место свидетеля забронировано!
Все согласно и миролюбиво закивали головами.
- Так вот, - продолжал он, - а потом, глядишь, у вас появятся дети!
- Пока мы не собираемся, - заулыбался Илья. - Но потом - возможно. А сейчас куда нам с ними?
- Я понимаю! За это самое будущее! - провозгласил Лев Аполлонович.
Все дружно одобрительно чокнулись. Стаканы поехали над столом, встречаясь и расходясь, весело сталкиваясь. Снова зазвенели вилки о тарелки.
- Давайте тост за именинника! - крикнула Сима. - Просто за нашего Илюшу!
- Илюшу? - опять раздался голос уже пьяного вдрызг хозяина. - Какого такого Илюшу? За Илью! Человеку двадцать, можно ск-ть, лет! И он уже не И-люша, а взрослый мух-шына, к-торому пора качать в люльке несколько детей! Э-э-эх! - жестко добавил он с каким-то сурововато-мирным мужицким укором.
Все ошеломленно замолчали, раздумывая, почему Лев Аполлонович махнул аж на несколько детей. А потом выпили "просто за Илюшу".
Инга не появлялась, и Сима подумала, что она не придет.
Прошло еще некоторое время, и вдруг молчаливый, тяжело шевелящийся Лев Аполлонович, медленно подняв опущенную голову и уперев руки в колени, пронзительно и холодно посмотрел на сидящих напротив Илью и Лидочку, заставив их в страхе передернуться, обжег взглядом и неожиданно свирепо и твердо произнес:
- Морды сейчас вам я набью, вот что! Поняли?
Наступило молчание. Растерянная Лидочка перестала улыбаться. Илья оторвался от тарелки и ответно взглянул на хозяина. Тот уставился исподлобья застывшим мутным взглядом. А потом стукнул коротко, резко и сильно кулаком по столу. И громко злобно повторил:
- Всем сейчас морды буду бить!
К Льву Аполлоновичу проворно подбежала его подруга.
- Милок, я умоляю тебя, - проговорила она, прижимая руки к груди. - Перестань! Довольно! Пойдем! Я уложу тебя спать!
Лев Аполлонович сидел неподвижным отекшим камнем и молчал. Тусклое сознание замерло, казалось, навсегда.
- Милок! Ну, хватит, прошу! - голос подруги задрожал измученно и нервно. Было понятно, что она успела по-черному намучиться со своим дружком. - Пойдем в комнату!