Тренер, относившийся к Леше как к сыну, попереживал, посокрушался и решил, что парню надо строить новую жизнь. Позвонив старому приятелю - заведующему кафедрой физвоспитания в одном из технических вузов, он сам привез Алексея в институт, пожелал удачи и попрощался… почти на двадцать лет. Через год Борис Яковлевич покинул Союз, пожил несколько лет в Израиле и осел в Нью-Йорке, где и встретился спустя годы с бывшим учеником.
К тому времени Алексею было за что его благодарить, но тогда, в 78-м, он никак не мог понять, почему тренер везет его в какое-то захолустье, если в Минске есть институт физкультуры? Врачи ведь разрешили играть на любительском уровне, а ничем, кроме волейбола, он не желает заниматься. Ну, станет тренером, в конце концов! В общем, если бы не заведующий кафедрой физвоспитания в политехе, сразу сообразивший, какая звездочка залетела на его территорию, Алексей в тот же день забрал бы документы и уехал назад в Минск. Но не тут-то было! Самуил Семенович развернул такую агитацию, какой институт, пожалуй, не видывал за все время своего существования! Затем он помог Радченко сдать вступительные экзамены, а после зачисления обрадовал: мол, хоть и поступил он не на самый престижный факультет, зато будет играть в лучшей волейбольной команде. Собственно, это и решило дело.
Конечно же, по уровню факультетская команда не шла ни в какое сравнение с той, в которой Алексей играл прежде. Но, словно компенсируя все рухнувшие мечты, на первой же тренировке судьба подарила ему друга: как встали они с Артемом в пару на разминке, так вдвоем и покинули спортзал. Поужинали в столовой и отправились гулять по улицам. При ближайшем рассмотрении город Радченко даже понравился: красивые дома, много зелени, симпатичные девушки…
Познав первые жизненные разочарования (Артем не добрал баллов на робототехнический и вынужден был перейти на строительный), оба воспринимали такой поворот в судьбе по-философски спокойно: все еще впереди, они добьются своего.
Естественно, пара спортсменов-красавчиков не осталась в институте незамеченной. Девушки их обожали, сокурсники уважали и старались подружиться. Преподаватели же относились к ним снисходительно: учились оба, что называется, спустя рукава, на зимней и летней сессиях на первом курсе каждый получил по два "неуда". Так что если бы не заботливый Самуил Семенович и не тогдашний декан строительного факультета - большой почитатель спорта, вылетели бы они из института, так и не дожив до геодезической практики.
Осенью любимец студентов декан умер, а буквально через месяц руководство института понизило заведующего кафедрой физвоспитания до обычного преподавателя и назначило нового. Обидевшись до глубины души, Самуил Семенович перевелся в соседний университет, опекать спортсменов стало некому, и если бы не случай на втором курсе, о котором Алексей не любил распространяться, неизвестно чем закончилась бы для Радченко и Кушнерова эпопея с получением высшего образования.
…Накануне зимней сессии они никак не могли сдать расчетные работы по сопромату и получить вожделенный зачет. Расчеты Леше сделал однокурсник-отличник, Артем, не вникая, все у него содрал и подогнал под свой вариант. Ювелирно оформив прилагающиеся чертежи, они понесли сдавать расчетки известному своей принципиальностью Худяеву. Тот, задав пару вопросов и не услышав в ответ ничего вразумительного, отправил обоих восвояси. Просьбы тренеров принять работы и поставить зачет не возымели должного эффекта: Глеб Петрович категорически отказывался оценивать спортивные заслуги студентов вместо знаний по сопромату и назначал все новое и новое время сдачи.
В тот день Алексей дожидался преподавателя за фанерной перегородкой, которая отделяла лаборантскую от аудитории, и периодически впадал в дрему: в голову ничего не лезло. Вдруг где-то за спиной открылась дверь и послышались голоса:
- …Ну что поделаешь, Глеб Петрович! - сетовал новый декан. - Потому-то они и спортсмены, раз мозгов нет. А Радченко к тому же мастер спорта. Даже я ходил смотреть его игру!
- И я ходил, - согласился второй невидимый собеседник. - Вы поймите: я студентов насквозь вижу! Кому-то действительно не дано прыгнуть выше головы, и таким я не задумываясь ставлю зачет! Да и на экзамене тройку подарю. Но Радченко с Кушнеровым - не из тех. Я ведь видел, как они играют: все комбинации продуманы, движения соперников наперед просчитаны. И если Кушнеров просто лентяй, лодырь, то Радченко словно в спячку впал. Парень-умница, потенциал - огромнейший! Не поверите, иногда мне хочется схватить его за плечи и так встряхнуть как следует!
- Ха-ха-ха! А вот этого не советую: он же под два метра ростом!.. - расхохотался Кравцов и в сердцах добавил: - Балбес он с одной извилиной! Если бы не честь факультета, я бы всех этих спортсменов давно выгнал: не хотят учиться - не надо! Не тратьте вы на них время, у вас через год защита докторской!
- Возможно, вы и правы, - тяжело вздохнул Глеб Петрович. - Вот видите - назначил время, однако аудитория пуста… Кстати, я недавно читал в журнале вашу статью… Вы могли бы рассказать подробнее о теме, над которой работаете?
- С превеликим удовольствием! - согласился Петр Викторович и предложил: - Только давайте пройдем в мой кабинет. Должность декана требует находиться поближе к рабочему месту: как-никак самый многочисленный факультет.
Скрипнула дверь, и в аудитории все стихло. Красный как рак Алексей крепко сжал кулаки: так вот кто он для них - балбес с одной извилиной. От обиды перехватило дыхание, в душе закипела злость. Он быстро собрал вещи и покинул лаборантскую. Отыскав в общежитии отличника, который делал расчеты, Радченко силой втянул его в свою комнату и заставил до поздней ночи объяснять формулу за формулой. И так три вечера подряд. Бедный отличник! Такое наказание не могло привидеться ему и в страшном сне!
Тридцатого декабря Алексей зашел в аудиторию последним из неуспевающих студентов (Артем получил свой трояк днем раньше и был безумно счастлив).
- Радченко? - устало уточнил Глеб Петрович. - Ну где вы ходите? Я, что ли, должен вас искать? Давайте зачетку.
Алексей протянул зачетку, Худяев быстро нашел нужную страницу и, не удержавшись, воскликнул:
- Надо же! "Молоток" ваш декан! Даже по архитектурному проектированию - четверка! Ну что тут поделаешь… - развел он руками и размашисто черканул "удовл.".
- Я архитектуру сам делал, - не удержался Алексей. - И хочу, чтобы вы меня спросили.
- О чем?
- Я хочу, чтобы вы меня спросили по предмету.
- Слушайте, не морочьте мне голову! - неожиданно разозлился Глеб Петрович. - Идите играйте дальше в свой волейбол…
- Я никуда отсюда не уйду, пока вы меня не спросите, - возвышаясь над столом, точно отвесная скала, перебил его упрямый студент. - И вы тоже не уйдете… - добавил он пересохшими губами.
Откинувшись к спинке стула, Глеб Петрович недоуменно посмотрел снизу вверх на молодого человека и усмехнулся:
- Ну ладно. Только потом не пожалейте… Для начала расскажите мне все, что знаете об этой формуле, - ткнул он указкой в доску…
Спустя пару часов в дверь заглянул вахтер:
- Скоро закрываемся, поторапливайтесь.
- Да-да, конечно. - Глеб Петрович взглянул на часы. - Эту формулу можно применять и в том случае, если для определения центра тяжести недостает параметров… - Он быстро и увлеченно что-то набросал в нарисованной от руки схеме, затем остановился, с улыбкой посмотрел на Алексея и перевернул лист: - На сегодня хватит. А когда соревнования по волейболу? - вдруг поинтересовался он.
- Не понял…
- Когда будут ближайшие соревнования? Я бы и на тренировку сходил. Между прочим, первый разряд имею и когда-то, правда, очень давно, играл в Москве за свой факультет. Жаль, ростом не вышел, никак не мог пробиться в сборную института, зато на пляже мне не было равных! - не удержавшись, похвастался былыми заслугами Худяев.
- Весной будем кубок разыгрывать, а тренировка три раза в неделю: понедельник, среда, пятница, в восемнадцать ноль-ноль, - недоверчиво посмотрел на него Алексей. - Приходите.
- С удовольствием… Итак, молодой человек, - словно очнувшись, тряхнул головой Глеб Петрович, - мой экзамен в вашей группе - последний? Постарайтесь не пропускать консультации, будем решать много задач. Эх, если бы вы чуть раньше взялись за ум - все было бы куда проще! Но в любом случае поздравляю: великолепная работа над собой!
С этими словами он снова раскрыл зачетку и, перечеркнув предыдущую запись, аккуратно вывел: "хорошо". Затем, также выводя каждую цифру и букву, поставил дату и роспись.
- Это я для себя, - пояснил он удивленному Алексею. - Вас ведь много, всех и не упомнишь. А так - открываю на экзамене зачетку и вижу: вот этот - трудяга, этот - разгильдяй, ну а этому… - многозначительно вздохнул он. - Одна просьба: не выдавайте мой секрет остальным!
- Не выдам… Спасибо.
- Вам спасибо. - Худяев протянул Алексею сначала зачетку, а потом и руку: - Рад, что я в вас не ошибся.
Зимнюю сессию студент Радченко сдал с одной тройкой и двумя пятерками. Одну из них он получил по самому сложному предмету, у самого принципиального преподавателя в институте…