Вызывает удивление тот факт, что из столь многочисленной когорты исследователей, перечисленных А. С. Мыльниковым, занимавшихся "…разработкой истории обнаружения памятника и обстоятельств его публикации", все по умолчанию согласились с обвинением Иоиля в мошенничестве и никто из них не встал на защиту святого отца, с такой легкостью "оболганного" графом А. И. Мусиным-Пушкиным. А в данном перечне упоминаются такие имена выдающихся "словистов", что только от одного прочтения его захватывает дух: П. Н. Берков, Н. К. Гудзий, М. В. Щепкина, Д. С. Лихачев, Ф. Я. Прийма, Л. А. Дмитриев, Б. А. Рыбаков, О. В. Творогов, Г. Н. Моисеева. А ведь список этот не полон, изучением "истории обнаружения…" занимались десятки, если не сотни исследователей, но ни у кого из них не мелькнула простая как яйцо мысль, а зачем потребовалось Мусину-Пушкину оболгать святого отца Иоиля? Задайся этим вопросом, изучи биографию И. Быковского, приведенную А. А. Зиминым, да потяни эту ниточку сомнения на себя, возможно, что тайна приобретения "Слова" графом А. И. МусинымПушкиным уже давно была бы раскрыта.
Взять, к примеру, современного исследователя "Слова", а вернее "…одного из важных самостоятельных направлений в изучении "Слова"", то есть, по Мыльникову: "…истории обнаружения памятника и обстоятельств его публикации", В. П. Козлова, кстати, ученика А. А. Зимина, защитившего в 1976 году диссертацию кандидата исторических наук на тему "К. Ф. Калайдович и развитие источниковедения и вспомогательных (специальных) исторических дисциплин вРоссии в первой трети XIX века", а в 1989 году диссертацию доктора исторических на тему " Русская археография конца XVIII – первой четверти XIX века", автора фундаментальных исследований истории формирования и судьбы рукописно-книжной коллекции Мусина-Пушкина, но не проронившего ни слова в защиту Иоиля Быковского, которого его учитель пророчил в авторы "Слова о полку Игореве". Следует отметить, что сфера интересов В. И. Козлова в указанной области знаний почему-то не распространяется за пределы довольно узкого временного интервала: конец XVIII – первая четверть XIX века. Загляни пытливый ученый хотя бы до середины XVIII века, он обнаружил бы документально подтверждаемый факт, что в рукописном Хронографе Спасо-Ярославского монастыря по крайней мере с 1747 по 1761 год рукопись "Слова о полку Игореве" отсутствовала.
С 1956 года в Государственном архиве Ярославской области под шифром 60 (1053) хранится рукописное сочинение Василия Крашенинникова "Описание земноводного круга", находившееся до этого времени в архиве г. Рыбинска. Из приписки на переплетенном листе явствует, что рукопись до 1824 года была в Москве и в этом же году пожертвована рыбинскими купцами Сыроежиными в Преображенский собор, оттуда она и попала после Октябрьского переворота в 1917 году в Архив. Василий Крашенинников, лицо в Ярославле известное, общественный деятель, владелец шляпной фабрики, происходил из небогатой торговой семьи. Родился он в 1712 году и, когда подрос, был отправлен учиться в Москву, в Славяно-греко-латинскую академию.
Несколько лет в середине XVIII века шляпный фабрикант Крашенинников пишет книгу в семьсот страниц большого формата, в которой собраны сведения географические и исторические. Он прилагает к ней библиографию, указывая десятки книг и рукописей, которые использовал для "Земноводного круга".
Среди перечисленных в библиографии трудов значится хронограф Спасо-Ярославского монастыря, состоящий именно из тех переплетенных вместе рукописей, которые перечислял Мусин-Пушкин в одном из писем к Калайдовичу. Значит, Крашенинников, который при работе над своим "Земноводным кругом" использовал все материалы, которые мог отыскать в Ярославле, бывал в библиотеке монастыря и делал выписки из хронографа в те годы, когда мальчик Мусин-Пушкин и не подозревал, что станет собирателем древних рукописей.
В "Предъувещании до благоразумного читателя от собирателя книги сея" (так называлась библиография "Описанияземноводного круга") Василий Крашенинников под седьмымномером указывает источник, один из тех, "…откуда улучити возмогох, а именно": …Из Большого рукописного Хронографа Спасова Ярославского монастыря". Благодаря исследованию, проведенному Г. Н. Моисеевой, установлено, что "Описание земноводного круга" было составлено до второй половины 1756 года, т. е. в год, когда увидела свет книга "Описание земли Камчатка, сочиненное Степаном Крашенинниковым, Академии наук профессором". Вывод основан на том, что при описании Камчатки Василий Крашенинников ссылается на несколько источников, увидевших свет в течение целого столетия с 1617 по 1718 год, но ссылки на великолепный труд своего знаменитого однофамильца у него не было.
Этот вывод о времени окончания работы по составлению "Описания земноводного круга" подтверждается и датировкой бумаги по водяным знакам. Бо́льшая часть рукописи переписана на бумаге, выпускавшейся Ярославской фабрикой Затрапезновых. Следует сказать, что в самом сочинении Василия Крашенинникова фабрике Затрапезновых уделено большое внимание. Характеризуя Ярославль, он пишет о том, что "имеется же в нем славная по всей Российской империи гимназия или фабрика Ярославского жителя Затрапезнова, в коей <…> бумаги пищия делается превеликое множество и другия многия вещи". Такая бумага выпускалась на бумажной фабрике Затрапезновых в период с 1754 по 1759 год. Удалось Г. Н. Моисеевой установить верхнюю и нижнюю временные границы работы автора над "Земноводным кругом".
"Нижней границей датировки "Описания земноводного круга, – пишет Моисеева, – следует считать 1747 год, так как Василий Крашенинников дважды упоминает первую ревизию: "А по расположенному в 1747 году ревизованию всероссийская империя разделена сталося быть на пятнадцать губерний", "кои по нынешнему 1747 году ревизованию".
Сбор материалов он, по-видимому, мог начать и раньше, но составление 13-й главы, названной "О Российском государстве" и занимающей около 200 листов текста всего "Описания земноводного круга", Василий Крашенинников осуществлял в конце 40-х – начале 50-х годов XVIII века".
Верхнюю границу датировки исследовательница установила на основании анализа времени, необходимого для осуществления переписки этого труда. "Рукопись переписана двумя почерками: большая часть – автограф Василия Крашенинникова, меньшая часть – другим почерком на свежей, не залежалой бумаге. На переписку громадной рукописи, занимающей более 700 листов текста размером в лист (in folio), должно было уйти значительное время после окончания составления всего труда, и она была закончена, вероятнее всего, в 1761 году. Этот вывод о времени окончания переписки "Описания земноводного круга", сделанный на основании источниковедческого анализа и датировки бумаги по водяным знакам, полностью подтверждается текстом сочинения Василия Крашенинникова. В гл. "О Российском государстве" Елизавета Петровна, умершая в декабре 1761 года, названа "ныне царствующей монархиней", что было бы невозможно сказать после вступления на престол Петра III (с января 1762 по 28 июня 1762 года) и Екатерины II (c 28 июня 1762 года)".
Установив, таким образом, как нижнюю, так и верхнюю границы датировки создания Василием Крашенинниковым своего труда, Г. Н. Моисеева делает вывод о том, что в период с 1747 по 1761 год рукопись "Слова о полку Игореве" находилась в "Большом рукописном Хронографе Спасова Ярославского монастыря", "…за два десятилетия до приезда в Ярославль Иоиля Быковского, назначенного в 1776 году архимандритом Спасо-Ярославского монастыря, и более чем за три десятилетия до того, как Хронограф оказался в библиотеке А. И. Мусина-Пушкина".
Для подтверждения столь важного вывода требовались веские доказательства, но их в знаменитой монографии Г. Н. Моисеевой не обнаружено, на что обратил внимание О. В. Творогов, усомнившийся в строгости приведенных Моисеевой доказательств: "…на наш взгляд, надежных свидетельств знакомства Крашенинникова со "Словом" не обнаруживается. Приведенное Моисеевой сопоставление фразы из труда Крашенинникова "…преславный град Киев… от первыя своея славы и чести и великое ниспал уничтожение" и фразы "Слова" "О, стонати Руской земли, помянувше пръвую годину и пръвых князей" и ее указания на употребленное Крашенинниковым словосочетание "честь … слава" едва ли могут служить основанием для высказанного исследовательницей предположения. Второй аргумент – пристальное внимание Крашенинникова к Тмутаракани… также не обязательно указывает на его знакомство со "Словом".