Берг и сюда притащился с камерой и деликатно, не особо привлекая внимание, поснимал девчонок на раздаче, посетителей - малочисленный командированный люд. Отдельно снял рисованное цветными карандашами меню на стенке, на котором неизвестный художник изобразил тарелку с чем-то красным и большую рыбину с губами бантиком и женским глазом с длинными ресницами - улетная красота!
К вечеру потеплело, ветер утих. Маша и Берг, разморенные дневным сном, решили погулять вдоль берега моря. Солнце садилось за морскую даль, заливая расплавленным золотом неподвижную воду, каплями дробясь о скалистый берег. По полосе отлива идти было нелегко - под ногами пружинил толстый слой мокрых водорослей.
Между камнями кое-где сохранялись лу жицы морской воды, в которых копошились какие-то мелкие существа. Чуть повыше лежала еще одна черная кайма - из уже высохших водорослей.
Но когда Маша, в надежде найти большую раковину морского гребешка, наклонилась и откинула пласт сухой ламинарии, в лицо ей брызнули мириады каких-то скакучих морских блошек. Берг, педантично повторявший все Машины действия, тоже получил порцию блошек в нос и испуганно отшатнулся. Маша захохотала, он тоже неуверенно захихикал.
Серые рубчатые скалы над пляжем становились все краснее от закатных лучей, кривые лиственницы, постоянным ветром ссутуленные в одну сторону, тоже стали из золотых красными. Маша и Берг шли все дальше вдоль берега, находя и показывая друг другу ракушки и камни, поднимая пласты водорослей. Берг то и дело щелкал камерами, то приникая к песку, то нацеливая объектив наверх, на скалы. Маша нашла красивый фарфоровый флакончик, занесенный песком, отмыла, Берг снял и его.
Какое счастье было в детстве найти в прибое что-то подобное - японскую пластмассовую куколку с полусмытым лицом, стеклянный шар-поплавок с рыбацких сетей, замысловатую бутылку…
Острый запах йода, рыбы, гниющих моллюсков не раздражал ее, наоборот, казался естественным. Привычная саднящая боль, которая все последние месяцы морозила и жгла изнутри, словно растаяла, осталось только детское ощущение соленой ямки от вырванного зуба. Хотелось даже полизать ее языком, чтобы скорее зажила. Маша запрокинула голову. В небе длинными алыми полотнами висели облака. Солнце совсем скрылось за морем, напоследок протянув по воде переливчатую темно-золотую дорожку. Резко стемнело, подул ветер.
- Пойдемте назад, Андреас, а то в тем ноте ноги собьем, - с сожалением предложила Маша.
- Да-да, я согласен, - закивал Берг.
Не прошли и пяти минут, как вдруг прямо в лицо им ударил мощный белый луч. Он словно дымился и жег глаза. Маша враз ослепла, споткнулась о валун.
- Внимание! Граждане на полосе прибоя, немедленно остановиться! Остановиться! - загремел усиленный мегафоном мужской голос.
Через секунду луч погас, но вечерние сумерки после него показались кромешной тьмой. Три тени - одна ближе, две чуть дальше - подошли. Ближняя взмахнула крылом:
- Старший пограничного наряда старший сержант Веденеев! - представилась юношеским баском. - Ваши документы, пожалуйста!
Маша вдруг с ужасом вспомнила, что свои паспорта они так в милиции и не получили.
Черт, теперь придется полночи объясняться с погранцами, доказывать, что ты не шпионка.
- Товарищ старший сержант, мы только вчера прибыли, сдали паспорта на регистрацию, - заискивающе проблеяла она. - Я - корреспондент журнала "Информ" из Москвы Мария Зотова. А это коллега из Германии, корреспондент журнала "Интернэшнл джиогрэфик" Андреас Берг… У нас есть служебные удостоверения… Мы просто гуляли…
- Иностранец? Из ФРГ? - с усмешкой спросил басок. - Интересно, граждане! Придется пройти с нами. Тут все-таки погранзона, а не парк Горького.
- Но у нас есть аккредитация пресс-службы губернатора, - обрела голос Маша. - Есть разрешение на съемки! Мы же не тайком сюда приехали, нас проверяли на теплоходе и по прибытии…
- А вот мы сейчас и проверим все ваши аккредитации и прочее. - Сержант качнул автоматом в сторону своих спутников, и те молча заняли места за спинами Берга и Маши. - Следуйте за мной!
- Не волнуйтесь, Андреас, сейчас все разъяснится, - прошептала Маша.
Сержант среагировал мгновенно:
- А вот разговорчики попрошу отставить!
- Да что такое, товарищ сержант, вы с нами как с преступниками не разговаривайте, пожалуйста! - не выдержала Маша.
- Вы не преступники, а задержанные на территории погранотряда до выяснения личностей, - веско припечатал старший.
Показалось Маше или нет, что за ее спиной пограничник слегка хохотнул?
- Не вольнуйтесь, Мария, - тихо проговорил Берг, - сейчас все выяснится, да-да.
Подворачивая ноги на камнях, оступаясь и шлепая в темноте по соленым лужам, они едва поспевали за сержантом, который ни разу не оступился и не разбрызгал воду. "В темноте он, что ли, видит, - со злостью думала Маша, - ведь по голосу слышно, что пацан, а как же ему нравится командовать. Тоже начальник!"
Поселок светился на склоне сопки разноцветными окнами, редкими фонарями. Но они миновали его под берегом, по крутой тропке выйдя прямо к зданиям погранзаставы. Сержант повел их не к длинному корпусу, где, как помнила Маша, находился кабинет командира, а к дальнему, такому же длинному зданию, в котором светились все окна и откуда, кажется, даже доносилась какая-то музыка.
Сержант обтер сапоги о железную решетку у крыльца и скрылся в доме. Через пару минут вышел не один. За ним на крыльце появился невысокий толстоватый человек в форменных брюках и офицерской рубашке, но без погон. Ворот был расстегнут, галстук снят с шеи и болтался на заколке. По всему было видно, что человек нетрезв и весел.
- Доставили? Ну, молодцы, свободны! - Он махнул рукой, и пограничный наряд тут же скрылся в темноте. - А вы, товарищи нарушители, следуйте за мной.
Маша поднялась по ступенькам и почувствовала, как Берг крепко сжал ее ладонь, успокаивая. Ей и правда от его теплой руки стало как-то спокойнее, она даже приготовилась сказать пару резких фраз.
Но тут распахнулась дверь, из которой на площадку вывалился шум-гам, ор какого-то певца, сигаретный дым - тут явно гуляли. В прихожей хозяин развернулся к ним лицом и крепко потер лоб растопыренной ладонью.
- Разрешите представиться: подполковник Зубенко Игорь Васильевич! - Круглое лицо, похожее на горсть мелочи, такое в нем все было маленькое и невыразительное, расплылось в улыбке. - Командир погранзаставы. Прошу ко мне в гости, простите, что пришлось так доставить! У супруги день рождения сегодня, очень просила вас найти, а вы пропали куда-то… Вот, пришлось наряд за вами высылать, уж не взыщите!
Маша уже набрала воздуха, чтобы высказать заготовленные фразы. Но тут из-за замызганной занавески, прикрывающей вход в комнаты, выскочила женщина, за ней теснились еще несколько, хохотали, что-то одновременно кричали. Женщина была высокая, яркая, как тропическая лиана. Всего в ней было с избытком: глаз, бюста, яркой косметики, волос в высокой прическе, украшений. И говорила она громко, быстро, не слушая никого:
- Ой, извиняюсь, проходите, пожалуйста! Я - Марина. Игорек, ты чего гостей не приглашаешь в дом? Проходите, не стойте, что же вы, ой, я так рада, ужас просто! - Она подхватила Машу под локоть, быстро сняла с нее куртку, растопырив пальчики, попыталась снять с Берга тяжеленную "разгрузку", но не смогла, отступила, продолжая громко и напористо что-то говорить. Пахло от нее водкой, крепкими духами, пoтом, она тянула Берга за рукав, одновременно подталкивая в спину Машу, пока не втащила их в большую комнату, полную народа, шума и дыма.
- Знакомьтесь, - рубанул рукой сизый воздух хозяин. - Тут все свои, друзья, так сказать, наша интеллигенция.
В дальнем углу Маша увидела долговязого Нефедова, рядом с ним смуглое лицо и яркоме довые глаза его жены, Лиры Исхаковой, помахала им приветливо.
- Я извиняюсь, что так все получилось, хоте ли вас заранее пригласить, да не нашли, - тараторила Марина, расталкивая народ и расчищая мес то за столом для Маши и Берга. - Садитесь, у меня рождение сегодня, так я и подумала, что надо вас пригласить, а то ж вы тут никого не знаете, тоска же в гостинице вечером! А вы посидите с людями, выпейте, закусите, и нам интересно с журналистами, да еще заграничными… Садитесь!
Машу и Андреаса затолкали за стол, стиснули, поставили перед ними тарелки, стопки. Со всех сторон тянули бутылки, блюда с наполовину съеденными закусками. Здесь тоже была рыба во всех видах, глубокая тарелка с икрой, какие-то салаты…
На лице Берга замешательство боролось с привычной вежливостью. Маша решительно стала накладывать на его тарелку закуски. Себе тоже насыпала всего - лишь бы остановить этот приступ гостеприимства.
- Тихо, тихо там! - застучал вилкой по стакану хозяин. - Налейте! Давайте выпьем за гостей, которые прибыли на наше торжество. Честь, так сказать, и тэ дэ. Марин! Давай скажи!
- А чего, - хихикнула Марина. - Ты ж все сказал, давайте выпьем за гостей из далекой Москвы и еще более далекой Германии. Вы к нам надолго? Фотографировать будете нас?
"А то ты не знаешь, - враждебно подумала Маша. - Раз уж твой муж нас с берега моря достал и под конвоем доставил, можно подумать, ему вся наша подноготная неизвестна". Но встала и, взяв в руку мокрую от переливающейся через край водки стопку, с любезной улыбкой произнесла:
- С днем рождения, Марина, желаем вам здоровья, благополучия и всеобщей любви, которую, как мы видим, к вам и так все питают!
- Ой, спасибо! - махнула рукой с устрашающе красными ногтями Марина и залпом выпила полстакана водки. Даже не изменившись в лице, заворковала: - Да вы кушайте, кушайте, мы уж и горячее ели, догоняйте! Полин, музыку давай!