Перед глазами потемнело, и я оказалась прижата к кровати. От соприкосновений обнаженной кожи тело выгнулось, желая получить как можно больше. Ногти впивались в плечи, я пыталась притянуть его ближе, почувствовать тяжесть его тела на себе.
– Маленькая, тише.
– Пожалуйста!
Все тело Ена дрожало от сдерживаемого возбуждения, его руки скользили по телу, причиняя невыносимую боль. Почему он медлит? Из груди вырвалось рыдание, заставив его остановиться и пристально посмотреть мне в глаза.
– Ты мне нужен. Сейчас.
Зрачки мужчины расширились от того, что он увидел в моих глазах, но в нем все еще чувствовалась неуверенность. Все в нем говорило о том, что он пытается бороться со своими желаниями и порывами. Еще секунда, и он снова возьмет себя в руки. Мне же не хотелось его ласки, я хотела страсти, до боли, до умопомрачения.
Зарывшись пальцами в его волосы, я потянула его на себя и в тот момент, когда наши губы встретились, я полностью утратила контроль над ситуацией.
Жесткий, грубый поцелуй обрушился, сминая мои губы, подчиняя своей воле. Поцелуй продолжал набирать обороты, когда его пальцы резко проникли в меня, заставляя тело биться от наслаждения. Его грудь прижимала мое тело к кровати, надежно удерживая меня в нужном ему положении. Громкий крик освобождения потонул в непрекращающемся поцелуе.
Тело все еще вздрагивало от испытанного освобождения, когда, резко раздвинув мне бедра, он приник ртом к моей плоти.
– Ен, пожалуйста, я не могу, ― слова потонули в громком стоне, от моих слов он лишь усилил напор.
Крепко удерживая меня руками, он все сильнее терзал мою плоть. Все ощущения чувствовались необычайно остро после испытанного оргазма, и я всерьез опасалось той лавины, что грозила обрушиться на меня в любой момент.
Доведя меня до самого края, его губы неожиданно исчезли, заставив меня зарыдать от отчаянья.
Перевернув меня на живот и приподняв мою попку, он резко вошел в меня на всю длину, вырывая громкий крик. Тело затрепетало от долгожданных ощущений и, перестав что-либо понимать, я полностью отдалась на его волю.
– Вот так, маленькая, просто чувствуй, я хочу тебя всю без остатка.
Руки удерживали меня за плечи. Бедра вбивались в меня с такой силой, что если бы не он меня не удерживал, я не выдержала бы ни одного толчка.
Движения Ена ускорялись, как и усиливалась сила его толчков. Я уже ничего не соображала, было только лишь наслаждение, разрывающее меня изнутри. Громкие крики, стоны, непонятно, его или мои ― все слилось воедино. И только напряжение продолжало расти все больше и больше. С каждым движением я была все ближе к пропасти, пока с громким криком не сорвалась вниз, растворяясь в накрывшей меня темноте.
Глава 9
Этьен
― Думаешь, это действительно необходимо?
Маленькая не выглядела счастливой, и я ее понимал, но нам надо было узнать, кто ее мучил и что именно с ней делали. Был очень большой шанс того, что пойманный профессор и мучитель Рины ― одно и то же лицо.
– Не переживай, он нас даже не увидит, ― я взял Рину за руку. ― Мы перенесемся, ты на него посмотришь, и мы сразу же вернемся обратно.
Про себя я очень надеялся, что на этот раз все обойдется, и Рина не вляпается в очередную неприятную историю. То, что с ней происходило, с каждым разом выходило за рамки развлечения и мелких проблем все больше и больше. Взять хотя бы последний случай с ее превращением в эльфа, к тому, же довольно непростого.
Того, что рассказал мне целитель, хватило, чтобы удивить даже меня, прожившего почти несколько тысяч лет. Эльфы всегда ревностно хранили свои тайны и, если бы Лалитан не был обязан Лазару за спасение своей жизни, я не узнал бы и половины того, что знаю сейчас.
Радужным у этих эльфов было только название и внешний вид, на самом же деле это были крайне опасные существа, которые умели принимать вторую, боевую форму. Но вместе с тем имели весьма необычный дар ― возвращать к жизни как тело, так и душу. Правда, о том, как это выглядит на деле, не знал даже Лалитан, который являлся одним из трех старейшин. Не думаю, что он рассказал мне все, что знал о радужных эльфах, но все же его слова хоть как-то пролили свет на происходящие с малышкой изменения.
– Хорошо, ― вывел меня из задумчивости ее голос. ― Я готова.
Спустя секунду мы с ней стояли возле решетки, за которой находился профессор. Я, как и обещал, скрыл нас невидимостью.
По учащенному дыханию и отчаянному сердцебиению Рины я сразу понял, что она его узнала. Теперь появилась надежда узнать, что именно он сделал с телом малышки.
Я приготовился к перемещению, но Рина настойчиво потянула меня за руку в сторону. Ничего не понимая, я вопросительно взглянул на нее, а она просто пожала плечами и, отвернувшись, продолжала упорно куда-то меня тянуть. Я был настолько изумлен и заинтригован ее поведением, что понял, куда она направляется, почти у самой цели.
Рина замерла напротив решетки, в которой находилась спасенная Лазаром и Севереном Высшая. Я сам узнал об этом только вчера, когда братья появились после нескольких дней отсутствия вместе с профессором.
– Она больна, ― ответил я на вопросительный взгляд маленькой. ― Ее нашли там же, в пещерах, где держали тебя.
Маленькая с интересом рассматривала девушку, хотя девушкой ее сейчас можно было назвать с трудом. Темная, почти черная кожа, длинные острые когти и чрезмерно выпирающие от истощения кости.
– Это боевая форма всех Высших. Она не желает или не может выйти из нее и кидается на всех кто подходит слишком близко. Если в ближайшее время с ней не произойдет никаких изменений к лучшему, ее придется убить, она слишком опасна даже в таком плачевном состоянии. Мне безумно жаль ее, но я не могу ничем ей помочь.
Малышка подошла слишком близко к решетке, и я потянулся к ней, чтобы отвести ее подальше, но наткнулся на невидимую преграду.
Перед глазами всплыла картина из ближайшего прошлого. В тот вечер, когда она сгорала, осыпаясь пеплом, я тоже не смог пробиться к ней.
– Рина! ― малышка никак не отреагировала.
От моего крика Высшая за решеткой дернулась и пристально уставилась на Рину. Зачем я кричал, если все равно знал, что она меня не услышит?
Сколько раз мне еще предстоит вот так вот стоять и беспомощно наблюдать, как малышка в очередной раз подвергает себя опасности? Какой по счету случай станет для нее роковым? Она беззащитна, она еще совсем ребенок для этого мира. Моя ничего не знающая, любопытная и такая уязвимая малышка. Как мне ей объяснить, что она не в своем безопасном мире, что в ее руках две жизни, которые оборвутся с последним стуком ее сердца?
Все это перестало быть увлекательным развлечением. Во мне с каждым днем росло и крепло желание посадить ее под замок, но она этого явно не оценила бы.
Скрип железа вывел меня из медленно убивающей агонии, чтобы повергнуть в настоящую панику. Рина находилась на расстоянии вытянутой руки от невменяемой Высшей. Без преград, без ограничений.
Я видел, как все тело Высшей напряглось, готовясь к прыжку, сердце замерло, а затем, оборвавшись, полетело вниз вместе с прыжком Высшей. Глухой удар от соприкосновения, и тело Высшей откинуло невидимым барьером, тем самым, который не пускал к маленькой и меня.
Острое опустошающее облегчение заполнило каждую клеточку моего тела, до слез, до слабости в ногах. Холодная стена и пол постепенно приводили в чувство мое измученное сознание. Такими темпами я не проживу и пары лет, или закончу тем, что составлю компанию Высшей в соседней комнате.
Яркое сияние слепило глаза. Опять она за свое. Ненавижу огонь! Пламя от Рины метнулось в сторону Высшей. Было жаль ее, но это было просто необходимо. Главное, чтобы маленькая смогла жить с осознанием, что она убила.
В глазах Высшей отразилась настоящая паника и ужас. Думаю, до ее сознания все же дошло, что это конец. Нет, не могу. Я закрыл глаза, чтобы всего этого не видеть. Как ни крути, а меня всю жизнь учили защищать и оберегать женщин.
Через минуту, когда пламя закончило реветь, я приоткрыл глаза и просто обомлел. От Высшей не осталось и следа, в камере находилась только малышка и небольшой огненный шар, который завис в нескольких метрах от нее.
В прошлый раз из такого же шара появилась Рина. Выходит, малышка ее не убила, но что она сделала, все еще оставалось непонятным.
Едва я встал и сделал несколько шагов к малышке, как она, резко обернувшись, пристально посмотрела на меня. Увиденное повергло в шок: это была не Рина. Абсолютно белые глаза, отсутствующее выражение лица и чужая, кривая усмешка, исказившая такие знакомые губы.