- Везде. Ты права... это все из-за ошейника.
Андреа удивленно уставилась на его ошейник - тот словно уснул, превратившись в ничем не примечательную полоску серебристо-черного металла. Конечно, во время драки в баре ошейник сработал, но Андреа своими глазами видела, что на Шона это практически не действовало. А потом он вдруг сказал: "Мне придется заплатить за это - причем сполна".
- Мы научились... - Каждое слово давалось ему с трудом. - Мы можем использовать... выброс адреналина... чтобы сдерживать боль. Но только на какое-то время. Потом... приходится расплачиваться. - Он закусил губу, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать.
Андреа обхватила его руками. Кожа Шона стала липкой от пота, сердце билось частыми, неровными толчками.
- Поезжай домой, милая, - прохрипел он. - Это будет... не слишком красивое зрелище.
Андреа даже не потрудилась ответить - просто положила руку ему на лоб, закрыла глаза и стала ждать.
Волны боли накатывали одна за другой - словно бесчисленные, тонкие, раскаленные добела нити протянулись от ошейника вниз по всему его телу. Это было похоже на паутину из лески, в которой задыхался Шон. Нечто подобное происходило в кошмарах, которые мучили ее по ночам, - только сейчас все было гораздо страшнее. То, что она видела сейчас, было магией - беспощадной магией древних, усиленной современными высокими технологиями.
Сосредоточившись, Андреа принялась осторожно, по одной распутывать врезавшуюся в его тело леску. Боль была мучительной. В свое время Шон смеялся над магией - и вот теперь магия отомстила ему.
"Нет, - сцепив зубы, подумала Андреа. - Я заставлю тебя подчиниться!"
Магия - неживой организм. Это сила, не обладающая разумом. Андреа пыталась совладать с ней, и та отчаянно сопротивлялась, словно коварный и умный враг.
Андреа попыталась мысленно представить себе ошейник в виде раскаленной добела полоски, кельтский узел на ней превратился в сгусток энергии. Когда в разгар схватки происходил сильнейший выброс адреналина, магия фэйри, почувствовав его, срабатывала как спусковой крючок, приводя в действие сильнейший разряд. Электричество, подкрепленное магией, причиняло невыносимые муки - такой ошейник никогда не выходил из строя, и его невозможно было снять. Конечно, Андреа все это знала, но теперь, увидев, как это происходит, воочию, ощутила настоящее бешенство.
Заклятие, наложенное на ошейник, было настолько сильным, что нечего было и пытаться его снять. Все, что она могла, - это ослабить его.
На это ушло намного больше времени, чем она рассчитывала, но в конце концов, пустив в ход свою целительскую магию, Андреа ухитрилась приглушить боль. Даже не открывая глаза, она видела, как тонкие щупальца, опутавшие тело Шона, обмякли одно за другим и наконец исчезли.
Из груди Шона вырвался долгий, прерывистый вздох. Когда Андреа открыла глаза, он смотрел на нее, и глаза его вновь были голубыми.
Увидев это, Андреа облегченно вздохнула и заулыбалась:
- Ну как? Получше?
Вместо ответа Шон, зарычав, впился губами в ее губы.
Глава 14
Где же и поговорить по душам, как не на крыльце за банкой пива? Вот и в этот вечером Лайам с Шоном, прихватив с собой пиво, устроились на крылечке.
Вернувшись домой, Шон рассказал обо всем Лайаму - старший, брат выслушал, кивнул, но ничего не сказал. И упорно молчал до самого вечера - только убедившись, что за окном темно, Лайам незаметно кивнул на дверь, дав Шону понять, что им нужно поговорить. Шон давно уже заметил, что Лайам никогда не действует очертя голову - сначала долго думает, взвешивает последствия и лишь потом принимает решение. Андреа, заметив, что Лайам собирается поговорить с братом наедине, ушла к себе, но перед уходом бросила на Шона многозначительный взгляд. И сейчас он ерзал от нетерпения, дожидаясь, когда брат отпустит его.
- Плохо, - наконец бросил Лайам.
- Согласен, - кивнул Шон.
Какое-то время братья молча потягивали пиво.
- О людях позаботились? - поинтересовался Шон.
- Отец позвонил. Можешь о них забыть.
- Они мертвы?
- Живехоньки, - хмыкнул Лайам. - Чуть в штаны не наложили со страха. Отец сказал, они готовы были руки ему целовать, лишь бы он отпустил их подобру-поздорову.
Шон, кивнув, молча поднес к губам банку с пивом.
- Думаю, это еще не конец, - продолжал Лайам.
- Угу.
- Каллум, кричавший, что не желает иметь ничего общего с людьми, нанял их, чтобы они устроили пальбу возле баров и ресторанов. Я сообщил вожакам других кланов о его происках. Не могу сказать, что они были в восторге. Но пока он находится под защитой своего клана. Они обещали не спускать с него глаз. Думаю, какое-то время он будет тише воды ниже травы. Жаль - я бы с радостью перегрыз ему глотку за то, что по его милости едва не погиб Эли.
- Я бы тоже. Не говоря уж о его семье.
Лайам покачал головой, зрачки его сузились, и он разом стал похож на огромного кота.
- Если с нашей подачи между кланами начнется война, прольются реки крови. Тогда люди ополчатся на нас, а крайними, как всегда, окажутся оборотни. Холера! - рявкнул он, разозлившись, что никак не может отыскать единственно верное решение. - Завари эту кашу кто-то из "диких", давно бы уже грохнули его, и дело с концом!
- Если бы за этим стоял кто-то из "диких", ничего бы вообще не случилось, - буркнул Шон. - Оборотни нанимают людей, чтобы те стреляли по оборотням?! Тебе самому не смешно? Нет, все дело в ошейниках. Не будь их, и проблемы бы не было.
- И вот мы вернулись туда, откуда пришли. Люди, нанятые Каллумом, стреляют по барам, где обычно собираются оборотни. Запугивают владельцев, и те в итоге указывают оборотням на дверь. Их примеру постепенно следуют хозяева других заведений. А пропасть, разделяющая людей и оборотней, с каждым днем растет. - Лайам, глотнув пива, с мрачным видом задумался. - Но зачем? Кому это нужно?
Шон пожал плечами. Он вновь подумал об Андреа и нетерпеливо заерзал, едва удержавшись, чтобы не сорваться с места.
- Люди для Каллума ничто, - проворчал он. - Расходный материал.
- Немного унизительно для них, ты не находишь?
Шон и сам это знал. Братья задумались - оба догадывались, что за этим что-то кроется.
- Давай попытаемся представить себе ход его мыслей. Мы стали сильнее, мы теперь лучше организованы. Вот Каллум и подумал: для чего приноравливаться к людям, когда можно попросту их перебить?
- Ты сказал, все, кто сидел в баре, были бастетами? - задумчиво пробормотал Лайам. - И ни одного волколака или вербэра. Решили с ними не связываться? Странно... ты не находишь?
- Не думаю. Появление Андреа они расценили как оскорбление - и не только потому, что она наполовину фэйри. - Шон ухмыльнулся: - Видел бы ты их физиономии, когда она бросилась на Каллума и вцепилась ему в глотку! Ну и зрелище!
- В следующий раз не забудь фотоаппарат. - Лайам широко улыбнулся: - Ты везунчик, парень!
- Знаю. - Все тело Шона ныло от тоски по ней. Но облегчить эту боль могла только Андреа.
Взгляд Шона сам собой устремился к дому напротив. Лайам понимающе ухмыльнулся:
- Она подходящая подруга для тебя. Давно я уже не видел тебя таким... м-м-м... оживленным.
Это уж точно с того самого дня, как погиб Кенни. Шон пожал плечами:
- Я не слепой, Лайам. Андреа не отказала мне - но не потому, что по уши влюбилась в меня. Проклятие, бедная девочка... у нее просто не было выбора!
- Вот как? Ну так предоставь ей его. Пойди к ней и скажи, что она свободна. Это будет наша общая тайна, так что Джаред ни о чем не узнает.
В глазах Шона полыхнула злоба. У него чесались руки врезать Лайаму в челюсть. Разорвать узы, связывающие его с Андреа?! Он что, рехнулся?! От ярости у него помутилось в глазах.
Когда багровая пелена рассеялась, Шон увидел, что Лайам хохочет. Надрывается от смеха.
- Будь ты проклят!
Лайам согнулся от хохота.
- Между прочим, я бы отреагировал так же, если б кто-то посоветовал мне отправить Ким обратно, к людям!
Шон, стараясь успокоиться, глотнул пива.
- Наверное, я спятил, не иначе...
- Такова любовь! Понимаешь, что тебе будет незачем жить, если она уйдет. И знаешь, что готов умереть ради нее, так?
- Все верно.
Шон вдруг вспомнил, как рассказывал Андреа об отце, о том, как он до сих пор оплакивает свою первую любовь. Дилан не смог спасти свою подругу, а теперь, когда он вынужден уступить место вожака сыну, его мучает страх, что он не сможет защитить и Глорию. И это убивает его.
- Ким сказала, что Глория указала отцу на дверь, - буркнул он.
Лайам кивнул:
- Да. Домой он не вернулся.
Шон задумчиво поковырял ногтем этикетку.
- Отец в состоянии сам позаботиться о себе. Он справится.
- Именно это я и говорю себе, - буркнул Лайам.
- Может, в один прекрасный день мы поверим в это? Как думаешь?
Лайам рассмеялся:
- Держу пари, он хочет, чтобы мы сами решили эту маленькую проблему. Без его помощи.
- Возможно... хотя и обидно. - Шон снова глотнул пива. - Тяжелую работу придется взять на себя нам с тобой.
- Отец правильно воспитал нас обоих. Теперь мы обязаны сделать так, чтобы он мог нами гордиться.
- Согласен, - кивнул Шон. - Ни Каллум, ни его дружки не сообразили, как можно нейтрализовать ошейники. Кстати, как подвигается дело?
Лайам уставился в темноту. Ноздри его раздулись - он настороженно принюхивался, пытаясь обнаружить, не подслушивают ли их.
- Не так быстро, как хотелось бы, - понизив голос, пробормотал он. - Нужно держать все в тайне - не хочу, чтобы кто-то пострадал.