- Страх и адреналин прибавляют силы, - добавила она. - Из ваших отчетов следует, что он заставал женщин врасплох, нападая сзади.
- Мы решили именно так, имея в виду расположенные на теле синяки и угол натяжения удавки.
- Ясно, ясно, - нетерпеливо проговорила Тэсс, водрузив очки на прежнее место. Деморализовать истукана - дело непростое. - Никому из жертв не удалось вцепиться ему в лицо, иначе под ногтями остались бы кожные волокна, верно? - Не давая ему ответить, девушка пристально посмотрела на Эда. - У него достало ума, чтобы избежать весомых улик. Каждое его нападение было заранее тщательно спланировано. В его поведении присутствуют элементы логики. Теперь об одежде жертв, - продолжала она, - была ли она помята, расстегнуты ли пуговицы, порвана ли по швам, сброшены ли туфли?
Эда восхитила точность заданных ею вопросов.
- Нет, мэм. Все трое были и остались полностью одетыми.
- А орудие убийства, то есть епитрахиль?
- Обернута вокруг груди.
- Псих-аккуратист, - вставил Бен. Тэсс вскинула брови.
- Быстро же вы ставите диагноз, детектив Пэрис. Только я назвала бы его иначе: не аккуратист, а благодетель.
Харрис поднял палец, упреждая тем самым возражения Бена:
- Какое же будет объяснение, доктор?
- Чтобы дать законченный портрет, капитан, мне нужно провести дополнительные исследования, но оценить в общем могу: несомненно, убийца человек глубоко религиозный, воспитанный в традиционной вере.
- Следовательно, вы считаете, что убийца - лицо духовного звания?
Она снова посмотрела на Бена.
- Возможно, он и был посвящен, а может, просто глубоко верующий человек или, скажем, богобоязненный. Епитрахиль - это символ и в его собственных глазах, и в наших, и даже в глазах жертв. Но она могла быть использована и как знак бунта против традиции, но утверждать этого нельзя, так как содержание записок исключает высказанное предположение. Поскольку все девушки примерно одного возраста, можно заключить, что они воплощали какой-то женский образ, сыгравший значительную роль в его жизни: мать, жена, возлюбленная, сестра… Словом, личность близкая или некогда близкая ему эмоционально. Видимо, она каким-то образом его предала. Несомненно, все связано с церковью.
- Грех? - Бен выпустил струю дыма. "Может, он и истукан, - подумала Тэсс, - но не дурак".
- Существуют разные определения греха, - спокойно продолжила Тэсс, - но в его глазах грех, возможно, сексуального характера.
Как его раздражает этот холодный, безразличный тон!
- То есть он наказывает эту личность, убивая других?
Она уловила в его голосе насмешку и захлопнула папку.
- Нет, он спасает их.
Бен снова открыл было рот, но тут же закрыл. Бред какой-то, дикий бред!
- Для меня это абсолютно ясно, - сказала Тэсс, поворачиваясь к Харрису, - именно это следует из всех трех записок. Убийца принял на себя роль спасителя. Причем следов жестокого насилия нет, поэтому, я считаю, наказывать он никого не собирался. Будь то месть, он проявил бы кровожадность, беспощадность, непременно захотел бы, чтобы жертвы узнали, поняли заранее, что их ожидает. А он убивал их настолько быстро, насколько возможно, затем приводил в порядок одежду, опоясывал епитрахилью, словно благословляя, и, наконец, оставлял записку, извещавшую об их спасении.
Она сняла очки и повертела ими в руках.
- Он не насилует их. Скорее всего он импотент, но что самое важное - в его глазах сексуальное насилие - грех. Возможно, даже вероятно, он испытывает некоторое сексуальное наслаждение от убийства. Но прежде всего это, конечно, акт духовного освобождения.
- Религиозный фанатик, - задумчиво проговорил Харрис.
- По сути, да, - ответила Тэсс, - хотя в повседневной жизни он скорее всего нормальный человек. Между убийствами проходят недели, из чего следует, что он себя предельно контролирует. Возможно, убийца работает, встречается с людьми, ходит в церковь.
- В церковь… - повторил за ней Бен, поднялся и подошел к окну.
- Да-да, и не от случая к случаю, а регулярно. Церковь - его пунктик. Если этот человек и не священник, то в акте убийства, как он считает, осуществляются некоторые его функции. В своих собственных глазах он священнодействует.
- Отпущение грехов, - пробормотал Бен, вспомнив последние слова записок.
Тэсс удивленно прищурилась.
- Совершенно верно.
Церковные обряды для Эда были малознакомы, поэтому он перевел разговор:
- Шизофреник?
Тэсс наморщила лоб и отрицательно покачала головой.
- Шизофрения, маниакально-депрессивный психоз, раздвоение личности… Вы слишком легко жонглируете этими ярлыками, общими определениями.
Тэсс не заметила, что Бен обернулся и внимательно посмотрел на нее. Она сунула очки в очешник и бросила его сумку.
- Любое психическое отклонение сугубо индивидуально. Поэтому личную проблему такого рода можно понять и решить, только зная ее динамические источники.
- Я тоже предпочитаю конкретику, - вставил свое слово Харрис, - а в данном случае тем более, принимая во внимание, что за поимку преступника назначена премия. Итак, мы имеем дело с психопатом?
Выражение лица Тэсс слегка изменилось. "От нетерпения", - предположил Бен, заметив появившуюся между бровей едва заметную морщинку и слегка искривленные губы.
- Ну что ж, если вам необходимо общее определение, "психопатия" подходит. Под этим термином подразумевается умственное расстройство.
Эд почесал бороду.
- Короче, он сумасшедший.
- Сумасшествие - юридический термин, детектив, - поправила его Тэсс почти официальным тоном. Она взяла папку и поднялась со стула. - У этого термина появится значение, когда убийца будет пойман и предстанет перед судом. Его портрет постараюсь представить вам как можно скорее, капитан. Неплохо было бы самой прочитать записки, оставленные на трупах, а также осмотреть орудие убийства.
Следом за ней поднялся Харрис. Он был явно недоволен, ожидал большего. Глупо, конечно, но он рассчитывал, что все будет разложено по полочкам и концы сойдутся сами собой.
- Детектив Пэрис проследит, чтобы вы получили все необходимое. Благодарю вас, доктор Курт.
Она протянула ему руку.
- Пока меня благодарить не за что. Детектив Пэрис?
- К вашим услугам, - коротко кивнув, он повел ее к выходу.
По пути к выходу из здания они расписались в регистрационной книге за полученные на руки вещественные доказательства. В течение этого времени Бен не произнес ни слова. Тэсс тоже молчала, сосредоточенно вчитываясь в записки, вглядываясь в аккуратно, четко напечатанные буквы. Отличий, собственно, никаких, словно сделано под копирку. Когда писались эти записки, размышляла Тэсс, автор не был ни в состоянии гнева, ни в состоянии отчаяния. Он и сам стремился к покою и в соответствии со своими извращенными представлениями хотел дать его другим.
- Белый цвет - цвет чистоты, - проговорила она, глядя на епитрахили. "Очевидно, это символ, - подумала Тэсс. - Но символ чего?" Она оторвала взгляд от записок, от чтения которых ей становилось еще больше не по себе, чем от орудия убийства. - Похоже, этот человек чувствует себя миссионером.
Бен вспомнил, как его тошнило при одном только виде очередной жертвы, но сейчас голос его прозвучал ровно и беспристрастно:
- Вы так уверены в себе, доктор…
- В самом деле?
Девушка обернулась, глянула на него, задумалась на секунду и неожиданно спросила:
- Когда заканчивается ваша смена, детектив?
- Десять минут назад, - ответил он, непроизвольно дернув головой.
- Прекрасно. - Она надела пальто. - Вы не хотите меня угостить чем-нибудь? Заодно рассказать, что вас не устраивает в моей профессии и во мне лично. Обещаю, никакого психоанализа не будет.
Что-то в ней не давало ему покоя: то ли спокойные, изящные манеры, то ли сильный, уверенный голос. А может, все дело в этих больших, добрых глазах? Впрочем, время подумать еще будет.
- А как насчет гонорара?
Она рассмеялась и сунула шляпу в карман.
- Ладно, там будет видно!
- Сейчас, только надену пальто. Возвращаясь в инспекторскую, каждый из них думал об одном и том же: почему она собирается провести вечер, или по крайней мере часть вечера, с тем, кому столь очевидно не нравится он (она) сам (сама) и его (ее) дело. В то же время каждый из них хотел взять верх, не откладывая в долгий ящик. Бен схватил пальто и нацарапал что-то в книге, напоминавшей своим видом гроссбух.
- Чарли, передай Эду, что нам с доктором Курт нужно кое-что обсудить.
- А отчет об изъятии ты составил?
Прячась за Тэсс, как за щит, Бен двинулся к двери.
- Отчет?
- Черт возьми, Бен…
- Завтра, в трех экземплярах. - Стараясь не слышать дальнейшего, он поспешил к выходу.
- Что, не любите бумажную работу? - спросила Тэсс.
Бен толкнул дверь. Ливень перешел в мелкий моросящий дождь.
- Да, не самая приятная часть работы.
- А какая самая?
Ведя Тэсс к машине, он загадочно посмотрел на нее:
- Ловить плохих парней.
Как ни странно, она ему поверила.
Через десять минут они входили в тускло освещенный бар, где оркестр заменяли музыкальные автоматы, а спиртное не разбавляли водой. Не самое роскошное заведение в Вашингтоне, но и не самое противное. Тэсс показалось, что завсегдатаи здесь знают друг друга по именам, а новички осваиваются постепенно. Бен небрежно кивнул бармену, буркнул что-то официантке и повел спутницу к свободному столику в дальнем углу. Музыка сюда почти не доносилась, света было мало. Столик постоянно покачивался, так как одна ножка была короче других.