Мои брови вздымаются практически до самого потолка.
- Мы что, начнем с этого?
Он смеется и медленно качает головой.
- Не уверен, что кто-то из нас жаждет начать с марсиан.
Подойдя к холодильнику, я достаю пачку кофе в зернах.
- Я… - я поворачиваюсь, высыпаю зерна в кофемолку и беспомощно слежу, как та с грохотом их перемалывает.
Мой мозг как каша, сердце ухнуло вниз, а легкие, кажется, просто сдались и сдулись.
Выключив кофемолку, я говорю:
- Не знаю, что и сказать. Марсианин. Натуральный марсианин. Это ведь не серьезное предложение, а? Ну то есть Рэйзор и другие из многопёровых появились в четвертом измерении, но они такие же земляне, как и мы, просто… иные. В альтернативном времени в альтернативных обстоятельствах, - схватившись за голову, я стараюсь не запаниковать. - Весь смысл того, кто он такой, - что он представитель параллельной эволюционной ветви, - я смотрю в его ярко-голубые глаза. - Но - здесь. На Земле. Единственная причина, почему ему есть дело до Куинн и ее проблем, потому что Земля - и его планета тоже. Просто немного иная ее версия.
Я знаю, что для Оливера это не новость, но еще раз проговорить это - такое облегчение. Иначе я слечу с катушек.
- Ты можешь не согласиться, Лола, - говорит он. - Хочу сказать на всякий случай, что не согласен с Остином. Сюжетная линия становится слишком навороченной.
- Я думала, мы будем обсуждать более мелкие детали, - замечаю я. - Например, навыки боя Куинн один-на-один и ее первая схватка, или как Рэйзор с отрядом Шиншилловых пришел ей на помощь.
Оливер пожимает плечами и крутит ложку по поверхности стола.
- Ну да, я тоже.
- Еще этот пресс-релиз, - я качаю головой и высыпаю молотый кофе в кофеварку. - Если ты не против, я спрячусь сегодня в магазине.
- Думаю, магазин не самое удачное место, чтобы спрятаться, Сладкая Лола.
Я киваю, обожая, как он так меня называет. Его "о" всегда получается таким волнующим, и ничто так не поднимает мое настроение, как звук его голоса.
- Есть хочешь?
Нырнув рукой под футболку, он почесывает живот, и мое сердце бомбой падает к ногам.
- Умираю от голода, - пожав плечами, отвечает он.
Махнув рукой в сторону тарелки с фруктами на столе, я достаю из шкафа над холодильником Rice Krispies, потому что знаю, он их любит. Он уже рядом со мной и достает из холодильника молоко.
- Я живу в мирке, где мне присылают копии релизов для соцсетей, - говорю я. - Наверное, пора уже завести, а?
Он смеется, очищая банан.
- Пусть Джо ведет твой твиттер. У него неплохо получится.
Я изумленно таращусь на него.
- Он будет постить члено-фотки.
Оливер пожимает плечами, будто говоря "Так и есть", после чего делает паузу, уставившись на меня.
- Что? - интересуюсь я.
- Да ничего, - он кивком показывает на фрукт в своей руке. - Просто я теперь не знаю, куда смотреть, когда ем банан. Знаешь, зрительный контакт и все такое. Не хочу наводить на мысли.
- Да уж, особенное после обсуждения члено-фоток НеДжо.
Он морщится, кладет банан в сторону и насыпает в миску хлопья.
- Передай мне нож.
Хихикая, я хватаю один, и он закатывает глаза. Каждый раз, когда он произносит "нож", я ничего не могу с собой поделать. Это один из тех немногих случаев, когда он говорит, прямо как Пол Хоган .
- Ты на самом деле думаешь, люди будут меня узнавать? - покусывая ноготь на большом пальце, спрашиваю я.
Я сейчас ни капли не готова столкнуться лицом к лицу с идеей, что Рэйзор марсианин, поэтому, как ни странно, проще сосредоточиться на публичной стороне происходящего.
Оливер смотрит на меня, изучая мое лицо. Знаю, о чем он думает, когда его глаза опускаются на мой пирсинг в губе: я не сильно скрываюсь от людей.
- Разве они уже иногда не узнают?
- Только фанаты, и только дважды.
- Ну теперь их явно будет больше, - с невозмутимым спокойствием говорит он. Порой мне хочется поместить его в клетку со львом и измерить кровяное давление.
- Меня от этого мутит, Оливер. Будто мне теперь нужно надевать на голову пакет.
Он смеется и качает головой.
- Да ладно тебе, Лола. Давай не драматизируй. Ты всегда так грациозна и вежлива, почему ты думаешь, что тебе будет трудно?
- Это не так, - шепчу я.
Продолжая смотреть на меня, он самую малость качнул головой.
- Иногда мне хочется заново с тобой познакомиться, - нарезая банан поверх хлопьев, говорит он. - И уделить больше внимания.
Мое сердце катапультой отправляется в горло.
- И что это значит?
- Это значит именно то, что я сказал, - он перемешивает смесь в тарелке. - Ты чертовски потрясающая. Я хочу встретиться с тобой в первый раз снова. И хочу, что он был другим: только мы с тобой, вот как сейчас.
- С хлопьями и кофе вместо Стрипа в Вегасе?
Оливер встречается со мной глазами, и я знаю - просто знаю, и все- что он вспомнил мое неуклюжее предложение. Я наблюдаю, как он ищет нужные слова.
- Я просто говорю о ситуации, где никто не чувствует себя под давлением…
- Я не виню тебя за ту ночь, - перебиваю я. Мне нужно отделить сам момент от неприятного чувства. - Это было верное решение.
Он удерживает мой взгляд чуть дольше, после чего, слегка улыбнувшись, приступает к еде.
Я опираюсь на стойку, попивая свой долгожданный нектар богов, и наблюдаю, как Оливер ест. Можно сказать, что он худощавый: длинные линии, стройный, размахивает руками при ходьбе, весь состоит из острых углов. Но кроме того, он сильный. Прекрасно вылепленные мышцы бицепсов и плеч. Широкая грудь, переходящая в узкую талию. Я могла бы нарисовать его, думаю я. Я могла бы нарисовать его и даже сама удивляюсь тому, что вижу.
- О чем задумалась? - с полным ртом хлопьев спрашивает он. - Ты так уставилась на меня, будто удивлена, что у меня есть руки.
- Я подумала, а что, если я тебя нарисую.
Чувствую, как мои глаза округляются. Я совершенно не собиралась говорить это вслух, и мы оба это знаем. Оливер застыл так же, как и кровь в моих венах. Он смотрит на меня, словно ждет моих объяснений, но я не в состоянии вымолвить ни слова. Когда я нервничаю, в моем мозгу что-то отключается, словно захлопывается дверь.
Идут минуты, и все, что я слышу, - это собственный пульс и звуки ложки и тарелки Оливера. Нам не в новинку быть в тишине, но сейчас это слишком тяжело.
- Так значит, хочешь?
Я поднимаю взгляд на его лицо.
- Чего хочу?
Он берет ложку рисовых хлопьев, жует и глотает.
- Нарисовать меня.
Мое сердце расширяется
расширяется
расширяется
и взрывается.
- В этом нет ничего такого, Лола. Ты художник. А я осознаю, что я немного полубог, - он подмигивает и наклоняется, чтобы зачерпнуть еще ложку хлопьев с молоком.
Хочу ли я нарисовать его? Черт, да, и давайте уж начистоту: я делаю это постоянно. Но обычно по памяти, и, по крайней мере, он не в курсе, что я его рисую. А идея беспрепятственного визуального доступа к этому лицу, к этим рукам, жилистым предплечьям и широким плечам…
- Хорошо, - почти пищу я.
Он смотрит на меня, немного приподняв брови, как бы спрашивая: "Ну и?" И прежде чем успеваю это обдумать, я выхожу и несусь в свою спальню, копаюсь на столе и нахожу большой блокнот и угольные карандаши. Я слышу, как он поставил тарелку в раковину и включил воду, чтобы вымыть ее.
В моей голове каша, связные мысли исчезли напрочь. Я понятия не имею, что сейчас делаю, но если Оливер хочет, чтобы я его нарисовала… блин, да. Я заполню эскизами весь этот чертов блокнот.
Бегу назад в гостиную и чуть не падаю, поскользнувшись на деревянном полу в своих носках и успев схватиться за стену как раз в тот момент, когда Оливер, стоя ко мне спиной, смотрит в огромные мансардные окна. Он тянется рукой за спину и снимает футболку через голову.
О.
О-о-о.
- Ох, - тяжело вздыхаю я.
Он резко разворачивается и смотрит на меня, выражение его лица становится подавленным.
- Мы так не будем? О боже, мы же не будем так. Только лицо и все такое, - держа футболку у тела, он добавляет: - Твою мать.
- Все в порядке, - наконец выдаю я, уставившись на карандаш в своей руке, будто проверяя, хорошо ли тот заточен. Я смотрю на него так пристально, что уже могла бы поломать его силой взгляда. Оливер. Без футболки. У меня в гостиной. - Это совершенно нормально, я имею в виду, это очень даже хорошо - нарисовать тебя без футболки, потому что так я смогу больше сосредоточиться на деталях мышц, волос и… - я прокашливаюсь, - прочем.
Он отбрасывает футболку и смотрит на меня, словно хочет убедиться, что я уверена.
- Ладно.