- Нет, Синтия, я женился на тебе не только поэтому.
- Да? А почему? Только не говори, что внезапно воспылал ко мне любовью. До смерти Сэма ты и не смотрел на меня как на женщину.
Я была лишь младшей сестренкой твоего друга.
Сэм, конечно, пытался нас свести, но у него это плохо получалось. Ты преспокойно появлялся при мне под руку с другими девушками.
Помнишь, как ты заявился на мой день рождения с Люсией?
Майкл помотал головой.
- Не помнишь? А вот я, представь себе, помню до сих пор боль и унижение, которые ты мне тогда причинил. Но я все равно продолжала любить тебя. Какая же я была идиотка!
Бегала за парнем, которому не было до меня дела! Возможно, если бы ты исчез из моей жизни, я бы нашла более подходящий объект для обожания. Вероятно, вышла бы за него замуж.
Но нет! Ты постоянно вертелся у меня перед носом, торчал в нашем доме целыми сутками.
- Мы с Сэмом были друзьями! Что удивительного в том, что мы проводили вместе много времени? К тому же ты сама сказала, что твой брат мечтал о нашем воссоединении. Вот он и подстраивал все таким образом, чтобы мы постоянно были в одной компании. Кроме того, он заботился о тебе. Не хотел, чтобы ты связалась с дурными людьми или скучала в одиночестве в пустом доме.
- Отлично, теперь ты сваливаешь всю вину на Сэма. Конечно, чего еще я могла от тебя ожидать? Лучший выход - переложить всю ответственность на мертвеца. Ответить и тем самым опровергнуть твои слова он все равно не сможет.
- Синтия, я говорю правду!
- Сколько раз ты повторял эту фразу?
Вспомни, Майкл, сколько?
- Господи, неужели ты вечно будешь мучить меня этими воспоминаниями?
- Вечно? Майкл, мы довольно давно не поднимали эту тему. И еще много лет не стали бы об этом разговаривать, если бы… если бы тебе не пришла в голову шальная идея бросить меня.
- Миллионы людей во всем мире разводятся, создают новые семьи. Почему мы должны отказывать себе в счастье? - А почему я должна отказывать себе в общественном уважении? Я не собираюсь терпеть сочувственные либо презрительные взгляды подруг и знакомых после того, как меня оставил муж.
- Какое тебе дело до сплетен и толков?
- Вот именно! Это тебе всегда было наплевать на мнение окружающих, а я вынуждена была оправдывать твое поведение причудами гения. Ты думаешь, о тебе не шушукались за спиной?
- Мне абсолютно безразлично мнение кумушек, - огрызнулся Майкл. - А деловые партнеры никогда не обращают внимания на сплетни.
- Где были бы твои деловые партнеры, если бы я не приглашала каждое воскресенье на чай их жен? Ты никогда не задумывался о моей роли в твоем бизнесе?
- Если ты претендуешь на половину моего состояния после развода, то поспешу тебя успокоить. Я не собираюсь тебя обделять. Ты будешь жить прежней жизнью. В том же доме. Все, что лежит на моих банковских счетах, мы поделим поровну. Согласна?
- Нет! Дело не столько в деньгах, хотя и они, конечно, имеют для меня значение. В конце концов, ты должен платить мне за молчание.
- Я тебя никогда об этом не просил.
- Однако и не отговаривал. Ты снисходительно принимал помощь и соучастие ослепленной любовью женщины.
- Не строй из себя жертву, дорогая. Тебе это. не к лицу, - язвительно заметил Майкл.
- По твоему мнению, мне подходит лишь роль стервы и истерички, так? Ах нет, я забыла о твоей новой идее: превратить меня в сумасшедшую.
- Я ни в кого тебя не превращал, просто твое поведение…
- Мое, как ты выразился, поведение устраивает всех моих знакомых. Более того, многие мужчины считают меня идеальной женщиной.
Представь себе, Майкл, многие готовы хоть завтра на мне жениться.
- В чем проблема? Давай разведемся, и ты осчастливишь какого-нибудь миллионера.
- Нет, нет и нет. Считай это прихотью истерички, идефиксом душевнобольной, чем угодно, - но я не дам тебе развод. Слышишь, не дам! Ни за что. А если ты будешь настаивать, я заявлю в полицию о том, что ты убил моего брата! Более того, заставил меня угрозами и шантажом молчать об этом пятнадцать лет.
- Тебе не поверят.
Синтия оскалилась в неприятной улыбке.
- Ты наивно полагаешь, что поверят тебе?
Тебе, самому нелюдимому из богатых и влиятельных людей Филадельфии. Вспомни, сколько раз ты отказывался от интервью. Ни в одной из местных газет так и не появилась ни одна из твоих фотографий. Почему? Ты чего-то боялся?
Скрывался от людей? Боялся, что они увидят в твоем облике черты убийцы?
- Прекрати нести чепуху! Я просто не люблю этих наглых репортеров, сующих свой нос в чужие дела и вынюхивающих всякие пакости о прошлом добропорядочных граждан.
- О, а в твоем прошлом им бы было ой как интересно покопаться, да?
- Синтия, чего ты от меня хочешь?
- Абсолютно ничего. Пусть все остается, как прежде. Желательно, чтобы ты вернулся домой.
Клара, конечно, понимает, что в любой семье ссоры неизбежны, но мне бы крайне не хотелось, чтобы о нашей размолвке узнали в салоне миссис Розенфильд.
- О, салон старой скряги и склочницы миссис Розенфильд - это святое, - с иронией заметил Майкл.
- Благодаря ей, между прочим, ты владеешь двумя ресторанами, принадлежавшими прежде ее бестолковому зятю.
- О том, что Роберт бестолков, тебе наверняка известно со слов его "распрекрасной" тещи-грымзы.
- Не смей так отзываться о пожилой и всеми уважаемой леди.
- Уважаемой такими же старыми грымзами и сплетницами. Не представляю, как ты можешь пить с ними чай и при этом не давиться бисквитами!
- Ты злой, Майкл. Зря я разубеждала в этом столько лет миссис Розенфильд. Ты ни разу не принял ее приглашение. А ведь это большая честь.
- Думаю, ты в красках расписала ей, что я помешан на музыке, что я не от мира сего, как и все творцы, и прочее, и прочее. В общем, нисколько не сомневаюсь в твоем таланте лгать, глядя в глаза.
- Майкл, у тебя это получается не хуже, поверь мне.
- Нет, дорогая. Для меня ложь - это наказание, мучение. Все мое естество отталкивает неискренность, меня буквально воротит от лжи.
Представь только, в каком тошнотворном состоянии мне приходится существовать последние пятнадцать лет. Я сказал "существовать", потому что назвать время, проведенное с тобой в браке, жизнью у меня язык не поворачивается.
- Однако пятнадцать лет назад перед алтарем ты поклялся мне в вечной любви.
- Ты сама знаешь, какая тогда была ситуация.
- Нет, не знаю. Поведай свою версию.
- Брось, Синтия. Не будем ворошить прошлое.
- Ну почему же? У нас теперь много времени на разговоры. Слава богу, ты больше не сидишь днями и ночами за роялем.
- Слава богу?! - взревел Майкл. - Ты… ты…
Синтия с вызовом взглянула ему в глаза.
- Ну давай, Майкл, скажи, что ты обо мне думаешь? Оскорби свою жену. Давай же! Чего ты ждешь?
- Будь проклят тот день, когда я решил взять тебя в жены. Пожалел несчастную девушку, оставшуюся совсем одной на белом свете. Ты даже в день свадьбы была похожа на печального ангела. Совершенно убитая горем.
- Из жалости? Так, значит, ты женился на мне из жалости?!
- Да, - твердо ответил Майкл.
- Стал моим благодетелем?
Майкл кивнул.
- Я не верю тебе. Ты женился только для того, чтобы я и дальше покрывала твое преступление.
Так было гораздо надежнее. Жена не станет свидетельствовать против собственного мужа.
- Я еще раз тебе повторяю, что я не убивал твоего брата! - крикнул Майкл.
- Во-первых, незачем так орать. Впрочем, я уверена, что в таком шикарном номере предусмотрена безупречная звукоизоляция, но все же… А во-вторых, Майкл, ты ведь и сам не веришь в то, что говоришь.
Майкл опустился в глубокое мягкое кресло и закрыл лицо руками.
Господи, сколько еще эта женщина будет сводить его с ума ужасными воспоминаниями и страшными обвинениями?
Сколько лет он старался забыть о случившемся?
Сколько раз просыпался в холодном поту после ночных кошмаров?
Сколько раз он готов был наложить на себя руки, обвиняя в смерти друга?
Да, Синтия, права: он действительно до сих пор не мог себе простить гибели Сэма. А разве такое возможно простить и забыть?
- Ну так что, Майкл, мы договорились? Вернее, мы с тобой помирились, правда? "Жена сделала первый шаг к примирению, и семейная идиллия была восстановлена", - прочитала бы я в утренних газетах, если бы ты не разогнал всех журналистов на милю от нашего дома.
- Синтия, пожалуйста…
- О, теперь ты меня о чем-то просишь? На тебя это не похоже, Майкл. Совсем не похоже.
Неужели твоя новая подружка, эта Кэролайн, столь хороша?
- Это не твое дело! - раздраженно бросил Майкл.
- Я твоя жена. Так что все, что касается тебя, касается и меня. Не забывай об этом, дорогой.
Ну да ладно, мне не доставляет особого удовольствия копаться в твоем грязном белье и выслеживать всех твоих шлюх.
- Не смей!..
Синтия ухмыльнулась и подбоченилась.
- 0-го-го! Уж не влюбился ли ты в эту Кэролайн, а?
Майкл ничего не ответил.
- Что ж, очень жаль, но тебе придется с ней расстаться. Я не допущу того, чтобы вся Филадельфия была в курсе твоих похождений. Мир тесен. Знакомых можно встретить повсюду. Не думаю, что вы сидите в этом номере и не вылезаете из постели. Одного вашего появления в обществе будет достаточно, чтобы поставить огромное жирное пятно на моей репутации.
Майкл тяжело вздохнул.
- Да-да, дорогой, временами жизнь кажется нам такой невыносимой, - притворно посочувствовала ему Синтия.
- Какая же ты дрянь.