1. Бей исподтишка. Желательно - ножом в спину
Первый рейх. "Перед всяким решительным шагом Цезарь был вынужден повторять свои обещания и еще повышать их: перед Фарсалом он уже объявил "неограниченные" награды, на случай похода в Африку против помпеянцев еще новые донативы, также сверх всякой меры.
Но деньги не выплачивались, солдат продолжали держать под оружием. Лучшие из них, самые испытанные, уже двенадцать лет несли службу у Цезаря. Предприятия его становились совершенно непонятными: ведь того сената, который объявил его в опале и этим отказался от награждения его солдат, уже не существовало, в Риме был теперь другой сенат, вполне послушный Цезарю, сам командир располагал финансами востока, конфискованным имуществом Помпея и других побежденных и убитых магнатов. Счастливому кондотьеру, состоявшему почти неоплатным должником своих солдат, пора было, наконец, рассчитываться с ними. Но он заключал как бы все новые и новые займы, выдавал новые обязательства своим соучастникам по разграблению республики.
Летом 47-го года, одновременно с социальной революцией Долабеллы в Риме, все легионы, стоявшие на западе, были почти в открытом возмущении против Цезаря. Испанский консул прогнал своего начальника, Кассия Лонгина, и завел сношения с республиканцами, которые опять в угрожающем количестве сосредоточились в Африке. Отряды, стоявшие в Италии, бывшие победители при Фарсале, не хотели слушаться своих командиров. Солдаты жаловались, что до сих пор не исполняются обещания, данные им перед Фарселом, и выдвинули угрожающие требования. Цезарь находился еще в Азии и прислал им предписание идти из Кампании через Сицилию в Африку, но они отказались повиноваться и прогнали передавшего приказ Суллу.
Цезарь послал к ним претора Саллюстия Криспа (впоследствии - автора знаменитой "Югуртинской войны" - см. список литературы в конце этой книги. - Б. П., Е. П.) с обещанием прибавить к прежним "неограниченным" донативам еще по 1000 денариев на человека. Однако было поздно, и солдаты ничему не хотели верить; Саллюстий едва спасся от их ярости; они убили двух бывших преторов, Коскония и Гальбу, и, вместо того, чтобы идти в Африку, двинулись на Рим.
Этот солдатский бунт был гораздо серьезнее первого, разразившегося в Плаценции…
Цезарь беспрекословно признал правоту солдат и согласился немедленно выдать всем желающим отставку с денежным подарком и земельным наделом.
Без сомнения, самый ловкий шаг состоял в том, что он опять раскассировал мятежный легион и расстроил их товарищеские организации. Цезарь объявил, что возьмет в Африку только добровольцев, то есть предложил новый уговор, новый наем и размещение в новых кадрах. Опять пришлось многое обещать, император связал себя новой программой "неограниченных выдач".
Погасив таким образом мятеж, Цезарь, тем не менее, предпринял ряд мер, чтобы избавиться от наиболее опасных мятежников: многих расставил на опасные места, где легче всего было погибнуть. Дион Кассий уверяет, что Цезарь систематически истреблял вожаков легионерных движений(этакий легионерский профсоюз. - Б. П., Е. П.), заставляя своих особо доверенных людей среди битвы приканчивать их сзади" (курсив - Б. П., Е. П.) [14, с. 68–70].
- "Мирмиллон из гладиаторской школы бился с ним (императором Калигулой. - Б. П., Е. П.) деревянным мечем, а тот прикончил врага(? - Б. П., Е. П.) железным кинжалом, вынув его из-под полы, и с пальмовой ветвью победителя обежал почетный круг" [97, с. 117].
Второй рейх. 23 ноября 1277 года Сигер Брабантский, о котором Данте писал:
"Отравленный раздумий горьким ядом:
То вечный свет Сигера, что читал
В Соломенном проулке в оны лета
И неугодным правдам поучал" [28, с. 64], -
был вызван легатом инквизиции Симоном де Ваалем, потребовавшим от него немедленно покинуть Париж и отправиться в Орвието (летнюю резиденцию папы) на пожизненное заключение под надзором некого монаха, агента инквизиции, приставленного к нему в роли секретаря, который должен был поселиться с ним и непрестанно сопровождать его. Вскоре Сигер был убит вышеупомянутым "секретарем". Официальная версия - Сигер был убит в результате сумасшествия приставленного к нему монаха [8, с. 9].
Естественно, никакого наказания этот монах-секретарь не понес - с дурака-то какой спрос? Но пошли всякие разговоры, слухи и кривотолки. Им нужно было положить конец. И он был положен.
Авторитетнейший на то время католический философ доминиканец П. Мандонне написал по этому поводу так: "Морально невозможно(курсив - Б. П., Е. П.), чтобы Сигер Брабантский был приговорен римской курией к смерти без судебного разбирательства или просто с согласия папы" [8, с. 9].
Понятное дело, мораль - дело святое: раз что-либо морально невозможно, значит - оно невозможно.
Да здравствуют дураки, а также идиоты, психопаты, дебилы и олигофрены, на которых мораль не распространяется!
Аминь.
- "Итак, когда же он (то есть паломник, от лица которого излагает здесь свою биографию Игнатий Лойола - основоположник, главный идеолог и первый Генеральный Настоятель Общества Иисуса - ордена иезуитов. - Б. П., Е. П.) продвигался своей дорогой, к нему приблизился верхом на осле какой-то мавр. Они поехали дальше вместе, беседуя, и, в конце концов, завели разговор о Божьей Матери; мавр сказал, что на его взгляд, Дева могла зачать без мужчины, но он не мог поверить, что и после рождения ребенка она оставалась девственницей. Обосновывал он это, приводя ряд причин, какие приходили ему в голову.
Хотя паломник и привел множество аргументов, переубедить своего оппонента ему не удалось. Мавр двинулся вперед так быстро, что вскоре исчез из поля зрения, и паломнику ничего другого не оставалось, кроме как размышлять о том, что, собственно, произошло у него с этим мавром.
Тут его (то есть, самого Игнатия Лойолу. - Б. П., Е. П.) охватили разные чувства, которые вызвали неудовольствие в его душе, поскольку ему показалось, что он не выполнил своего долга. Это вызвало в нем гнев против мавра, поскольку ему представилось теперь, что он поступил неправильно, позволив какому-то мавру говорить о Божьей Матери, когда на самом деле он должен был стать на защиты ее чести. Тогда он (то есть, сам Игнатий Лойола. - Б. П., Е. П.) ощутил неуемное желание двинуться на поиски упомянутого мавра и отблагодарить его за такие его слова добрым ударом кинжала" (курсив - Б. П., Е. П.) [58, с. 15].
Третий рейх. "В школе в Фаэнце во время драки с одноклассником Бенито (Муссолини. - Б. П., Е. П.) вытащил перочинный нож и пырнул своего противника, после чего директор решил, что ради интересов других учащихся он должен исключить из школы этого трудновоспитуемого ребенка; однако, поразмыслив, решил оставить его до конца учебного года" [108, с. 9].
"Учителя вздохнули с облегчением, когда он (Б. Муссолини. - Б. П., Е. П.) покинул школу, а один из них впоследствии говорил, что никогда не встречал такого трудного ученика" (не удивительно, если учесть, что будущий дуче мог запросто, например, запустить чернильницей в учителя [108, с. 9]. - Б. П., Е. П.) [108, с. 10].
"В следующей школе, где он учился, Школе Джосуе Кардуччи в Форлимпополи, директором которой был брат поэта Вальфредо, Бенито был так же безнадежно труден для воспитателей. Во время драки с мальчиком, толкнувшим Бенито под руку, когда тот писал, Бенито потерял над собой контроль, вновь вытащил перочинный нож и ударил им мальчика в живот. Вслед за этим вновь последовало исключение из школы" [108, с. 10]. Всего из различных школ, где учился Бенито Муссолини, он исключался четыре раза [57, с. 12].