Теперь Эмма с Джеком были на вершине мира в одиночестве, но вместе.
Потом, после того как они опустились снова на землю и, шатаясь, вышли из кабинки, помятые и взбудораженные от выпитого шампанского и пережитых эмоций, они вернулись домой и снова занялись любовью. Только на этот раз они никуда не торопились, наслаждаясь ласками друг друга и радуясь тому, что их близость приносила такое же блаженство, как когда-то, а может быть, даже более острое. Потом они уснули в объятиях друг друга, душевно и физически уставшие после своей брачной ночи, которую пришлось ждать целых шесть лет.
На следующее утро Джек проснулся, испытывая глубокое чувство удовлетворения, приятно разливавшееся по его телу.
Он блаженно зажмурился и наслаждался воспоминаниями о прошедшей ночи, когда Эмма наконец оказалась в его объятиях.
Джек не собирался заниматься любовью с ней. Поездка на колесо обозрения была задумана для того, чтобы извиниться за свое ужасное поведение. Но Эмма вела себя так настороженно, оставшись с ним наедине, что ему ничего другого не оставалось, кроме как объясниться с ней, чтобы вернуть ее доверие.
Джеку было невероятно тяжело признаваться в вещах, которые все эти годы были похоронены где-то глубоко внутри его, но он испытал неимоверное облегчение, когда открылся и рассказал о своих чувствах.
Теперь он мог с уверенностью сказать, что не испытывал ничего подобного ни с кем, кроме Эммы. Женщины, с которыми Джек встречался на протяжении этих шести лет, были ее бледным подобием. Бумажными копиями. В них не было реального содержания, и они не обладали изяществом и утонченностью Эммы, ее умом, чувством юмора и красотой.
Когда Эмма бросила его, он заставил себя забыть о том, что на свете существует романтическая привязанность, потому что не хотел проходить еще раз через эти мучения. Но стоило Эмме снова появиться в его жизни, как все эти чувства нахлынули на него с новой силой. Сначала Джек очень страдал и был сдержан с ней. Но вскоре понял, что его надолго не хватит.
С момента их встречи Эмма держалась немного отстраненно, и Джек боялся, что она больше не заинтересована в том, чтобы возобновить их отношения. Но, судя по тому, с какой страстью она ласкала его вчера ночью, ему показалось, что он все еще небезразличен ей. Что, в свою очередь, заставило его подумать о том, что надежда на счастливую совместную жизнь еще не потеряна.
Джека переполнял восторг, и он повернулся, чтобы посмотреть на женщину, которая этой ночью сделала его невероятно счастливым мужчиной, но, к своему большому сожалению, увидел, что место, где она лежала рядом с ним, пусто и холодно.
Нахмурившись, он схватил свой телефон и, посмотрев на экран, увидел, что уже половина девятого утра. Похоже, бурная ночь лишила его сил, потому что Джек никогда не просыпался так поздно.
Хорошо, что у него сегодня выходной, который он взял специально для встречи с журналистами из "Гламура", так что они с Эммой смогут провести этот день в компании друг друга, и он надеялся, что большую его часть они проведут в постели.
В приподнятом настроении Джек вскочил с кровати, сходил в ванную, а потом быстро оделся. Как жаль, что у него не было времени, чтобы снова затянуть Эмму в постель. Чертово интервью! Джеку меньше всего хотелось тратить сегодняшний день на подобные вещи.
Но, может, после ухода журналистов он сможет вытянуть Эмму куда-нибудь позавтракать, чтобы извиниться за то, что ей пришлось участвовать в цирке, устроенном его родителями. Потом он затащит ее обратно домой, чтобы уединиться с ней, а после поговорить об их совместном будущем.
Перепрыгивая через ступеньки, Джек спустился на кухню, чтобы найти Эмму и предложить как можно скорее возобновить их отношения и начать совместную жизнь.
* * *
Эмма проснулась затемно в объятиях Джека, который положил свою ногу поверх ее ноги, а его рука тяжело лежала на ее груди.
Первой ее мыслью было: "Что я наделала?"
Она уступила своим безумным романтическим представлениям о любви, вот что она сделала.
Эмма вдруг испугалась, что допустила ужасную ошибку.
С громко бьющимся сердцем она высвободилась из жадных объятий Джека и поспешила в ванную. Плеснув в лицо немного холодной воды, Эмма вернулась в спальню и посмотрела на спящего Джека. Он выглядел таким умиротворенным, лежа на боку, вытянув руку, словно обнимал призрачную Эмму.
Ее чувства пришли в такое смятение, что ей была невыносима сама мысль о том, чтобы лечь обратно в кровать к нему, поэтому она пошла в свою комнату, оделась и спустилась на кухню. Эмма заварила себе крепкого чая, присела за стол и, уставившись в пространство, погрузилась в раздумья…
Полчаса спустя она по-прежнему сидела перед остывшей чашкой чаю. Эмма чувствовала невероятное смущение. Казалось, что, несмотря на вчерашний чувственный и алкогольный дурман, ей удастся сдержать свои эмоции под контролем.
Какой же идиоткой она была.
Джек с легкостью преодолел все барьеры, которые она с таким трудом выстраивала вокруг себя на протяжении последних шести лет, чтобы защитить свое сердце от новых ударов.
Эмма похолодела от страха.
Ее мечты примириться с Джеком были просто безумными. Разве можно просто начать отношения с того места, где они были прерваны? К тому же Эмма не собиралась пережить еще одну сердечную травму, когда все разрушится. А так будет.
Потому что она не смогла удержать людей, которых любила.
В любом случае Джек наверняка воспринимал ее как ту восемнадцатилетнюю девочку, восторженную и полную наивного оптимизма. Эмма шестилетней давности идеально подходила для человека его положения, графа с миллиардным бизнесом, но теперешняя Эмма была бы неправильным выбором для него. Особенно если учесть настроение его родителей, которые могут оказывать давление на него в будущем, и Эмма никак не хотела становиться причиной возможного разделения их семьи.
Все закончится тем, что Джек начнет ненавидеть ее.
Она уже однажды потеряла его и просто умрет, если ей придется пережить такие страдания еще раз.
Эмма подскочила от неожиданности, когда на кухню зашел Джек, весь такой взъерошенный и соблазнительный, с широкой улыбкой на лице.
Он подошел к ней и наклонился, чтобы поцеловать, и Эмма напряглась, когда его губы коснулись ее губ.
Джек выпрямился и с удивлением посмотрел на нее.
– Эмма? Что случилось? – с тревогой спросил он. Эмма не успела ответить, потому что раздался протяжный звонок в дверь.
– Это Пердита, – немного раздраженно заметил Джек. – Рановато она приехала.
* * *
Он мерил шагами гостиную, испытывая удушающий страх, пока Эмма впускала в дом Пердиту и ее фотографа. Он не понимал, почему она вдруг стала такой отстраненной и холодной после того, что произошло вчера ночью. Его потрясло то, как Эмма вздрогнула, когда он коснулся ее губ.
Спустя минуту она вернулась в гостиную в сопровождении Пердиты на высоченных каблуках и фотографа, от которого несло теми же приторными духами, что и во время их предыдущей встречи.
К горлу Джека подкатила тошнота.
– Джек, дорогой! Рада видеть тебя снова! – воскликнула Пердита, осматривая гостиную. – Какая чудесная комната! Освещение просто идеальное. Что скажешь, Дэвид?
Дэвид, ее фотограф, молча кивнул и небрежно бросил сумку с камерой и ноутбуком на отполированный кофейный столик вишневого дерева.
Джек заметил, как поморщилась Эмма, но ничем не выказала своего недовольства. Возможно, она думала, что у нее нет права, потому что это не ее дом. Джека огорчила эта мысль, и он мрачно посмотрел на Дэвида.
– Свет подходящий, – кивнул тот. – Я настрою аппаратуру, а ты, Пердита, пока можешь заняться интервью.
– Чудненько, – прощебетала Пердита, одарив Джека жеманной улыбкой, а потом взглянула на Эмму, по-прежнему стоявшую на пороге комнаты. – Что ж, давайте начнем?
Они все присели, Джек рядом с Эммой на диване, а Пердита в кресле напротив.
Когда Джек прислонился к спинке дивана, его нога коснулась ноги Эммы, и он внутренне поморщился, когда Эмма слегка отодвинулась. Пердита ни за что не поверит, что они счастливы вместе, если будет казаться, что Эмме невыносимо даже сидеть рядом с ним.
Что происходит? Может, вчера он чем-то огорчил ее? Но Джек понятия не имел, что он сказал или сделал такого, что могло обидеть ее.
Джек набрал в легкие воздуха и обнял Эмму за плечи. Она немного напряглась от его прикосновения, но, по крайней мере, не стала отодвигаться.
– Итак, как обстоят дела с планами на повторную свадебную церемонию? – поинтересовалась Пердита, включив телефон, чтобы записать их разговор.
– Э-э… Мы все еще в процессе выбора даты и места, – поспешно выпалила Эмма, вежливо улыбаясь.
– Понятно, – кивнула репортерша, озадаченно посмотрев куда-то им под ноги.
– Мы думаем провести церемонию в следующем году, – вмешался Джек. – Мы сообщим вам, когда все решится.
– Значит, вы планируете провести Рождество здесь? Вижу, вы уже украсили дом, – заметила Пердита, жестом указав на серебристые безделушки, которые Эмма развесила на рамах картин, и красивую новогоднюю елку, украшенную старинными игрушками викторианской эпохи.
– Да, думаю, в этом году мы отпразднуем Рождество дома, – ответил Джек, разглядывая новогодние украшения, благодаря которым в гостиной царила уютная праздничная атмосфера. Он поймал себя на мысли, что ему очень нравится находиться в этой комнате, несмотря на то что приходилось отвечать на глупые вопросы Пердиты.
– Эмма, наверное, это так чудесно снова проводить Рождество у семейного очага. Кажется, вам пришлось продать дом, в котором вы выросли, после того как ушел из жизни ваш бедный отец.