– В таком случае – о’кей. – Бен встал. – Взгляни на пудинги, а я пока что принесу вина.
Итак, все, что ей остается, – это искать ключик, которым она отомкнет дверцу с секретом Бена.
Бен прислонился к стойке бара и краем глаза наблюдал за Лус. Но она этого не замечала, погрузившись в изучение десертов. Ему было интересно, что она выберет – шоколадный мусс или клейкий карамельный тоффи-пудинг. Она не та девушка, которая любит фруктовый салат. И это ему в ней нравилось.
Удивительно. Лусинда, которую он знал много лет назад, ему совсем не нравилась. Она никого к себе не подпускала настолько близко, чтобы можно было узнать, что ей нравится, а что нет. Вечно сидела, запершись в своей комнате, и училась, училась. А потом неслась в библиотеку либо заваливала крошечный кухонный стол бумагами и учебниками. Она всегда убегала к себе в комнату, когда они с Мэнди приходили в квартиру. Он никогда не мог понять, как Мэнди – такая общительная и смешливая – может дружить с ней. Он не поверил Мэнди, когда та сказала, что с Лус иногда бывает весело.
Сейчас он это понял. Она – тот тип женщин, которые самодостаточны. Ее уверенность, хладнокровие позволили наконец ее личности раскрыться, а красоте и чувству юмора засиять. И внешне она тоже изменилась. Интересно, ее сексуальность тоже развилась с годами?
Почему это так его сильно волнует?
И сейчас погода дала ему прекрасный шанс узнать это. Возможно, плана по ее обольщению – такого, в котором она его обвиняла, – и не было, но уж ситуацией он точно воспользуется.
Ночь в уединенном коттедже еще больше подходит для этого, чем ночь в шикарном отеле. Только одна ночь… Две ночи подряд – и у женщин появляются различные мысли о дальнейшем – это Бен понял давно. Вот почему он придерживался своего правила: только одна ночь.
А Лус на что-то нацелена – это слишком очевидно. Еще один бокал вина, и он сможет это выяснить. Он выяснит, каким образом это повлияет на его планы по обольщению Лус.
Барменша передала ему спиртное, и Бен с широкой дружеской улыбкой направился к Лус.
– И что же ты выбрала? – Бен поставил бокалы на стол и подавил самодовольную ухмылку, когда Лус подняла на него взгляд и сказала:
– Тоффи-пудинг.
– Замечательный выбор. – Бен перекинул руки через спинку стула, потягивая мышцы. – Трейси сейчас примет наш заказ.
Лус закрыла меню и положила на стол.
Бен приготовился к новой серии вопросов.
– Итак, что ты делаешь помимо работы?
К своему ужасу, Бен понял, что ему сразу и не ответить. Загруженность работой… Когда это произошло? Это относится к Себу и отцу. Но не к нему.
– Ну, знаешь… Обычные дела. Хороший ужин. Путешествия за границу. – Ему самому было противно это слушать. А она и без того решила, что он противный тип. Да, хуже поступить он не мог. – У меня вилла во Франции – досталась от бабушки. Я ее обновляю. – Вернее, ему следовало этим заняться. И он займется этим, как только найдет время.
Лус подняла брови:
– Ты интересуешься собственностью? Сначала коттедж, теперь вилла?
– Да, – соврал Бен. Это не имело ничего общего с вкладами в недвижимость. Он привел в порядок коттедж, чтобы у него было место, где уединиться. И виллу он хотел также переоборудовать, потому что… ну, он просто не может допустить, чтобы вилла разрушалась.
– А что потом? – спросила Лус и подняла голову. – О, мне, пожалуйста, тоффи-пудинг.
Он не сразу понял, что Трейси терпеливо стоит у него за спиной с блокнотом.
– Мне то же самое, пожалуйста. – Он улыбнулся барменше и проводил ее глазами, когда она шла к бару. Может, Лус рассердится на него за то, что его внимание привлекла другая женщина, и прекратит задавать вопросы, на которые он не хочет отвечать?
– Итак? – повторила она. – Что намечается после виллы?
– Понятия не имею, – сказал Бен, пожав плечами. – Ты же меня знаешь – я не загадываю дальше чем на один день. Вот такой я парень.
Но он уже не такой. На самом деле не такой. Да и как он мог бы оставаться таким же беспечным, когда на него теперь полагается Себ. Он точно знает, что произойдет дальше. Посещения других отелей. Отчеты о проверках. Долгие-долгие совещания с Себом и сотрудниками компании. Проверки отелей "Хамптон и сыновья". Замены старых управляющих на новых. Совещания по бюджету. Бизнес есть бизнес.
– Ты до сих пор такой? – спросила Лус. – Полагаю, что удивляться мне не стоит. Люди ведь, по существу, не меняются, правда?
Бен смотрел на нее, на то, как она пьет вино маленькими глоточками со всезнающим видом. И вдруг ему захотелось сказать правду. Что ему осточертели все эти правила, которые он установил для себя. Что иногда ему по-настоящему хочется остановиться. Побыть какое-то время в одном месте.
Осушив бокал, он сказал:
– Мне нужно еще выпить, – и направился к бару, пока желание пооткровенничать окончательно им не овладело.
Глава 8
Бен вернулся с пинтой пива для себя и бокалом вина для нее.
У Лус было такое ощущение, что он хочет ее напоить, чтобы отвлечь от расспросов.
Но ему не приходилось сталкиваться с любопытством Лусинды Майлз.
– Значит, ты окончил университет, вступил в семейный бизнес и до сих пор там? – Она склонила голову набок и смотрела на него. – Либо ты на самом деле немного изменился, либо в твоей работе есть что-то такое, что тебе по-настоящему нравится. Потому что Бен Хамптон, которого я знала, не мог задержаться на чем-нибудь больше полугода. И между прочим, ровно столько продолжалась его связь с Мэнди.
Бен сжимал в руке кружку с пивом.
– Моя работа весьма неплохо оплачивается, и мне не нужно целый день торчать в офисе.
А! Вот прозвучал прежний Бен. Но что-то здесь не так.
– То, как ты это произнес, не говорит о том, что ты счастлив.
– Разве работа предполагает быть счастливым? – Бен поднял брови.
– Моя – да, – тут же ответила она.
– Да?
– Конечно. – Ну когда не думаешь о деталях. Лекции в университете, собственные исследования в области истории – это ее привлекало. Это то, чего она всегда хотела. Правда, порой немного раздражала учебная система, невразумительные правила и инструкции, финансирование и коллеги.
– И что же из твоих обязанностей тебе нравится больше всего? – спросил Бен. – Скучные лекции твоих коллег? Оценка заимствованных эссе? Выбивание финансирования?
– Я не говорю, что нет оборотной стороны медали или дней, которые не назовешь радостными. Но главное – это то, что я обожаю открывать прошлое. Я люблю раскапывать подробности жизни средневековых женщин и то, как они влияли на окружающий их мир.
– Тогда почему ты не посвящаешь все свободное время своей книге? Вместо этого читаешь где-то лекции или даже участвуешь в телепрограммах. Почему тратишь время на отчеты для своего ленивого коллеги?
– Так уж получается, – ответила Лус и с виноватым видом потянулась к бокалу. – Интересно постоянно не бывает. Есть еще обязанности.
– Вот поэтому я все еще работаю в семейном бизнесе, – сказал Бен. – Я уже тебе говорил, что могу быть ответственным… иногда. А, вот и пудинг.
Трейси поставила на стол десерт и с интересом на них посмотрела. А Лус задала себе вопрос: скольких женщин он сюда приводил? Она что, последняя в этой цепочке?
Да какое это имеет значение сейчас? Завтра она будет в Кардиффе и, вероятно, больше и не вспомнит о Бене.
Лгунья.
– О’кей, – сказала она и взяла в руку ложку. – А чем бы ты занялся, если бы не работал в "Хамптон и сыновья"?
Бен не донес ложку до рта.
– Честно? Понятия не имею. – У него был такой вид, словно подобная мысль никогда не приходила ему в голову. Словно он никогда не думал, что ему в действительности нравится делать. Он просто попал в эту сферу и там задержался.
– Ну что бы ты хотел делать? – снова спросила она. – Перестраивать собственность?
– Думаю, что да. – Он опустил ложку на тарелку и посмотрел на нее. – Послушай, по-моему, у тебя сложилось неправильное мнение. Я прекрасно справляюсь со своей работой, и благодаря этой работе я добиваюсь своих целей, то есть она оплачивает те удовольствия, которые я получаю от жизни. Я живу так, как хочу. Я никогда не хотел, чтобы работа была моей жизнью, поэтому такое распределение меня вполне устраивает.
Закончив объяснение, он снова занялся тоффи-пудингом.
Хорошо, что он не видит недоумения у нее на лице. Как же подобрать ключик к этому человеку? Стоит ей подумать, что она что-то поняла, как он снова ее озадачивает. Только она решила, что он увяз в ненавистной работе и ищет что-нибудь другое, как он делает поворот на сто восемьдесят градусов и заявляет, что последнее, чего он хочет, так это что-то менять.
– Ты, я вижу, расстроилась, – сказал Бен.
Лус с улыбкой подняла на него взгляд:
– Да нет… просто пытаюсь понять.
Он сочувственно сложил губы, но глаза у него смеялись.
– Сверхуспешным людям всегда тяжело понять, что работа – это еще не все.
– Ну не то чтобы… В моей жизни масса разных вещей, кроме работы.
– О, конечно. Прыгать вокруг семьи и друзей, облегчая им жизнь.
– Разве ты не делаешь то же для своего брата?
Бен покачал головой:
– Не делаю. Моя работа – это моя работа, и я хорошо за нее получаю, а насчет остального – увольте.
– Но любовь нельзя оценить.
– Нет, – сказал он, и его голос прозвучал на удивление жестко. – Но то, что ты делаешь для них, – это не любовь. Это потворство.