* * *
Он прожил у нее полгода. Днем работал автомехаником все в той же мастерской, а вечерами вместе с прежней компанией пробавлялся мелким воровством, от которого никому не было вреда. А еще заботился о Вере: отшивал нежелательных клиентов и гулял с ней по воскресеньям - в ее единственный выходной.
Время от времени она навещала Паоло в "Синг-Синге". Один раз Джино составил ей компанию.
Паоло встретил его резким: "Принес погудеть?"
Джино впервые за целый год видел отца.
- Нет, - пробормотал он, чувствуя себя не в своей тарелке. Ему вспоминались побои, которые он когда-то терпел от этого тщедушного человечка в тюремной робе.
- Брось, Паоло, - вмешалась Вера. - Ты же знаешь, что сюда не разрешается приносить спиртное. Нас обыскивают - ей-Богу. Ты же знаешь, если бы было можно, я бы принесла.
- Сука! - процедил Паоло и повернулся к ним спиной.
- Он сегодня не в настроении, - прошептала Вера пасынку. - Не обращай внимания. В следующий раз будет приветливее.
Но Джино не собирался приходить в следующий раз. Так твою мать! Он вышел из того возраста, чтобы сносить издевательства. Пусть только Паоло посмеет еще поднять на него руку!.. Да уж, одного похода в "Синг-Синг" вполне достаточно.
Каждую неделю он отмечался в полицейском участке. Там с ним проводили пятиминутную беседу и - чудеса в решете! - всякий раз передавали письмо из Калифорнии. Кажется, Коста Зеннокотти считал своим долгом шаг за шагом посвящать его в перипетии своей жизни. И хотя Джино ни разу не потрудился ответить, письма продолжали регулярно поступать.
Странный пацан. С чего он взял, будто Джино интересует его жизнь? И какая жизнь? Школа, уютный дом, сводная сестра… Этот парень существовал в каком-то нездешнем мире. Когда миновал шестимесячный испытательный срок, он нацарапал Косте полуграмотную писульку, в которой сообщил номер своего абонентного ящика. Если пацану нравится строчить письма, зачем лишать его удовольствия.
Вечером накануне освобождения Паоло из тюрьмы он повел Веру в кино. Она совсем расклеилась и, когда они пробирались домой сквозь снегопад, висла на его руке.
- Слушай, малыш, - проговорила она. - Когда вернется Паоло, так дальше не пойдет. Понимаешь, о чем я?
Джино кивнул.
- Можно было бы попробовать, но… ты же знаешь своего отца.
Да, Джино знал. Паоло - тот еще подонок! Он бьет женщин, смешивает их с грязью. Вера не ангел, но Джино успел проникнуться к ней симпатией. Обоим было ясно, что, если Паоло позволит себе грубость по отношению к ней, Джино не будет стоять в стороне.
- Утром слиняю, - пообещал он.
- Мне будет не хватать тебя, - сквозь слезы произнесла Вера. - Если когда-нибудь я тебе понадоблюсь…
Он снова кивнул. За шесть месяцев Вера дала ему больше любви и ласки, чем отец за всю жизнь.
Утром он собрал свой чемодан и ушел, пока она еще спала. Новый механик, Зеко, сказал, что в доме, где он живет, есть свободная комната. Зеко был парень лет девятнадцати, очень смуглый и неряшливый. Никто не питал к нему особой симпатии, но комната есть комната, так что после работы Джино отправился вместе с ним в обветшалый дом на Сто девятой улице.
- Не дом, а помойка, - предупредил Зеко. - Ни центрального отопления, ни горячей воды, ни ванны…
- Так какого черта ты там живешь?
- Временно, пока не получу новую работу. Я вообще-то водитель дальних перевозок. Занимаюсь поставкой… Ну, ты знаешь чего.
- Сидел когда-нибудь? - поинтересовался Джино.
- Я-то? - загоготал Зеко. - Ну нет, меня голыми руками не возьмешь. - Он высморкался в рукав пиджака. - Слушай, давай обмоем твой переезд. Зайдем куда-нибудь, прихватим пару банок пива да пару девочек.
- У меня свидание, - солгал Джино.
- У нее есть подруга?
- Не спрашивал.
- Так спроси.
- Э… Ясное дело. В другой раз.
Комната оказалась хуже, чем он ожидал. Но Джино взял ее. Он не привык к хоромам. И, разумеется, не собирался ни на какое свидание - просто ему не улыбалось провести вечер с Зеко. Слизняк Зеко - так прозвали его на работе.
Каких-нибудь пять минут - и Джино освоился в новом жилище. Здесь были кровать, потертый ковер и облупившийся комод. Вот и все. Зато это принадлежало ему.
* * *
Местом встречи служила аптека Жирного Ларри на Сто десятой улице. Там Джино тусовался с приятелями.
- Куда запропастился слизняк Зеко? - спросил Розовый Банан.
Джино пожал плечами.
- Я живу с ним в одном доме. Но это не означает, что нас теперь водой не разольешь.
- Видал своего предка?
- Не-а. Пусть погуляет несколько деньков.
- За это время он успеет снова загреметь, - Розовый Банан загоготал, очень довольный своей шуткой; при этом он с шумом выпустил газ.
- Черт! - Джино зажал нос. - Не хватает мне Катто - теперь ты еще!
Розовый Банан снова заржал и вдруг заприметил хорошенькую маленькую блондиночку, чинно пившую лимонад. Он приосанился, однако Джино прочитал его мысли.
- А ну, осади. У меня самого встал на эту крошку.
Розовый Банан и Катто обменялись завистливыми взглядами. Еще одна добыча Джино. В чем его секрет?
Девушка допила лимонад и встала из-за стойки бара. Она была красива и знала это. Она с высоко вздернутой головой прошла мимо Джино и его корешей.
- Такая девочка - и без провожатых; быть беде! - сладким голосом пропел Джино.
Она притворилась, что не слышит.
- Эй! - резко окликнул он. - Ты что это проходишь мимо, будто я - куча дерьма на дороге?
Девушка покраснела и ускорила шаги. Розовый Банан загоготал. Джино хлопнул в ладоши.
- Ша! Сегодня я не в настроении гоняться за всякими соплячками. - Через пару минут до них донесся пронзительный визг с улицы. Джино выскочил первым, Катто и Розовый Банан следовали по пятам. Слизняк Зеко пригвоздил мисс Зазнайку к стене и шарил грязными лапами по всему ее телу. Девушка верещала, точно насмерть перепуганный кролик. Белая блузка порвалась; обнажились груди.
- Ты что делаешь, Зеко? - ласково спросил Джино.
- Не твое дело, гад! - прорычал тот.
- Да? Ну так будет мое.
Зеко сильнее прижал девушку к стене.
- Я не жадный. Сам позабавлюсь, потом твоя очередь.
- Оставь ее в покое, гнусный слизняк!
- Мать твою, Джино!
Никто не успел глазом моргнуть, как эти двое уже сцепились. В ход пошли кулаки, ногти, ноги; они повалились на землю.
Джино моложе и меньше ростом, зато сильнее. Одним хорошим ударом он рассек Зеко губу. Хлынула кровь.
- Ах ты, вонючий крысенок! - рычал Зеко. Ему удалось нагнуться и выхватить из-за голенища нож.
Оба были уже на ногах и бдительно кружили друг вокруг друга. К Катто и Розовому Банану присоединились другие зрители - толпа жаждала крови. Кто-то болел за Джино, кто-то за Зеко.
Джино ничего не слышал. Одним глазом он следил за ножом, а другим - за каждым движением противника. Внезапно Зеко сделал выпад, и лезвие пропороло Джино щеку. Хлынула кровь - больше, чем можно было ожидать от неглубокой раны.
- Мерзкий ублюдок! - взвыл Джино, весь во власти слепой ярости - как тогда, когда набросился на брата Филиппе. Перед ним снова был Паоло. Силы Джино удвоились. Он схватил руку Зеко с ножом и начал выкручивать - не обращая внимания на хруст, не слыша чьих-то воплей. Наконец Розовый Банан и Катто оттащили его от воющего Зеко.
- Ты наверняка сломал ему руку, - без особого сожаления заявил Катто.
С глаз Джино постепенно спадала черная пелена. Он помотал головой, чтобы скорее стряхнуть наваждение и вспомнить, кто он и где находится. Возле его ног корчился Зеко.
- В следующий раз башку оторву, - пообещал Джино и оглянулся, ища маленькую блондиночку, из-за которой разгорелся сыр-бор. Она удалилась - точно великосветская дама.
- Пошли в больницу, - предложил Розовый Банан. - Нужно привести харю в порядок.
Джино дотронулся до кровоточащей ссадины на щеке. Только шрама ему и не хватало.
- Пошли.
В больнице ему зашили рану. Джино не стал отвечать на вопросы.
Когда они уже собрались уходить, туда привели Зеко. Парни обменялись злобными взглядами, но не проронили ни слова. Закон улицы гласил: держи рот на замке. Ни один не решился его нарушить.