- Да, можно так сказать. Он то и дело откалывает какой-нибудь номер.
- Например?
Поппи вздохнула, украдкой посмотрела на меня и тут же отвернулась.
- Недавно он случайно заперся в винном погребе на юге Франции. А в Бретани как-то раз его закрыли в дельфинарии. Еще посреди ночи он отбивал чечетку во дворе у премьер-министра. Словом, он немного тронутый…
- Но… я ничего такого не читала! - воскликнула я. - Вот и хорошо, - усмехнулась Поппи. - Значит, я работаю не зря. Многие из этих историй все же попали на страницы газет, но моя прежняя коллега, Мари, умела всему придумать логическое объяснение.
Мое сердце - вместе с надеждами на легкую жизнь в Париже - стремительно ушло в пятки, словно камень брошенный в Сену.
- Ты же говорила, что он почти святой!
- Не совсем, - опустив глаза, ответила Поппи. - Я сказала, что в "KMG" решили так его подать. Они провели тучу психологических опросов и исследований фокус-групп, в результате которых выяснилось: женщины нашей целевой аудитории уже подустали от плохих рокеров. Рынок созрел для нового типажа. Позиционируя Гийома как милого парня, которого любая женщина захотела бы познакомить с мамой, мы надеялись сделать из него мировую звезду.
- И промахнулись: Гийом оказался далеко не пай-мальчиком, - мрачно подытожила я.
- Опять же не совсем. Он милый, просто… ну, у него пара шариков заехала за ролики. А это не вполне соответствует тому образу, который мы продвигаем. Пока нам удается выдавать его причуды за невинные ошибки. Журналисты нам еще верят. Но Гийом, похоже, вечно будет попадать в неприятности.
Не успела я ответить, как в кабинет влетела Вероник со стопкой бумаг в руке.
- Это факсы от всех репортеров, с какими мы когда-либо работали, - резко проговорила она. Мы с Поппи переглянулись, - Они хотят знать, что творит Гийом.
- А что он творит? - спросила Поппи.
Лично мне ее вопрос показался разумным.
- Как, ты ничего не знаешь?! - вопросила Вероник и добавила что-то по-французски - похоже, ругательство. - Ну, так я тебе скажу! Он раздобыл наркотики и заперся в номере отеля на Монмартре в компании четырех девушек - явно несовершеннолетних. Видимо, кто-то из обслуги позвонил журналистам, и теперь у входа в отель Гийома поджидает целая толпа!
Поппи выругалась и тут же вскочила.
- Надеюсь, вы разберетесь, - безапелляционным тоном продолжила Вероник, сунув Поппи клочок бумаги, - Вот адрес гостиницы. Если Гийома арестуют или кто-нибудь узнает, что он давал наркотики несовершеннолетним, прежде всего, пострадает "KMG". А вас обеих уволят.
- Я не могу потерять работу, Эмма, - сказала бледная Поппи, когда мы ехали в такси на Монмартр. Этот богемный район Парижа, расположенный на холме, славится своими миниатюрными мельницами и извилистыми дорогами. Поппи стукнула в перегородку и громко попросила: - Вы не могли бы ехать побыстрее?
Водитель выругался по-французски и всплеснул руками. Поппи вздохнула, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
- Все наладится, - попыталась я ее утешить. Мне было не по себе от того, что моя спокойная, собранная и всегда уверенная в себе подруга так подавлена. - Ничего ужасного с Гийомом не произошло, мы обязательно что-нибудь придумаем.
Поппи открыла глаза и безрадостно на меня посмотрела.
- Ты просто его не знаешь. Он - ходячая катастрофа Я пожала плечами.
- Ты преувеличиваешь.
- Нет, нисколько. Поэтому Мари и не выдержала, хотя без труда вытаскивала Гийома из любых заварух. Мне оставалось только переводить на английский ту чушь, что она несла журналистам.
- То есть ты сама ничего не делала? Поппи отвернулась.
- Не умею я выдумывать, Эмма. Я умоляла Мари остаться, но ее уже тошнило от постоянных нравоучений Вероник. Не знаю, как справлюсь с этим в одиночку.
- Не в одиночку, - тихо проговорила я. - У тебя есть помощница.
Поппи внимательно на меня посмотрела.
- А ты сможешь что-нибудь придумать? Я помолчала.
- Ну, пару раз мне приходилось выпутывать своих мальчишек из дурацких историй.
Например, однажды Робби Робертса арестовали за кражу трех пар женских трусиков из магазина. Джастина Кабреру как-то застали голым с учительницей математики, а Джоша Шварца поймали за курением травки с раввином на бат-мицве его младшей сестры. Поппи кивнула.
- Понятия не имею, что буду делать, если потеряю этих клиентов. Придется закрыть агентство.
- Не придется! - заявила я куда уверенней, чем думала.
- На тебя вся надежда, - уныло пробормотала Поппи. Я заметила, что она едва сдерживает слезы. Какое-то время мы ехали молча.
- О нет! - застонала она, когда такси свернуло за угол и остановилось на светофоре, - Все еще хуже, чем я думала!
Увидев отель "Жереми", я выпучила глаза от удивления: похоже, мы попали на фабрику по клонированию папарацци. У входа собралась огромная толпа одинаково потрепанных людей с большими фотоаппаратами и замысловатого вида вспышками.
Хотя окна в машине были закрыты, я слышала их возбужденный гвалт - рычание голодной стаи перед охотой.
Загорелся зеленый свет, и такси медленно двинулось к отелю, к стае голодных хищников. Поппи издала отчаянный стон и закрыла глаза.
- Можете подвезти нас к черному ходу? - вдруг спросила я у водителя.
Мысли разбегались в разные стороны, и я понятия не имела, в какую передрягу угодил Гийом, но мне вдруг пришло в голову, что если мы хотим обмануть журналистов, лучше им нас не видеть. Возможно, удастся соврать, будто Гийом с самого начала был с нами.
- Comment? - переспросил таксист.
Он явно собирался подъехать прямо к главному входу, по пути сбив нескольких папарацци (а что, отличная мысль!).
Поппи быстро перевела мою просьбу на французский. Водитель фыркнул и что-то пробормотал.
- Говорит, здесь нет черного хода, - озабоченно перевела Поппи.
- Быть такого не может! У всех гостиниц есть служебный вход. Вели ему просто объехать здание, а там сами разберемся.
Поппи хотела было возразить, но молча пожала плечами и заговорила с таксистом. Тот злобно покосился на меня в зеркало, потряс головой и резко выкрутил руль влево.
- Voilа! - Водитель со скрежетом затормозил в темном переулке и язвительно ухмыльнулся. - Vous кtes contente?
- Да, спасибо, - чирикнула я.
Поппи расплатилась, и, как только мы вышли на улицу, машина скрылась в темноте.
- Зачем тебе понадобился черный ход? Разве нам не полагается встретить врага лицом к лицу, как говорится? Что толку откладывать неизбежное…
- Можно соврать, что мы все это время были с Гийомом и его попросту оклеветали, - протянула я. - При таком раскладе нам лучше не показываться на глаза журналистам.
Поппи немного помолчала.
- Знаешь… может, что-нибудь и получится.
Через приоткрытую дверь служебного входа мы вошли, по всей видимости, на кухню.
- Надеюсь, мне больше ничего не нужно знать о Гийоме? - спросила я Поппи, когда мы бежали по тихому, тускло освещенному залу мимо громадных холодильников, печей и столов к узкой полоске света, пробивающегося из вестибюля. - Кроме того, что он клинический идиот?
Поппи пропустила мои последние слова мимо ушей.
- Только то, что он очень милый, если не обращать внимания на его странности, - ответила она. - И невероятно талантливый. Понимаю, для тебя все это так нелепо…
- Мягко сказано!
Я чуть не заорала, ударившись бедром о край стола, которого не заметила в темноте.
- Поверь мне, Эмма, он прославится на весь мир! - взволнованно проговорила Поппи. - У Гийома огромный талант!
- И проблемы с головой, - пробормотала я, когда мы выбрались из кухни и шли по темной, давно закрытой на ночь столовой.
Вскоре мы уже спешили к вестибюлю, стараясь держаться непринужденно. Увы, лифты оказались в другом конце зала.
- Туда не пройти, нас заметят! - шепнула я.
Поппи кивнула и огляделась.
- Лестница там.
Я шмыгнула за ней. Мы открыли тяжелую дверь и проскользнули внутрь.
- Надеюсь, ты в хорошей форме, - сказала Поппи, начиная подниматься. - Гийом в пентхаусе на двенадцатом этаже.
- На двенадцатом?! - в ужасе переспросила я и посмотрела на лестницу, ведущую бесконечно вверх. - А я думала, французы не строят высоких домов.
- Видимо, тут они решили сделать исключение, - холодно отозвалась Поппи. - Гийом всегда живет здесь, когда пишет музыку.
Через шесть минут, запыхавшиеся и измученные, мы оказались перед двойной коричневой дверью, по обеим сторонам которой стояли два суровых крепких охранника. У одного были усы как у Сальвадора Дали - так и хотелось их подкрутить. Подозреваю, за это он без лишних церемоний сломал бы меня пополам.
- Слава богу! - воскликнула Поппи, тяжело дыша. - Это Эдгар и Ришар!
- Кто? - переспросила я, недоверчиво покосившись на жутковатых верзил, вставших между нами и непутевой рок-звездой.
Происходящее казалось мне все более странным, но Поппи уже радостно летела к охранникам, улыбаясь и тараторя по-французски. Усач смерил мою подругу спокойным взглядом, а потом заключил ее в медвежьи объятия. Она перекинулась словечком со вторым охранником, который широко ухмыльнулся и потрепал ее по волосам.
- Эмма, - сказала Поппи, наконец, оторвавшись от них и улыбаясь, - это Эдгар.
Я неуверенно пожала его здоровую лапу.
- А это Ришар, - добавила Поппи, указав на усатую копию Эдгара.