Себ помотал головой, чтобы заменить эмоции рациональными мыслями. Нет, он просто сочувствовал ей и жалел, что не додавил, не доискался правды раньше, хотя всегда знал, что за этой историей скрывается нечто большее и Роуэн не так проста.
К тому же она уезжает. Скоро. Он не собирается позволять кому бы то ни было снова похищать его сердце.
Матери. Н-да. У них миллион и два способа испортить ему жизнь.
Роуэн отправила в рот чипс и принялась задумчиво жевать.
– Я очень хочу сходить на антикварный рынок, Себ.
Себ взял нож и вилку, посмотрел на еду и отложил приборы. Есть расхотелось.
– Что? И со мной играешь? – В нем проснулись подозрения, поскольку Роуэн умоляюще посмотрела на него. – Хочешь, чтобы я проникся сочувствием и сделал то, что тебе нужно?
Она рассмеялась:
– Именно это мы, женщины, обычно и делаем. Но ты не попадешься.
– Надоеда.
– Давай попробуем что-нибудь другое. Если ты меня туда сводишь, я позволю тебе снять с меня это платье.
Себ осмотрел ее с головы до пят, губы медленно расплылись в улыбке.
– Я его с тебя в любом случае сниму, так что не пойдет.
Роуэн сжала губы, пряча улыбку:
– Я могу сопротивляться, ты же знаешь. Смех рассеял сумрак в его взгляде.
– Не можешь. И я тебе сопротивляться не могу. Ешь, энергия тебе понадобится.
– Это угроза?
Себ взял ее руку и поцеловал. Роуэн вздрогнула, по телу пробежала волна желания, когда кончик его языка коснулся ее кожи.
– Однозначно угроза.
Когда спускались к машине, припаркованной у входной двери, Себ бросил еще один взгляд на Роуэн. От ее платья мужчины в возрасте будут давиться напитками, их жены – приподнимать слишком сильно выщипанные брови, а те, кому меньше шестидесяти, – с одобрением смотреть на ее восхитительные ноги.
С непослушными волосами, собранными в обычный пучок, минимумом макияжа, коралловой помадой, точно повторявшей тон платья, она была восхитительна, свежа и соблазнительна. Себ уже предвкушал конец вечера, чтобы раздеть ее, как и обещал. Что, впрочем, безумие, потому что они занимались любовью всего час назад. А еще утром. И два раза прошлой ночью, после того как вернулись с антикварного базара, где она пыталась убедить его купить серебряный портсигар, который не нравился и был совершенно не нужен. Роуэн настаивала: "Он очень старый и ценный, ты удвоишь потраченные деньги". Он ответил: "Может, и старый, только очень безобразный", умолчав, что за пятнадцать минут зарабатывает больше, чем можно выручить за эту ужасную штуку.
Примерно минуту Себ воевал с предпринимательской жилкой Роуэн, потом ее внимание привлек другой объект, и спор тут же был забыт.
Одного за другим Роуэн вовлекала торговцев в разговор. Целая вечность ушла на то, чтобы обойти все прилавки. Она была очень мила, с легкостью заводила диалоги и не оставила равнодушными даже самые робкие и самые суровые сердца. "В ней есть природная теплота, которая притягивает людей", – подумал Себ.
– Ты выглядишь… боже… да просто восхитительно, Ро! – сказал он и свернул на дорогу.
Роуэн положила руку ему на бедро, и он почувствовал ее тепло сквозь ткань. К костюму Себ выбрал белую рубашку (никакой дополнительной чепухи!) и черный галстук, правда, Роуэн заставила сменить черный галстук на темно-синий. Он якобы подчеркивает синеву его глаз.
Себу понравилось то, что Роуэн выбрала галстук. Он вздохнул и напомнил себе, что нельзя расслабляться и поддаваться чувствам.
Она. Уезжает. Пока-пока, птичка! На следующей неделе. А он тут раскисает из-за галстуков! "Возьми себя наконец в руки, Холлис!" Пальцы Роуэн вцепились в его бедро.
– Себ, стоп! Он ударил по тормозам:
– Что? Боже!
Взглянув мимо Роуэн на подъездную дорожку возле ее дома, он увидел Хайди и Стэна, которые вытаскивали сумки из своего седана.
– Вот черт! Твои родители вернулись.
– Похоже на то. – Роуэн закусила губу и убрала руку.
Родители оглянулись посмотреть, кто это притормозил возле их подъездной дорожки. Роуэн повернулась к Себу, в глазах читался ужас.
– Было бы легче, если бы ты просто проехал мимо. Себ прикоснулся пальцем к ее щеке:
– Я с тобой, малышка.
– Ну, по крайней мере, я отлично выгляжу.
– Ты выглядишь просто фантастически! – Себ вышел из машины, обошел ее и открыл пассажирскую дверцу для Роуэн.
Хайди и Стэн пошли вниз по дорожке, чтобы их поприветствовать.
– Привет, Себ! – сказала Хайди, когда Себ сжал ледяную руку Роуэн. – Как видишь, мы вернулись.
– Стэн, Хайди… – Себ положил ладонь на спину Роуэн и подтолкнул ее вперед. – А вот и Роуэн.
– Мама. Привет, пап! – Она подошла поближе, чмокнула отца в щеку и приобняла, повернулась к матери. Себ сжал кулаки, когда Хайди отклонилась в сторону, и губы Роуэн поцеловали воздух в пяти сантиметрах от ее щеки. После девяти лет разлуки Хайди не смогла даже поцеловать и обнять дочь!
Что за…
Кто эта женщина? Что он знает о ней? Может, его ослепило то, что она каждый день была рядом, и только за это он считал ее восхитительной? Нет, он видел, как она общалась с Питером, как была с ним добра, внимательна, заботлива. Его сердце сжалось из-за Роуэн, которая немного отступила назад и расправила плечи.
– Вы оба отлично выглядите.
– Когда ты вернулась? – Отец взял руку дочери и крепко сжал. – Как же здорово снова тебя увидеть! Ты восхитительно выглядишь! Так повзрослела!
Роуэн улыбнулась:
– Мы с Себом идем на вечеринку. Я приехала недели две назад. Неожиданно понадобилось вернуться домой. И Себ мне помог.
Увидев руку Себа на ее бедре, Хайди сжала губы и изогнула бровь.
– Похоже, он тебе не просто помог. Странно. Особенно если учесть, как вы друг друга ненавидели.
Себ заговорил, но Роуэн сжала его руку, он понял сообщение. "Заткнись, парень".
– Я выросла, мам. Хайди оглядела дочь с ног до головы:
– А вот твои юбки однозначно нет.
– Мама! Девять лет прошло, и все, что ты можешь, это придираться к моей одежде? – возмутилась Роуэн.
– А я думаю, ты выглядишь отлично, Ро, – вступил Стэн в неприятный разговор. – Просто сногсшибательно.
– Ладно. – Хайди скрестила руки. – Я устала, а вы двое сейчас опоздаете туда, куда собрались. Вам, пожалуй, пора.
– Хайди! – Стэн явно был возмущен, а Себ просто в ярости. – Мы увидимся с ней завтра, – сказала Хайди. – Может быть.
Стэн бросил извиняющийся взгляд на дочь. Она подошла к отцу и обняла его. На этот раз объятия длились дольше, Себ с удовольствием заметил, что отец ответил на них.
– Давай встретимся утром, Ро. Очень хорошо, что ты вернулась, дорогая.
Роуэн кивнула и мертвой хваткой вцепилась в руку Себа.
– Тогда увидимся, пап. Я рада, что дома. Спокойной ночи, мам.
– Спокойной ночи, Роуэн. Себастьян.
Себ отвел Роуэн к машине, открыл дверцу и помог сесть, а когда занял свое место, положил руку ей на шею:
– Ты в порядке, Ро?
– Вполне. – Пожав плечами, она провожала взглядом родителей. – Все как обычно. Мама холодная и отстраненная, а папа как буфер между нами.
– Назвала меня Себастьяном. Она никогда раньше так не делала.
Роуэн смогла улыбнуться:
– Это потому что ты спишь со мной. Она думает, ты мог бы найти девушку и получше.
– Тогда она идиотка. – Себ завел мотор. – Мне надо выпить. И побольше.
– Мне тоже. Введи меня в искушение, Себастьян.
– Отстань, надоеда, – отрезал Себ, но всю дорогу не убирал руки с ее колена.
Тем же вечером в спальне Себа Роуэн сняла крупные серебряные сережки и бросила их на длинный низкий комод рядом с его бумажником и ключами.
– Боже, кто бы мог подумать, что этим вечером на коктейльной вечеринке я встречу Джо! Но это ведь большой город! Какова была вероятность?
– Я бы сказал, достаточно высокая, поскольку он считается одним из лучших среди подающих надежды молодых бизнесменов города, а это был прием торговой палаты.
– Он скорее выдающаяся сволочь, – пробормотала Роуэн. – Кстати, спасибо.
– За что?
В его глазах она увидела следы былого раздражения. Она знала, Себ хотел двинуть Джо, но вместо этого просто прожег взглядом, когда тот попытался завязать с ними – с Роуэн – разговор.
– За то, что держался рядом, не подпускал его ко мне.
– Мне это было даже в удовольствие. – Он шагнул к ней. – Но почему мы разговариваем о нем, и почему ты меня не целуешь?
– Ужасное упущение с моей стороны. – Роуэн положила руки Себу на талию.
– Вот именно!
Она подняла лицо и скользнула губами по его невероятно мягким губам, которые могли так нежно целовать и шептать сладкие слова, пробиравшие до глубины души. С Роуэн он всегда был ласков и внимателен. Сейчас его губы отдавали виски, которое он пил до этого. И когда Себ приоткрыл рот, чтобы впустить ее, она почувствовала перемену.
Теперь это уже не просто секс, удовольствие. Поцелуи и то, что должно было за ними последовать, нужны, чтобы оставить воспоминания, запечатлеть вкусы и чувства, которые могли бы поддерживать их, когда они расстанутся.
Себ поднял голову. Его бездонные синие глаза смотрели на Роуэн, рука спускалась к молнии на платье. Сантиметр открывался за сантиметром, его пальцы скользили по обнажавшейся коже до тех пор, пока платье не расстегнулось до самых бедер. Он одним пальцем скинул ткань с одного плеча, с другого, платье легким облаком опустилось к ногам Роуэн.