Подступившие слезы жгли ей глаза, и, нетерпеливо откинув одеяло, Лесли с трудом поднялась с постели. Проклятье, она ненавидела свое состояние! Она молча выругалась, потянувшись за изумрудным халатом, который лежал в ногах ее кровати. Она ненавидела болезнь, изнурявшую ее, она ненавидела депрессию и слезливость, приобретенные вместе с вирусом. Она ненавидела заточение в собственной квартире, где пребывала в маленьком драгоценном обществе собственных жалостливых мыслей. Она ненавидела Флинта Фэлкона. И она ненавидела этот проклятый халат!
Но вопреки своим гневным мыслям Лесли прижала халат к своей груди и потерлась щекой о мягкий бархатный ворот. Нет, поправила она себя, шмыгая носом, она не ненавидит халат, она любит его. Как любит и человека, который купил халат просто потому, что он цветом напоминал ее глаза. И Лесли знала, что именно потому, что так сильно любит Флинта Фэлкона, она временами ненавидит его.
Дрожа, Лесли натянула халат и безучастно потащилась в гостиную. Полчаса спустя, уже обессиленная, она все еще продолжала слоняться из комнаты в комнату, слишком беспокойная, чтобы посидеть на одном месте больше нескольких секунд.
Лесли стояла у окна в гостиной, едва замечая, что дождь усиливается, когда замок входной двери щелкнул и в комнату вошла Мэри. Увидев Лесли, она изумленно спросила, отстраняя от себя мокрый зонтик:
- Почему ты встала?
- Я устала лежать, - пробормотала Лесли, внутренне сжавшись от раздраженного голоса Мэри. - Мэри, я сойду с ума, если мне придется еще валяться в этой постели!
- Но прошла же всего одна неделя, Лесли! - Мэри вздохнула, но выражение ее лица смягчилось. - Я знаю, что тебя больше всего бесит бездеятельность. Ты же всегда в движении, - сказала Мэри сочувственно. - Но, Лесли, пойми. Ты же только отодвигаешь свое выздоровление.
- Да, я знаю, - пробурчала Лесли, признавая справедливость совета своей подруги. - Извини меня, что я причиняю тебе столько беспокойства и неприятностей.
Мэри сердито посмотрела на нее.
- О чем ты говоришь?
Лесли встретила ее сердитый взгляд мягкой улыбкой.
- Ты уже третий раз на этой неделе заглядываешь ко мне.
- Ну и что. - Мэри нахмурилась. - Моя свекровь очень этому рада. Она в это время напропалую портит маленького Тони, делает из него сущего дьявола. - Мэри недовольно передернула плечами, и от этого движения вода с ее мокрого зонта брызнула ей на ноги. Она поморщилась. - Я лучше поставлю его в раковину, - направляясь к маленькой кухне, сказала Мэри. - Принести тебе что-нибудь?
"Сущего дьявола". Эта фраза прыгала в мозгу Лесли, и горькая улыбка тенью промелькнула на ее губах. Она встретила сущего дьявола. И его звали Фэлкон. Дрожь прошла по ее телу.
- Лесли?
Тревожный голос Мэри донесся до Лесли сквозь ее спутанные мысли.
- Да? - Мигая, она остановила взгляд на Мэри, которая встревоженно суетилась на кухне.
- Что с тобой? - настаивала Мэри. Лесли закусила нижнюю губу. Она вела себя непозволительно с Мэри, все время трепала ей нервы. Она пересекла кухню и взяла Мэри за руку.
- Не волнуйся, моя дорогая, я в порядке. Я упивалась жалостью к себе, извини меня.
- Как раз ты менее всех склонна жалеть себя, насколько я знаю, - запротестовала Мэри подозрительно глухим голосом. - Ладно, - добавила она решительно, - а как насчет того, чтобы перекусить и выпить кофе?
- О'кей, - прошептала Лесли, быстро заморгав, чтобы скрыть вновь подкатившие слезы. - Только если ты позволишь мне остаться на кухне, а не в этой проклятой постели, - тянула она время, улыбаясь и шмыгая носом одновременно.
Мэри осуждающе покачала головой и коротко пожала Лесли руку, прежде чем выпустить ее из своей и выйти из кухни.
- Черт возьми, ты все упрямишься, - пожурила она ее, ставя свой зонтик в раковину. Повернувшись, она взглянула на бледное лицо Лесли. - Да сядешь ты, наконец! - вскрикнула она, сбрасывая плащ.
Лесли была уверена, что Мэри станет настаивать, чтобы она немедленно легла в постель, как только кончит есть, и поэтому нарочно тянула время, ковыряясь с едой и подбрасывая разные темы для разговора. Когда она исчерпала возможность болтать, то решила попросить еще кофе.
Выражение лица Мэри свидетельствовало о том, что она поняла ее уловку. Однако еще несколько минут она продолжала подыгрывать ей.
- Я забегу в следующий четверг, чтобы принести тебе обед, - сказала она, вставая, чтобы вновь наполнить ее чашку, а потом начала убирать со стола.
- В следующий четверг? - безучастно повторила Лесли.
Мэри округлила глаза.
- День благодарения, - ясно произнесла она. - Ты помнишь День благодарения, а? Лесли нахмурилась.
- Это в следующий четверг, да? - Но прежде чем Мэри успела ответить, Лесли с горячностью замотала головой:
- Нет, Мэри, не нужно. У тебя и без меня будет забот по горло. - Она протестующе вытянула руку, когда Мэри хотела возразить ей. - У тебя на праздники всегда полон дом родственников. Ты и так с ног сбиваешься. Кроме того, я решила позвонить в агентство по найму и попросить прислать кого-то, кто будет готовить но время этой проклятой болезни.
- Но…
- Мэри, со мной все будет в порядке, - настаивала Лесли. - А ты просто празднуй со своей семьей.
Мэри успокоилась, закончив мыть посуду.
Тарелки стояли в сушке, и кухня была в порядке. Мэри взглянула на Лесли.
- Кстати, о семье, - сказала она. - Ты сообщила своему кузену Логану о своей болезни?
- Нет! - воскликнула Лесли. - Я знаю Логана Маккитрика. Если я ему позвоню, он и его жена Кит, весьма возможно, пулей примчатся из Невады в Нью-Йорк.
- Ну так позвони ему! - настойчиво сказала Мэри. - Он твой единственный родственник, а тебе сейчас нужна семья.
- Нет. - Голос Лесли был твердым как алмаз. - Я достаточно обременила Логана, когда прибежала к нему во время своего развода. Еще и года не прошло, как они с Кит поженились, и у них на руках ранчо. - Ее губы сжались. - Я не хочу навешивать на них свои неприятности, Мэри.
Зная, что спорить с подругой бесполезно, Мэри отступилась со вздохом сожаления.
- Какая же ты упрямая, черт побери, - проворчала она, потом усмехнулась:
- Но я могу быть такой же настырной. - Она указала на дверь. - Забирайся в постель, - приказала она настойчивым родительским голосом, которым привыкла разговаривать со своим полуторагодовалым сыном.
Лесли театрально вздохнула, но тем не менее подчинилась.
- Хорошо, мама, - процедила она, поднимаясь и идя в гостиную. Она подходила к короткому коридору, ведущему в ее спальню, когда зазвонил звонок у входной двери.
- Я открою! - крикнула Мэри, выбегая из кухни.
Лесли устала, но ей было любопытно посмотреть, кто пришел, и она остановилась в дверях коридора, ухватившись за дверную раму. Все похолодело у нее внутри, когда Мэри открыла дверь и она услышала голос:
- Я бы хотел видеть мисс Фэйрфилд. Мое имя Фэлкон. флинт бесстрастно смотрел на молодую женщину, добрые карие глаза которой широко раскрылись от удивления. Сдерживая сухую улыбку и нетерпение, он молча ждал ответа.
- А… Лесли?
Запинающийся ответ вызвал раздражение Флинта.
- Да, Лесли, - произнес он ровным голосом. - Она здесь? - Подняв одну темную бровь, он подавил взрыв тревоги. Лесли должна быть здесь!
- Да, она здесь, но она больна.
Флинт с облегчением беззвучно вздохнул.
- Я знаю, что она больна, - ответил он. - Именно поэтому я и хочу ее видеть. - Флинт очень сосредоточенно прищурился. - Можно мне зайти? - Его холодный тон не предвещал ничего хорошего в случае отрицательного ответа. Он удовлетворенно просиял, когда молодая женщина отступила и открыла дверь.
- Хорошо, я… да, думаю, да.
Когда он переступил порог, она обернулась и посмотрела через плечо.
- Лесли, мистер Фэлкон здесь, чтобы увидеть… - Голос ее оборвался, когда он прошел мимо нее.
Флинт решительно вошел в комнату и остановился, похолодев. Взгляд его прищуренных глаз был прикован к женщине, которая, казалось, прильнула к двери, ведущей из гостиной.
Лесли! Флинт внимательно разглядывал бледное подобие полной жизни женщины, образ которой мучил его ежечасно во сне и наяву, с тех пор как она уехала в своей машине пять недель назад. Цветущая красота Лесли казалась теперь затуманенной, как ясный день, который внезапно затмила тучка. Кожа с кремовым оттенком, которую так хорошо помнил Флинт, теперь выглядела слишком прозрачной, а губы - бесцветными. Удлиненные сияющие зеленые глаза, которые смущали его память, теперь были тусклыми и безжизненными. Роскошная пламенная грива, шелком скользившая между его пальцев, потеряла свой блеск.
Господи, что же с ней случилось? - размышлял он, и настоящий страх сдавил ему горло. На мгновение Флинт замер, охваченный отчаянием, которого он не переживал со времен своего процесса, когда, стоя перед присяжными, выслушал свой приговор. В то далекое время отчаяние очень быстро пересилил яростный гнев. Теперь отчаяние уступило место решительным действиям.
Быстро подойдя к Лесли, Флинт бережно взял ее за подбородок нежными пальцами.
- Что, черт возьми, с тобой случилось? - спросил он намеренно резко, чтобы скрыть терзающий его страх.
Лесли медленно подняла подбородок, освободившись от его пальцев.
- У меня мононуклеоз, - ответила она сдавленным голосом. - И, пожалуйста, не спрашивай меня, с каким студентом колледжа я целовалась.
Задетый более, чем он мог предполагать, ее нежеланием, чтобы он прикасался к ней, Флинт ответил ей еще более резко, чем раньше: