Бурцев двумя руками схватил сотника за грудки, будто тот, и никто другой, был повинен в исчезновении польки.
— Пусти, Василь. С ним супружница твоя ушла — с монахом этим.
— Как так ушла?!
— А вот так! Вдвоем вышли из города. На рассвете. С первым же купеческим обозом. Агделайда сказала страже, будто хочет проводить пилигрима и
получить последние напутствия от святого отца. И...
— И?
— Не вернулась княжна.
— Погоди, а как же сторожа, которых ты к монаху приставил?
— Обоих отроков нашли в гостиной избе, куда определили Бенедикта. Мертвыми нашли, хоть и при оружии. У одного кадык сломан. У другого шея
свернута. Напал, видать, нежданно латинянин этот и голыми руками с обоими управился. А уж потом с супружницей твоей встречаться пошел.
Бурцев тяжело опустился на постель. Вот тебе и падре, вот тебе и святой отец! Да, всякое у них с Аделаидой бывало, но чтоб княжну умыкнули прямо
с супружеского ложа — такого еще не случалось. Хотя какое там умыкнули — сама ведь пошла. Как за Фридрихом фон Бербергом, что два года назад
вскружил голову неразумной девчонке. Правда, сейчас было что-то другое. Сердцем чуял Бурцев — совсем иное сейчас было.
За окном на дружинном подворье уже царил переполох. Бряцало железо, ржали кони, суетились, кричали люди.
— Погоня? — коротко спросил Бурцев.
— Снаряжается, — так же кратко отрапортовал Дмитрий. — Общую тревогу я поднимать не стал. Тебя вначале разбудить решил, да ребят наших, да сотню
Алексича.
— Я сам поведу! — Бурцев вскочил с ложа, подобрался. Не время сейчас раскисать.
Оделся быстро — по старой армейско-омоновской привычке. Штаны, сорочка, сапоги. Толстый стеганый поддоспешник. Кольчуга — не утопленная в
Волхове неуязвимая фон Бербергова бронь, конечно, тоже добрый доспех. Створчатые, будто гигантские моллюски, блестящие наручи. Куполообразный
шлем с забралом-личиной — вроде княжеского, только без позолоты. Простые ножны на поясе. В ножнах — подобранный с пола меч. Распоряжения Бурцев
давал на ходу — сбегая с крыльца:
— Коня мне. Нет, двух. И чтоб у каждого по загонному коню было.
— Стоит ли? — засомневался Дмитрий. — Агделайда с монахом пешком ушли. А купеческий обоз мы и так нагоним.
— А если Бенедикта сообщники дожидались с лошадьми?
Новгородец умолк. Бурцев продолжал:
— Со мной едут только наши.
«Только наши» — значит старая гвардия — проверенные в Польше, Пруссии, на Чудском озере и под Дерптом ветераны. Надежный костяк всей его
полутысячной дружины. Дмитрий молча кивнул.
— Всем быть при оружии. И знаешь, что еще... Скажи Сыма Цзяну, пусть прихватит самострелы-громометы, что выдал князь. И гранату тоже — ну, ту
малую булаву, начиненную громом и молниями.
— Даже так?! — удивился Дмитрий. — Хоч
Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию