- Очень сильно ушибла. Выглядит так, словно тебе на ногу наступил великан.
Я тихо рассмеялась.
- Я решила сделать из камней возвышение и залезть наверх. Ну, вот они и упали мне на пальцы.
- Возвышение! - усмехнулся Алеард. Рукой он мягко придерживала меня за пятку. - А этот шалопай что там делал, в пещере?
- Думаю, они играли на берегу в прятки, и он решил залезть туда, где его никто не найдёт.
- Нужно эту пещеру закрыть, а то вдруг ещё найдутся желающие "спрятаться", - проворчал Алеард. Я почувствовала, как он едва ощутимо поглаживает мою ногу, чуть касаясь ушибленного места.
- Алеард! - снова сказала я, пытаясь справится с дрожью в голосе. - Спасибо, что ты пришел.
Он поднял глаза, и губы его дрогнули.
- Мы с Кристианом сидели в столовой и ужинали, когда ты меня позвала. А вскоре прибежала Алина - мама этого Саньки. Я понял, что твой голос и её испуганные причитания взаимосвязаны - и мы пошли вас искать. Знаешь, - он усмехнулся, - дети до самой ночи по берегу рыскали, не сдавались. Думаю, они просто побоялись возвращаться к родителям без мальчишки и решили, что справятся сами. Поверни голову, - попросил он. Я чуть отвернулась в сторону, и он чем-то сладко пахнущим смазал рану на моей щеке, предварительно тщательно промыв её. - Теперь руки.
Я подала ладони и склонилась пониже, потянулась к его волосам, почти уткнулась в его макушку носом. Он обработал раны и, подняв лицо, не дал мне отстраниться. Я почувствовала на своём лице его дыхание.
- Эх, Фрэйа… Теперь я понимаю, что чувствовали мои родители, когда я попадал в неприятности.
- А ты часто в них попадал? - спросила я, смущённая его близостью.
- Раньше да, - ответил он. Мы смотрели друг на друга в темноте, и он едва заметно улыбался. Я хотела сказать, что мне нравятся все эти неприятности, потому что он рядом, но Алеард, вздохнув, поднялся на ноги.
- Нужно возвращаться, - и он снова взял меня на руки.
Возле берега стояла лодка. Алеард усадил меня на прохладное деревянное сиденье и сел на вёсла. Я смотрела на него, хотя и понимала, что он чувствует мой взгляд. Он был одет в синюю футболку и светлые джинсы, на ногах как всегда были тёмные коричневые ботинки.
- Знаешь, однажды в детстве я объелась старого забродившего варенья… Вот уж не знаю, что меня привлекло в его вкусе. Маленькая была, глупая… Мне было ужасно плохо, сам понимаешь. Живот раздулся и болел, меня… В общем, подробности не важны. Со мной сидели мама и папа, и Яна с родителями. Мы пели песни и дурачились, строили рожи и прыгали на кровати… Знаешь, в такие моменты боль приобретает иной оттенок, она становится частью происходящего. Глупо: но в те мгновения, когда мне было так плохо, мне было в то же время так хорошо! Как и сейчас, - закончила я.
- Тебе больно? - спросил он.
- Нет. Странное ощущение.
Я приподнялась, вглядываясь в его лицо.
- Фрэйа?
- Хочу сесть к тебе поближе.
- Ты замёрзла? Ну конечно замерзла, ночь сегодня ледяная, - произнёс он, оставив вёсла и доставая из лежащего позади рюкзака тёплый свитер. Я привстала и неуклюже шагнула к нему. Лодка опасно зашаталась.
- О боже! На борт взошел слон! - пробормотала я смущённо, и Алеард вдруг расхохотался, поймал меня за руки и осторожно опустил возле своих ног. Теперь я сидела между его коленей, прямо на дне лодки, и могла положить голову ему на бедро. Он ловко надел на меня свитер, и я блаженно уткнулась макушкой ему в живот.
- Сейчас теплее? - хрипло спросил он.
- Да, - прошептала я, - гораздо теплее.
Он подхватил вёсла и медленно повёз нас к берегу. Я не хотела, чтобы он торопился, и он не спешил, как будто внял моим желаниям. Приноровившись к движению его корпуса, я задремала, положив голову ему на ногу.
На берегу нас ждал Леонид. Он разговаривал с какой-то женщиной. Как только мы причалили, и Алеард вытащил меня из лодки, она сразу подошла ко мне и крепко обняла.
- Меня зовут Алина! - сказала она, и я увидела в её глазах слёзы. - Ты спасла моего Сашку, Фрэйа! Спасибо тебе!
Я немного растерялась.
- Пожалуйста! Он храбрый и терпеливый мальчик.
- Правда? А папа назвал его обалдуем… - рассмеялась она сквозь слёзы. - Ты навестишь его?
- Да, постараюсь, - ответила я.
Мы ещё раз обнялись. Леонид посмотрел на меня.
- Ты как? Ничего здесь не разглядишь.
- Хорошо, - ответила я. - Алеард меня… кхм… - я поперхнулась от волнения, - вылечил.
- Отлично, - ответил Леонид. - Тогда идёмте?
Они с Алиной пошли вперёд, а капитан снова взял меня на руки.
- Алеард! - смутилась я. - Ты, наверное, устал меня таскать!
Мужчина издал какой-то неопределённый звук. Кажется, это был смешок.
- Ну ты скажешь тоже, Фрэйа. Мне нравится тебя таскать, - склонившись, тихо произнёс он, - а от занятий, которые нравятся, не устают. От них получают удовольствие.
Я покраснела и спряталась за его подбородком. Он был сегодня так нежен и откровенен со мной. Впрочем, как и тогда, на озере, и на Празднике Дождя…
В эту ночь я ночевала в его квартире, на хорошо знакомой мне кровати. Алеард спал, как и тогда, на кушетке. Я думала о нём всю ночь, даже во сне он мне приснился. Наутро я с изумлением обнаружила, что мои раны затянулись, а пальцы стали почти обычными. Я не стала ни о чём спрашивать. Всё и так был предельно ясно.
В среду утром мы решили сфотографироваться все вместе. Бури разместился позади нас, чуть в отдалении, чтобы поместиться в кадре, часть людей встала, остальные уселись внизу. Я не стала спрашивать у зверя, почему он не стал меньше. Трава была такой густой, что казалось, будто мы находимся в гнезде. Ещё более странным это выглядело потому, что Бури словно приглядывал за нами, как за птенцами… Не знаю, думал ли кто-то, кроме меня, о чем-то подобном.
- Семейное фото, - шутил Эван.
Конечно, я стояла рядом с Алеардом. Получилось много забавных фотографий, и лучше всех вышел на них Бури. Он позировал серьёзно и старательно, иногда, правда, смешно разевал клюв, и тогда Эван начинал хихикать, а вслед за ним по цепочке и все остальные. Он умел заразительно смеяться. Мне понравились фотография, где мы ещё только устраивались. На ней каждый был собой.
Было три часа дня, когда мы погрузились на Бури, зачем-то принявшего свой механический облик, расселись по местам и полетели над землей. Это был пробный полет. Наши вещи давно уже были на борту, все веселились и смеялись, а меня не покидало чувство непонятной тревоги. Алеард сидел неподалеку, но он был занят, разговаривая с Кёртисом, Кристианом и Оланом. Когда внезапно мир начал покрываться мраком, я поняла: всё. Мы уходили в черноту не по своей воле - это делал Бури. Наверное, именно я этот момент он решил: пора… Я испуганно рванула к Алеарду, но не успела.
Промежуток встал за спиной и глубоко вздохнул. Впервые я ощутила время и расстояние, отделявшее меня от остальных и нас всех друг от друга. И поняла: мы не сможет вернуться на Землю. Не сейчас и ещё нескоро. Этот факт подтверждало и то, что неизвестно как вместе со мной переместился в Промежуток и мой старый зеленый рюкзак. Это знание жило в сердце, как железный гвоздь.
В рюкзаке лежал дневник. Я раскрыла его наугад и прочитала: "Ничто не происходит просто так. Всё имеет своё место в мире, и мы в том числе. Решающее мгновение - и ты уже в пути, наедине с собой и своими мыслями. Всего лишь шаг к уединению, а там недалеко и до одиночества. Я научусь ждать, и ты научись, потому что это важно. Я научусь терпеть и научусь быть сильной и отважной, и ты будешь со мной - в моих мыслях и в моём сердце. Навсегда. В этой жизни и во всех прочих жизнях - хороших и не очень, и просто замечательных. Найди меня и обрети собой, и я вспомню себя в тебе. Открою тебе воспоминания и мысли, что были нашими когда-то. Найду тебя единственного, не забытого, к кому стремиться моё сердце. И - полюблю, снова и вновь. Навечно".
Наверное, это прозвучит глупо, но от расстройства я заснула возле большого тёплого камня. Сон мой был, как боль: долгий, трудный, изматывающий; я отчаянно бежала куда-то, и видела сотни лиц: узнаваемых и новых, любимых и ненавистных, ощущала множество чувств: от гнева до наслаждения; я боролась и сдавалась, отчаивалась и обретала надежду, находила и снова теряла. И это был отнюдь непростой сон.
Глава 6. Сон первый
…Что-то незнакомое. Ниже, ближе, внимательнее. Куда идти? Я отделилась от самой себя и стала обычным проводником. Всё постичь заново. Изучить каждое новое чувство. Я - никто. Просто питаюсь и запоминаю, вбираю чувства, мысли и события. И это правильно - быть Пустой…
…Он сидел на большом ребристом валуне, задумчиво глядя по сторонам. Ему не хотелось улыбаться: вокруг, куда ни глянь, простиралась пустыня. В отличие от Промежутка здесь не было ни моря, ни звезд, только серое крошево колючего песка и камни, не желавшие с ним разговаривать. Он прекрасно знал, что у него не получится вернуться домой, но знал также, что может идти вперед.
Кристиан бодро спрыгнул вниз. Вперед - это гораздо лучше, чем сидеть на одном месте. Он упрямо подумал, что все-таки сможет выйти на след кого-нибудь из ребят, уж Алеарда точно в скором времени разыщет.
После того, как всю команду выбросило в Промежуток (а, точнее, в Промежутки), Кристиан не единожды пытался установить с ребятами связь. И ничего. Никакого отклика. Есть только он и миры. Ни Земли, ни экипажа. Внезапное расставание поставило жирную точку в рассказе о неделимой дружной команде.