- Ты ведешь себя не как зеленый юнец, а как фанатик общего дела. - Ева встала из-за стола. - Нам надо все разложить по своим местам на складе.
Дверь распахнулась без стука, с порога ей широко улыбался Беннет:
- Они сказали, что ты здесь и что кипишь от злости и рычишь на всех.
- Пока еще не рычу, но скоро буду. - Ева пошла навстречу, обняла Беннета. Потом представила: - Принц Беннет. Расс Тальбот.
Расс, видимо, заколебался, не зная, протянуть ли руку, поклониться или просто принять достойную позу и ждать, что последует дальше.
- Увы, не имею понятия, как надо приветствовать принцев, - сказал он.
- Нам просто говорят "Здравствуйте", - ответил Беннет и повернулся к Еве: - Мне так жаль, что не мог вчера быть на встрече с труппой и на банкете.
- Что ж, ты упустил возможность познакомиться с большим количеством красивых актрис. - Ева взяла со стола ежедневник.
Беннет ухмыльнулся Рассу:
- Там действительно было много красивых?
- Достаточно.
- Всегда мог положиться на Еву. Но сейчас я явился, чтобы тебя отсюда увезти.
- Ладно. - Ева уже отвлеклась на расписание. - Приходи через два часа.
- Через два часа?
- Нет, лучше через три.
- Ты загонишь себя.
- Ты меня плохо знаешь. - Она засмеялась, взяла Беннета за руку и проводила до двери. - Я еще и не приступала к работе. Послушай, давай лучше, - она взглянула на часы, - в пять тридцать?
- Хорошо. Но я…
- Если не предпочитаешь помогать распаковывать ящики.
- Лучше вернусь потом. - Беннет быстро ее поцеловал и кивнул актеру: - Рад был познакомиться, Тальбот.
Глядя принцу вслед, Тальбот сказал:
- Впервые вижу, как королевская особа спасается бегством! - И добавил: - Он не похож на брата.
Ева покачала головой:
- Бен другой.
- Он популярен у желтой прессы.
Она засмеялась:
- Бен и сам охотно с этим согласится.
- О, я не хотел влезать в чужие дела, - Расс засунул руки в карманы, - просто любопытно, у нас в Нью-Джерси не увидишь принцев, и я не привык к такому общению. Но вижу, ты с ним дружишь.
- Они тоже люди, хотя и не обычные, но очень хорошие люди, и ты сам убедишься в этом в ближайшее время.
Ева открыла дверь кладовой и ахнула. Расс заглянул ей через плечо и увидел груду ящиков и чемоданов.
- Здесь нужна помощь.
- Иди пригласи рабочих. А я пока начну. - Она засучила рукава.
Примерно через три часа Ева знала положение вещей и составила план действий. С помощью Расса и сценических рабочих она рассортировала вещи так, чтобы можно было брать их по мере надобности. Она таскала ящики наравне с мужчинами. После двадцати минут совместной работы Расс перестал говорить: "Не поднимай это, поставь на место, не трогай". Он уже понял, что она очень сильная и выносливая. К пяти часам Ева была потной, грязной, но довольной.
- Расс, иди домой. - Она прислонилась к полке. Хотелось пить, она мечтала о стакане холодного освежающего напитка.
- А ты?
- Не хочу, чтобы мои актеры выглядели изнеможденными и не могли играть. - Ева вытерла лицо ладонью. - Ты очень помог. Остальное мы закончим с бригадой.
Расс тоже вытер пот со лба рукавом и восхищенно посмотрел на нее:
- Не знаю ни одного продюсера, который не побоялся бы запачкать руки.
- Все, Расс, - прекратила разговор Ева. - Завтра в десять, и чтобы был свежий и красивый.
- Слушаюсь, мадам. Что передать остальным?
- То же самое. Пусть вечером отдыхают, но никакого похмелья утром я не потерплю.
- Приму к сведению. Не надорвись.
Расс ушел, а Ева обвела взглядом складские полки и решила, что сделала все, что могла. Подвинула последнюю коробку с лампами от прохода и в это время услышала сзади шаги. Не оборачиваясь, она вынула из кармана ключи и протянула их:
- Отдай это Гарри, они ему завтра понадобятся.
- Я бы с удовольствием, если бы знал, кто такой Гарри и где его найти.
- Ой. - Она оглянулась и увидела Алекса.
В спортивной рубашке, модных брюках и сверкающих ботинках. Волосы идеально причесаны. Ева сразу ощутила себя мешком для мусора.
- Я думала, это кто-то из рабочих.
- Нет. - Он отдал ей ключи. - Ева, вы что, двигали здесь эти ящики?
- Просто помогала тут кое-что распаковать и рассортировать. - Она спрятала за спину грязные руки. - То есть помогала организовать работу.
- И поднимали тяжести, чего нельзя делать женщине. Тем более такой миниатюрной.
Еве было приятно сочувствие Александра, и она сразу оттаяла. Действительно, кажется, она перестаралась, мышцы спины болели.
- Я должна была помочь.
- Но зачем? Если вам нужна помощь, стоило только сказать.
- Мы справимся, спасибо. Тем более худшее позади. - Она вытерла руки о грязную майку. - Я не знала, что вы придете сюда. Разве утром остались невыясненные вопросы?
Александр приблизился почти вплотную, и Ева прислонилась спиной к полкам, спрятав руки за спину.
- Я пришел не по делу.
- Тогда, - она облизнула пересохшие губы, - я должна отнести Гарри ключи и привести себя в порядок. Скоро придет Беннет.
Она направилась к выходу, но Александр загородил ей путь:
- Беннет занят. Я приехал отвезти вас домой.
- В этом нет необходимости. - Она попыталась безуспешно его обойти. - Беннет сам предложил. Я не рассчитываю, что меня станут все время отвозить, я здесь надолго, и взять машину напрокат будет нетрудно.
Ева стеснялась своего вида, не понимая, что для Александра она пахла медом, разогретым на солнце, который так хотелось попробовать.
- Вы возражаете против того, чтобы я вас отвез?
- Нет, конечно. - Она попыталась снова обойти его, но споткнулась о ящик. - Вы мешаете пройти.
- Да, и делаю это сознательно. - Он кончиками пальцев провел по ее щеке. - У вас здесь грязь.
- Я знаю, мне надо помыться. Так что не ждите меня, я могу потом доехать и на такси.
- Я подожду. Удивительно, как вы умудряетесь выглядеть красивой даже в таком виде, - он дотронулся до ее губ, - и очень сексуальной.
- Алекс. Александр, не знаю, почему вы решили…
- Лучше бы вы этого не делали.
- Не делала чего?
- Не пытались меня соблазнить.
- Даже и не собиралась.
- Не будьте смешной.
Она вновь сделала попытку уйти и вновь безуспешно. Отчего не на шутку растерялась.
- Послушайте, ведь я вам даже не нравлюсь… - Его глаза были теперь непроницаемо черными, и она тонула в их глубине, не в силах оторваться, как от вида из своего окна. - Но я всегда… всегда думала… - Окончательно сбившись, она замолчала.
- Не замечал раньше у вас косноязычия.
- Я просто очень нервничаю. Это вы меня такой делаете.
- Знаю и принимаю как вознаграждение.
- Но только мне это не нравится.
Она уже не протестовала, когда он приблизил губы к ее губам, и ее руки бессильно повисли вдоль тела.
На этот раз поцелуй не был требовательным, его губы были нежными и мягкими.
Она была абсолютно покорной, а он не делал попытки обнять ее.
Он испытывал торжество - по тому, как запрокинулась ее голова, по смиренному выражению ее лица, по полураскрытым в ожидании поцелуя губам он понял, что она сейчас полностью в его власти. Неожиданно захотелось быть с ней нежной, защищать, оберегать, а не воспользоваться ее минутной слабостью. Он мягко произнес:
- Идите умойтесь, - и отступил, давая ей дорогу.
Она пулей вылетела со склада, не соблюдая этикета и приличий.
Ева взглянула на себя в зеркало, оказавшись в одной из гримерных за кулисами. Она окончательно сделала из себя идиотку, и пора было это прекратить. По какой-то неведомой причине он играл с ней в игру, смысл которой оставался для нее скрытым. Но она не собирается ему подыгрывать и вновь оказаться в нелепом положении. Она со многим готова мириться, но это уже слишком. Где та независимая женщина, которой она всегда была, где ее гордость тем, чего она добилась в жизни благодаря целеустремленности и твердости характера. Она все больше превращалась в какую-то слабоумную, путалась в словах, не могла ясно выражать мысли. Что-то растерянно мямлила, готова была сдаться на его милость. Она пасует перед ним, у нее начинают трястись колени, а он спокойно наблюдает и ждет, чтобы превратить ее в свою игрушку, покорную бессловесную любовницу! Игрушку для постели!
Она уже не отрицала, что именно о нем грезила и мечтала все эти годы. Может быть, именно потому, что ее с самого начала задевали его пренебрежительность и явное превосходство.
Ева яростно намылила руки в третий раз. Ее беда в том, что она начала вдруг думать о нем как о мужчине, как о возлюбленном, а надо было держать дистанцию и даже в мыслях называть "ваше королевское высочество". Высокомерный и холодный тип.
Но как только она оказывалась в его объятиях и его теплые губы прикасались к ее губам, все ее самолюбие и гордость исчезали, уступая место страсти. Но зачем ему это? Она засунула щетку для волос обратно в сумку. Такие отношения совершенно несвойственны ни его, ни ее натуре. Если бы она писала сценарий, где главная роль отводилась Александру, то подобные сцены, которые произошли между ними на ферме и около окна ее комнаты, никак не могли бы быть включены в него. Потому что никто бы не поверил в них.