- Какая строфа?
Кто был хоть раз влюблен,
Но угадать не смог,
Чем кончится любовь,
Тому лишь суждено
Узнать одни страданья.
- Откуда это?
- Из твоего, вроде бы любимого, Джона Донна.
- Должно быть, он написал это в свой выходной день, - раздраженно сказала я.
Мимо нас проплыла еще одна яхта, на палубе которой в одиночестве загорала какая-то хорошенькая брюнетка. Гарэт свистнул ей молодецким посвистом. Она обернулась и улыбнулась ему, обнажив большие зубы. Гарэт улыбнулся в ответ.
- Ты прекратишь? - резко сказала я. - Забыл примету? Денег не будет.
Сквозь полузакрытые глаза я видела, как мимо меня проплывал темно-зеленый мир. Тень от деревьев падала на оливковую зелень воды и темно-желтые блики на ней. Мы проплыли мимо насыпи, на которой огромными буквами была выведена надпись: "Осторожно. Плотина. Держитесь на расстоянии".
- Некоторым следует держаться на расстоянии вовсе не от плотин, - заметил Гарэт.
За плотиной водная гладь была густо покрыта пеной, пузырьки которой переливались всеми цветами радуги.
- Какая красота! - воскликнула я.
- Мыльная пена, - прокомментировал Гарэт.
Я бросила на него уничтожающий взгляд и включила свой транзистор. С тех пор, как я встретила Джереми, я перестала слушать поп-музыку, но неожиданно натолкнулась на трансляцию какой-то известной оперы, где надрывались тенор и сопрано, хотела переключиться, как тут вмешался Гарэт.
- Ради бога, выключи этот кошачий концерт, всех водяных крыс распугаешь.
Тут ему назло я запустила звук на всю мощность, совершенно разрушив мирную атмосферу дня. Опера агонизировала с три четверти часа, пока, наконец, не закончилась.
- Что это было? - прокричала Гасси от штурвала.
- "Дон Карлос", - ответила я.
- Как здорово! Твой любимый, да, Гарэт? Сколько раз ты его слушал?
Ну и змея! Крыса! Насмешник проклятый! Задыхаясь от злости, я отвернулась и сделала вид, что задремала.
Я лежала, одурманенная солнцем, как вдруг услышала голос Джереми.
- Октавия! Ты спишь?
Я открыла глаза. Воздух дрожал от зноя. Я лениво улыбнулась. И по доносящемуся до меня хохоту Гарэта и Гасси поняла, что они на другом конце яхты.
Джереми присел возле меня.
- Тебе надо быть поосторожней с солнцем. С такой светлой кожей, как у тебя, можно обгореть.
- Можешь натереть меня маслом, - предложила я, протянув ему пузырек с маслом для загара и переворачиваясь на живот. Он плеснул себе чуть-чуть на ладони и начал натирать мне спину. Сладостно изгибаясь, я произнесла:
- О, какое блаженство! Как бы я хотела иметь покорного раба, чтобы он натирал меня так все время. Натри мне посильней ноги, - безжалостно добавила я.
У него перехватило дыхание.
- Ты не мог бы расстегнуть мне купальник: не хочу, чтобы на спине была белая полоса.
Его руки так дрожали, что он едва справился с застежкой.
- Спасибо, - сказала я, когда он закончил. Повернув голову, я посмотрела на него.
День разгулялся на славу. Мы плыли теперь вдоль ольховых и ивовых рощ. Вдали, среди яблонь, дремали розовые домики фермеров. За холмом показался белый шпиль сельской церкви. Самолет пролетел, прочертив в небе серебристый след.
- Каким далеким здесь все кажется, - проговорила я. - Даже не верится, что на следующей неделе в это время я буду в Марбельи.
Жуя травинку, Джереми приподнялся на локте.
- Да?
- Да. А потом через неделю на Сардинии, а потом, я думаю, полечу на Бермуды на все лето.
- На Бермуды? Зачем?
Я решила поиздеваться над ним.
- Затем, что один мой хороший знакомый страшно хочет, чтобы я присоединилась к нему. Он был настолько щедр, что даже прислал мне авиабилет.
- Тебе не надоело быть все время на содержании мужчин?
- Кто сказал, что я на содержании? Я столько же и отдаю, сколько получаю. К тому же, разве это не естественно для того, кого в раннем детстве отверг собственный отец, подыскивать себе другого, предпочтительно солидного папочку и играть с ним, пока он тоже не отвергнет тебя?
- Тебе никогда не хотелось остановиться на ком-нибудь одном?
- Уже нет, - я сделала паузу, стараясь, чтобы голос слегка задрожал. - Нет, с тех пор, как Тод погиб в начале этого года.
- Гасси рассказала мне. Я очень сожалею.
Над нами порхала желтая бабочка.
- Вот так и я, - сказала я, показав на нее, - вечно порхаю по жизни.
- Так что, ты действительно гонишься за жизненными благами, - горько произнес Джереми, - переходя от одного плейбоя к другому, роняешь себя, только для того, чтобы эти блага сохранить.
- Ты говоришь словами Гарэта, - сказала я сквозь зубы. - Это и не смешно, и не соответствует действительности.
- Возможно. Сейчас ты имеешь столько норковых шуб и золотых браслетов, сколько хочешь. А что будет, когда твоя красота поубавится, а с ней и интерес мужчин к тебе? Ты знаешь, как заканчивают такие женщины, как ты, если вовремя не остановятся? Чтобы избежать одиночества, они делаются все уступчивей и уступчивей, пока не превращаются в старых ведьм, над которыми все потешаются.
- Почему ты мне все это говоришь? - раздраженно спросила я.
- Это совершенно естественно, - сказал он тихо, - потому что, как бы я не пытался, я никогда не смогу дать тебе все это.
- Гарэт может, - сказала я.
- Между вами было что-нибудь прошлой ночью? - резко спросил он.
- Мне странно, что ты задаешь этот вопрос, зная репутацию Гарэта и считая меня такой пропащей.
- Было? - спросил он, схватив меня за запястье.
- Перестань, мне больно.
- Ты спала с Гарэтом или нет?
- Нет, но вовсе не из-за тебя. Ты не обращал на меня никакого внимания, когда мы приехали, отводил глаза, когда я на тебя смотрела. Если что-то и толкало меня в объятия Гарэта, так именно это.
Джереми закрыл лицо руками.
- Я знаю, знаю. Я в полном смятении. Через месяц я женюсь, а я чувствую себя так, как будто мне предстоит лечь в больницу на серьезную операцию.
- Это твоя проблема. Не правда ли? - сказала я, застегивая купальник и поднимаясь на ноги. - Пойду попью воды.
Я нашла Гасси на кухне. Она уплетала печенье и переговаривалась с Гарэтом, который стоял за штурвалом.
- Гасси и я только что говорили о том, что не можем дождаться, когда попробуем что-нибудь из твоих знаменитых блюд, - сказал Гарэт зловредно.
- Там в холодильнике цыпленок, - добавила Гасси. - Мне бы хотелось, чтобы ты приготовила то блюдо, которым угощала нас с Джереми.
- Это очень сложный рецепт, - быстро ответила я, - для которого требуется много такого, чего я уверена, здесь нет.
- А мы можем купить, - сказала Гасси. - Гарэт и я очень хотим компота и собираемся на следующем шлюзе зайти в местный магазин. Можем купить тебе все, что нужно.
Надеюсь, что по моему лицу было не очень видно, как я испугалась. Пока Гарэт и Гасси ходили в магазин, я ополоснулась, тщательно смыв с себя масло для загара. Когда я вошла на кухню, чтобы налить себе еще стакан воды, я вдруг почувствовала, как что-то мохнатое побежало по моей ноге. Я вскрикнула. Вбежал Джереми.
- Что случилось?
- Смотри! - закричала я.
Огромный паук побежал по полу и скрылся под мойкой.
- Это всего-навсего паук, - сказал он. - Они не кусаются.
- Я их ужасно боюсь, - всхлипнула я.
Он шагнул ко мне и неожиданно обнял. Когда его губы коснулись моих, нас обоих охватила дрожь. Тепло, головокружение и сладость этого поцелуя длились долго-долго. Он погрузил свое лицо в мои волосы.
- Боже мой, Октавия, ты сводишь меня с ума. Ну что мне делать?
- В данный момент ничего другого. Хочу, чтобы ты целовал меня, - прошептала я, беря его лицо в свои ладони.
Глава седьмая
Уже садилось багровое солнце, и стала темнеть розовая вода, когда мы причалили на ночь к берегу, поросшему таволгой. Воздух дрожал от неумолчного щебетания птиц. Водяные крысы и совы готовились к ночной охоте. Мне удалось отвертеться от кухни, сказав, что приготовление цыпленка займет слишком много времени.
Я надела светло-серое полупрозрачное платье-мини. Мне не надо было смотреться в треснутое зеркало, чтобы убедиться, что я отлично выгляжу. Гасси в своем белом выглядела ужасно. Она была пунцовой от загара.
"Она похожа на огромного красного омара, - усмехнувшись, подумала я. - Осталось только добавить немного майонеза".
Гарэт протянул мне купленный ими компот, в котором плавали кусочки яблока, апельсина и чего-то еще.
- И это весь ужин? - холодно спросила я.
- Совершенно дивно, - сказала Гасси, - попробуй!
Я сделала глоток и, скривившись, повернулась к Гарэту.
- На вкус совершенно, как микстура от кашля, - сказала я.
Джереми сидел за столом и лущил здоровенные бобовые стручки. Загорелый, в белой рубашке, он выглядел фантастично. Я незаметно слегка опустила молнию на платье, но, перехватив взгляд Гарэта, сделала вид, что мне очень жарко.
- Джереми, дорогой, - нежно проворковала Гасси. - Ты кладешь все стручки в кастрюлю, а бобы в мусорное ведро. Что-то ты сегодня рассеянный.
- Его мысли заняты другим, - заметил Гарэт.
- Все это проклятая рецензия, которую я должен написать для "Стейтсмена", - сказал Джереми. Я должен сдать ее во вторник, а не могу заставить себя читать дальше первой главы.
- Так и напиши, - сказал Гарэт.
- Не могу. Автор - жена редактора.