- С ним весело, - опустив взгляд, я подергала выбившуюся ниточку на своем свитере. - Никогда раньше я не встречала таких, как он. Мы можем обсуждать самые странные вещи, а он умудряется превратить это в увлекательный разговор. Он на многое смотрит по-другому.
Оливер фыркает.
- Да уж.
- Я серьезно, - я беру из стопки один конверт. - Вот про этот конверт мы с тобой скажем только то, что он голубой и что это собственно конверт. А Дилан рассказал бы историю о том, как он в детстве ездил на бумажную фабрику, и что там использовали специальный краситель, чтобы получился именно этот оттенок голубого. Что перья такого же цвета бывают у голубей, они водятся в Гималаях, или где-нибудь еще, и что ощущение текстуры этой бумаги и этот голубой цвет мысленно возвращает его туда. В смысле, на бумажную фабрику, а не на Гималаи, - уточняю я.
- Он тебе, наверное, еще наболтает, как порезался бумагой, когда однажды закрывал какой-нибудь конверт своим членом, - добавил Оливер. - И понаблюдав за вами в эти дни, предположу, что ты после этого рассмеешься и спросишь разве что, какого цвета был тот конверт.
Вернув конверт в стопку, я снова оглядываю магазин. Да, наверное, я бы так и сделала, просто чтобы он не переставал рассказывать.
Скрестив руки на груди, Оливер прислоняется к стойке.
- Он тебе нравится.
Я обдумываю это, наблюдая, как играют мышцы спины Дилана, когда он тянется за другой коробкой, и как футболка обтягивает его торс. Внешне он противоположен моему любимому типажу мужчин - хоть и красив, но слишком небрежен. Но у него большое сердце, а интеллект, кажется, еще больше.
- Возможно, - отвечаю я. - Это плохо?
Шагнув ко мне, Оливер обнимает меня за плечи.
- Ни в коем случае.
- Но, наверное, ко мне он относится не так, - прикусив нижнюю губу, продолжаю я. Словно выбрав момент, Дилан возвращается в переднюю часть магазина и, улыбнувшись мне, поднимает разрезанные коробки, чтобы отнести их а подсобку. Присвистнув, он кричит:
- Просто несу пару коробок, нет-нет, не обращай на меня внимания, милая Перри…
Оливер смеется и качает головой.
- Скажем так, я думаю, ты не угадала. Вот прямо совсем.
Глава 7
НеДжо
В эту пятницу все будто вымерли, и я удивлен, что никого не нужно выгонять, чтобы закрыть магазин.
Я достаю из кармана ключи, позвенев ими немного.
В читальном уголке сидит только Перри, уткнувшись в "Нимону".
Это отличный комикс, и читается легко, поэтому она никак не могла оказаться в первой трети книги, даже с ее уровнем английского.
Она тянет время.
- Ну привет, - усевшись рядом с ней на диване, говорю я.
Перри отрывается от чтения и, откинув голову на спинку, смотрит на меня спокойным пристальным взглядом.
- Привет.
Последние полторы недели прошли… в напряжении.
Она часто и подолгу была здесь, по большей части разговаривала со мной. И меня не покидало странное чувство, будто в ее лице у меня появился новый таинственный лучший друг, и я не совсем уверен, за какие это мне заслуги.
Ни слова протеста с моей стороны, прошу заметить. Я просто пиздец как восхищен. Но в то же время я знаю, что скоро она возвращается во Францию, и не имеет значения, насколько приятно мне с ней может быть, я все же побаиваюсь, как будет ощущаться воспоминание об этом мимолетном знакомстве после ее отъезда.
- Я скоро закрываюсь, - говорю я ей.
Она еле заметно пожимает одним плечом.
- Да, думаю, пора.
Между нами повисла пауза - тяжелая и почти физически ощутимая.
Боже… Да и нахуй.
- Хочешь, поедем ко мне? - предлагаю я.
Надо же, я не споткнулся на полуслове, и мой пульс даже не участился. Я просто хочу это. Хочу ее. Хочу побольше времени с ней, хочу, чтобы она была со мной у меня дома, ужинала, что-нибудь смотрела, что угодно делала или даже просто ничего не говорила.
Кивнув, она с приятным хлопком закрывает книгу и, встав, несет ее обратно на полку.
На ней сегодня джинсы, туфли на высоких каблуках и футболка с огромным коралловым цветком, но ощущение, будто на ней ничего нет. И я не про то, что она как-то непристойно выглядит - вовсе нет, - а просто ей комфортно в своем теле. И она что угодно так носит - непринужденно.
Когда Перри возвращается ко мне, я беру ее за руку. И тут же вспоминаю, какая мягкая и прохладная у нее кожа. И да, снова: я понятия не имею, почему это сделал - просто почувствовал, что так правильно. Судя по всему, она тоже… или просто не хочет меня обижать.
Чутье побуждает меня удостовериться.
- Можно? - спрашиваю я и ослабляю хватку.
Но она хватает мою руку сильнее и тянет меня к двери.
- Пойдем. Я голодная.
На улице она ненадолго останавливается, чтобы я свободной рукой закрыл магазин. Я чувствую на себе ее взгляд. Чувствую ее прикованное ко мне внимание, которое прерывается, только когда от порыва ветра волосы закрывают ее лицо, и она убирает их за ухо.
Ее волосы как медь. Гладкие и тонкие. С металлическим оттенком, поблескивающим в свете летнего садящегося солнца.
- Ты сегодня тихий, - замечает она.
- Просто не съел банан на завтрак, - отвечаю я. - Дома оказался всего один, уже коричневый и жуткий, так что если честно, у меня было куча всего сказать, когда я увидел его с утра пораньше.
Перри кивает, будто все это ей понятно, хотя мы оба знаем - да вся планета давно знает - что я просто спонтанно несу всякую хрень, которая так же спонтанно возникает у меня в голове.
- В бананах, между прочим, много калия, - говорит она, и я взвываю от хохота, поскольку что-то вроде такого же нелепого бреда я бы и сказал.
- Вот именно.
Мы снова на какое-то время замолкаем, и она наклоняет голову.
- Почему мне с тобой так комфортно?
Предполагаю, она действительно хочет знать ответ; Перри редко задает риторические вопросы.
Так что я пожимаю плечами.
- Может, потому что понимаешь, что нравишься мне, хотя я тебя еще не очень хорошо знаю? Мне кажется, между нами все становится еще лучше, когда ты рядом со мной.
- У тебя есть девушка?
- Я бы не стал держать тебя за руку, будь у меня девушка.
Теперь ее черед пожимать плечами.
- Не знаю. Просто тебе, кажется, нравится держаться за руки. Вот я и решила спросить.
Мать вашу, да, я понимаю, о чем она.
- Тогда я рад, что ты спросила.
Мы повернули за угол, и она отстает на шаг, когда подходим к припаркованной Бетти.
Поковырявшись секунду, я открываю ключами ее дверь, и Перри без единого комментария забирается внутрь. Мне нравится, что она не пытается выдать что-нибудь вроде: "Как круто, что у тебя есть эта дерьмовая развалина". Некоторые люди предпочитать притворяться, будто Бетти крутая тачка, хотя она реально уродливая. Еще она пахнет затертой до дыр обивкой, и мне нравится в ней только сама езда.
Двигатель рычит, и, включив первую, я отъезжаю и говорю ей:
- Есть такой чувак - Герд Гигеренцер - он исследует, как мы принимаем решения, - оглядев ее, я добавляю: - И говорит, что нам нужно чаще следовать инстинктам и эвристическому подходу.
Встретившись со мной взглядом, она слушает и кивает. Она даже не выдает скептическую улыбочку, как все мои друзья. Хотя я не злюсь на такие улыбки; я их понимаю. Но она, кажется, угадывает, что я это к чему-то подведу, и действительно хочет услышать. Быть с кем-то, кто тебя всерьез хочет услышать, - это круто.
- Он говорит, что при принятии оптимальных решений недостаточно статистики и учета вероятностей. Он про интуицию. Например, пользоваться инстинктами, учитывая при этом, что в какой-то степени они базируются на жизненном опыте.
Она неуверенно улыбается.
- Та-а-ак…
- В основном он пишет про риски в инвестициях и экономику, - добавляю я, - но не знаю… Это просто появилось у меня в голове - слова, которые он однажды сказал: если вы живете в неопределенном мире, упрощайте. Если же ваш мир довольно предсказуем - добавьте деталей.
Перри качает головой.
- Понятия не имею, к чему ты клонишь, но продолжай.
- Чаще всего я и сам обычно не знаю, к чему, но сегодня тебе повезло, - подмигнув, отвечаю я.
Она фыркает, и, выехав на дорогу, я продолжаю:
- По сути он предлагает использовать аналитический подход в предсказуемых обстоятельствах и интуитивный в более сложных ситуациях, - я смотрю на нее, и она понимающе кивает. - В основном моя жизнь предсказуемая, - я издаю легкий смешок. - Дни похожи, люди вокруг одни и те же. Каждый раз, когда я делаю или говорю что-нибудь нелепое и Оливер смеется на до мной, это увеличивает шансы, что когда в следующий раз я снова сделаю или скажу что-нибудь из той же оперы, у него будет такая же реакция. Кроме того, я занимаюсь серфингом, хожу на одни и те же пляжи и делаю трюки, которые, наверное, не стоило бы. Но чем чаще я их делаю и при этом остаюсь в живых, тем больше шансов, что выживу и в следующий раз, когда сделаю что-нибудь безумное. Для большинства решений, которые я принимаю, учет вероятностей отлично работает.
- И-и-и…
Остановившись на светофоре, я поворачиваюсь к ней.
- С тобой я в ситуации неопределенности, но, к сожалению, у меня не много опыта, на который я могу опереться. Мои инстинкты хреновые.
Я вижу, как она сглатывает, внимательно всматриваясь мне в лицо, и кивает - на этот раз серьезно.