Чувствовавшая себя поначалу скованной и не вполне уверенной, Фриско сумела расслабиться и с удовольствием выслушала его историю жизни, рассказанную за ужином.
- А как это вам вообще удалось разузнать об этом ресторанчике? - поинтересовалась Фриско. - Ведь, как я поняла, туристы там почти не бывают.
- Мне было лет одиннадцать-двенадцать, когда мои родители впервые привели меня в это заведение. - Оглядевшись по сторонам в тесном и битком набитом помещении, Кен задумчиво улыбнулся: воспоминание явно было из приятных. - Я ведь местный, родился на Гавайях.
- В самом деле? - она была весьма удивлена его признанием и не сумела скрыть изумление. - Вы совсем не похожи на местных мужчин.
- О, тут кого только нет: всех сортов, всех оттенков и цветов. Здесь все перемешалось - истории, культуры. - Глаза его искрились неподдельным весельем. - Впрочем, в остальных местах США точно так же.
- Извините, - поспешила сказать Фриско, опасаясь, как бы ее слова не показались ему обидными. Ведь улыбка Кена могла быть просто защитной маской, а что там у него на душе - кто знает? - Я решительно не имела ничего…
- Все в порядке, - поспешил ответить он и жестом руки дал понять, что извинения совершенно излишни. - Я спокойно к этому отношусь. Привык быть аборигеном. Это вполне точное слово. - Он улыбнулся. - Все это совершенно нормально, так мне кажется. Считается, что жители Гавайских островов должны выглядеть чуть ли не как полинезийцы. Тогда как многие из островитян выходцы из Европы.
- Вы родились в Гонолулу?
- Ага, как и мой отец. Его отец, мой дед, из ирландцев, хотя сам-то он родился уже в Айдахо. Когда шла вторая мировая война, он каким-то образом угодил сюда, ему чрезвычайно приглянулись здешние красоты и местный климат. Когда война завершилась, они с женой приехали и обосновались тут. - Кен прищелкнул языком. - Бабушка моя англичанка. Дед в конце войны попал в Британию, там они и познакомились.
- Стало быть, у вас прямо-таки многонациональная семья, так можно сказать, - весело прокомментировала она.
- В большей, чем вы думаете, степени, - ответил ей Кен. - Мой отец вместе с группой военных советников был в начале шестидесятых послан во Вьетнам. Там он женился на моей матери. Она француженка.
- Я же, увы, ничем подобным похвастаться не могу, - Фриско улыбнулась. - Насколько мне известно, все мои пращуры были из немцев. Ни тебе ирландской, ни британской, ни даже французской крови.
- А сами-то вы откуда?
- Из Филадельфии. - Она игриво улыбнулась Кену. - Это в Пенсильвании, знаете, наверное.
- Слыхал, - вполне серьезно ответил ей Кен. - Знаменитая Пенсильвания, ее еще называют страной датчан, так?
- Но только город был основан немцами, - подсказала она. - Выходцами из Германии. Слово "немецкий" - "дейч" - исказили как сумели, вот и говорят "страна датчан".
- Гммм…
Его вид был настолько комичным, что Фриско не удержалась и в который уж раз за этот вечер весело рассмеялась.
Как бы там ни было, рассуждала она сама с собой, а вечерок выдался прекрасный.
- Пенни за ваши мысли! - сказал Кен, когда машина остановилась у красного светофора, и сопроводил свое требование очаровательной улыбкой.
- Ну уж, скажете тоже: пенни. За свои мысли я потребую больше.
- Неужто два пенни?! - с деланным возмущением поинтересовался Кен, затем перевел взгляд на дорогу.
- Ну давайте. Два пенни - это еще куда ни шло. - Она обернулась в его сторону и улыбнулась. - Я просто сидела и думала, что нежданно-негаданно у меня выдался отличный вечер… В прекрасной компании.
- Кроме шуток? - И он бросил на нее быстрый взгляд. - Может, завтра, если хотите, мы все это повторим?
- Ну, видите ли… - она сделала вид, будто крепко задумалась, хотя ответ у Фриско был моментально готов.
Чтобы хоть как-то заполнить образовавшееся молчание, Кен предложил:
- А хотите, мы можем поехать в какое-нибудь более, так сказать, цивилизованное место, где обычно ужинают туристы.
- Ну, поскольку я все равно веду себя совсем не так, как положено туристке, что ж, давайте так и сделаем, - ответила она. - Хоть узнаю, где здесь туристы развлекаются. Будем считать, что договорились. Спасибо, что пригласили.
Кен затормозил возле паркинга отеля. Повернувшись к Фриско, он таким взглядом посмотрел на нее, как если бы не мог полностью поверить в то, что она приняла его предложение.
- Вы что же, даже и местные достопримечательности еще не осмотрели?
- Нет. - Фриско отрицательно покачала головой. - Я ведь приехала сюда отдохнуть, - объяснила она. - И пока лишь поджаривалась на солнце, купалась в океане, плавала в бассейне отеля. Можно сказать, кручусь вокруг своего отеля.
- Скажите, а не хотелось бы вам посмотреть здешние достопримечательности, а? Или все-таки лучше просто отдыхать?
На Фриско произвели приятное впечатление его участливое выражение лица и заботливая интонация.
- Нет, ну конечно же, я хотела бы куда-нибудь съездить. - Произнеся эти слова, она увидела, как сразу просияло лицо Кена, и не сумела сдержать улыбку. - Знаете, я очень быстро устаю от одиночества.
- Вот и отлично! - он весь так и сиял. - Знаете, если будет настроение, мы завтра вечерком могли бы сходить на луау. Хотя туда приходят толпы туристов, но все равно стоит хоть раз взглянуть. Хулу бы посмотрели и все такое… Ну, вы понимаете.
- Договорились, - сказала она, улыбаясь. - Как раз у меня такое настроение, что на хулу я бы с удовольствием сходила.
- Феноменально! Тем более что пятница и суббота у меня - выходные дни. - Кена прямо распирало от счастья. - Я буду весьма признателен, если вы окажете мне честь, согласившись взять меня гидом. Мы бы тогда посмотрели все лучшее, что только есть в моем родном городе.
- Что ж, благодарю, мой прекрасный сэр, - она склонила голову, как бы подразумевая реверанс. - Звучит все это очень даже заманчиво. Но я принимаю вашу щедрость при одном непременном условии. Давайте сразу же договоримся, что если вы надумаете приехать в Филадельфию, вашим непременным гидом буду я. Договорились?
- Решено. - Он одарил ее улыбкой, целиком состоящей из восхищения и юношеской влюбленности, затем протянул руку.
Изобразив на лице некоторую торжественность, Фриско чинно пожала ее.
- Завтра вечером нужно будет выехать пораньше, - сказал он, затем открыл свою дверцу и вышел из машины. Обойдя автомобиль, он помог выйти Фриско. - Хорошо бы выехать отсюда не позднее шести часов вечера.
- Хорошо. Значит, в шесть часов мы и выедем, - и она двинулась рядом с ним по направлению к отелю. - Форма одежды, полагаю, самая обычная?
- Конечно. Вы позволите проводить вас до вашего номера?
- Нет, - сказала Фриско и улыбнулась, смягчая отказ. - Завтра в шесть вечера я встречу вас здесь же, в вестибюле.
- Буду вас ожидать с великим нетерпением, - он расплылся в улыбке, затем добавил: - Ух, я уже и так весь трепещу.
- Доброй вам ночи, Кен, - Фриско кивнула и направилась к лифтам.
- Доброй ночи, Фриско.
Глава 20
- Скажи, Лукас, а ты разговаривал с Фриско? - неожиданно спросил Гарольд, не заботясь о том, чтобы начать, как это принято в телефонной беседе, с неких общих тем.
Лукасу весьма не понравилась та нервозность, которая так явно звучала в голосе собеседника.
- С тех пор как она уехала, я ни разу не звонил ей, - признался он, намеренно подавляя чувство неловкости и стараясь говорить как можно более естественно. - А что, разве что-то случилось? С ней все в порядке?
- Да, у нее полный порядок, я просто…
- Ты просто - что? - требовательно переспросил он, чувствуя, как нехорошее предчувствие наполняет собой все его существо.
- Видишь ли, прошлой ночью она позвонила… собственно, там у них было совсем не так поздно, ты понимаешь… но…
- Гарольд, ты толком говори, не ходи вокруг да около, - нетерпеливо оборвал его Лукас. - Я же чувствую по тону, что тебя что-то расстроило. Так что же именно?
- Ты понимаешь, судя по всему, она там встретила молодого человека.
Лукаса при этих словах так и передернуло: нервная волна, казалось, прошла через все тело. Ну и сюрприз, Лукас несколько секунд не мог вымолвить ни единого слова.
- Ну так и что дальше? - с подозрительным спокойствием поинтересовался он.
- Что дальше, что дальше?! - занервничал Гарольд. - Ты представь только, а ну как она и вправду в него влюбилась? - Он помолчал и затем с явным беспокойством сказал: - Ты только представь на одну секунду, что она вполне может вбить себе в голову, что, дескать, втрескалась в этого парня!
- Ой, да ладно тебе, Гарольд, - с ухмылкой произнес Лукас, тогда так на ум ему пришли однажды произнесенные Фриско слова: "А что если я когда-нибудь встречу человека и влюблюсь в него?"
О, черт побери…
"Спокойно, - приказал себе Маканна, - не дергайся раньше времени. Она всего-навсего женщина.
Впрочем, что это я говорю, - она моя женщина!"
Осознание этой простой истины возымело не меньший эффект, чем неожиданность первоначального сообщения.
- Я думаю, подобный исход маловероятен, - уверенным тоном сказал он Гарольду и даже слегка подивился тому, насколько спокойно и бесстрастно прозвучал его голос. - Фриско из тех женщин, которые не теряют головы, и едва ли она так вот может влюбиться с бухты-барахты.