Но Пахомов вначале приблизился к соседнему столику, за которым сидели две молоденькие искательницы приключений, и заговорил с ними по-испански. Незнакомые слова лились, как песня. Девушки переглядывались и хихикали. Наташа, делая вид, что читает книгу, искоса наблюдала за этой сценой. Борис перешел на английский, но она поняла только отдельные слова: "милые девушки… море… сегодня вечером…" Девчонки продолжали хихикать, тогда он проговорил по-русски:
– Я вижу, языками вы не владеете, придется мне искать другую собеседницу.
Девицы расхохотались, а Пахомов повернулся к Наташе.
– Привет, дорогая. Как насчет прогулки сегодня вечером? – он улыбался и синие глаза искрились весельем. – Что, удивлена?.. Это действительно чудо – встретить случайно собственную жену на другом конце Европы. Я могу присесть?
Она молчала, не в силах отвести от него глаз. И правда, похоже на чудо. Она в шутку сказала вчерашнему парню, что к ней приедет муж – и вот он, пожалуйста!
– Алло! – вывел ее из оцепенения Боря. – Что молчишь, язык проглотила?
Наташа машинально облизнула губы и улыбнулась.
– Здравствуй. Как ты меня нашел? – сказала она наконец.
– Еще когда плавал, почувствовал что-то вроде слабого тока в воде, а потом ты мне чуть спину взглядом не прожгла. Давно здесь?
– Уже неделю, столько же до отъезда.
– А я приехал сегодня утром, тоже на две недели. Остановился в соседнем отеле, но там у бассейна слишком много народу и я пробрался сюда. Как раз в этих местах я практиковался в гостиничном бизнесе шесть лет назад. Здорово снова здесь оказаться… – он сделал паузу, окинул Наташу одобрительным взглядом, – и встретить тебя. Прекрасно выглядишь – стройная, загорелая!
– Ты тоже, – ответила Наташа. – Даже стал еще мускулистее, хотя у тебя всегда была отличная фигура.
– Заметила? – Борис с самодовольным видом похлопал себя по животу. – Обнаружил недавно, что набрал пару килограммов, стал заниматься на тренажерах, это сейчас модно, и вот – килограммы не согнал, а мышцы накачал.
Она молчала, ожидая, что будет дальше.
– Так как насчет вечера? Я знаю здесь пару местечек, где играют настоящее фламенко. Сходим вместе?
Она кивнула. Не отказываться же? Осуществилось то, о чем она мечтала, он рядом!
– Тогда я зайду за тобой через два часа, буду ждать в холле гостиницы. Тебе ведь наверняка надо привести себя в порядок, – он встал и, послав ей свой особенный воздушный поцелуй, удалился.
Не пытаясь согнать с лица счастливую улыбку, Наташа поспешила к себе в номер, по пути соображая, что надеть. Остановила выбор на сильно открытом длинном сарафане с шестью разрезами по подолу. Боре он должен понравиться.
Она приняла душ и тщательно уложила волосы. Покончив с прической, занялась лицом. Немного теней: белые под брови, коричнево-лиловые на веки; маленькие стрелки коричневым карандашом; чуть-чуть красно-лиловой помады. Напоследок она слегка подкрасила ресницы и придирчиво уставилась на свое отражение. Карие глаза теперь казались больше, а губы – выразительней.
Надев сарафан, она спрыснула его любимыми духами запястья и провела ими за ушами и по плечам. Последний раз кинув взгляд в зеркало, пришла к выводу, что выглядит очень привлекательно – Боря не сможет перед ней устоять!
Когда Наташа спустилась в холл, Пахомов уже был там. В кремовой рубашке и такого же цвета брюках он смотрелся настоящим плейбоем. Он стоял возле стойки и беседовал о чем-то с портье по-испански.
– Ты просто ослепительно хороша, – оценил Борис, приобнимая ее за плечи и целуя в щеку – так непринужденно, как будто не было почти трех лет разлуки. Затем подхватил ее под локоть, и они вышли из отеля.
– Поедем на моей машине или прогуляемся?
Наташа удивленно взглянула на него.
– Я арендовал открытый белый "мерс", вон он стоит. Так как?
– Пешком. Здесь, по-моему, все близко.
Он с сомнением взглянул на ее босоножки на шпильках, однако промолчал. А она раскаялась, что отказалась от машины, уже через пятнадцать минут, когда они миновали район отелей и стали подниматься в гору по запутанной сети узких улочек, вымощенных булыжником.
– Мне кажется, ты рискуешь сломать каблук или, не дай бог, вывихнуть ногу. Может, понести тебя на руках? – усмехаясь, предложил Борис.
– Обойдусь, хотя мог и предупредить! – сердито ответила Наташа и крепче вцепилась в его локоть, стараясь ступать осторожно и мечтая, чтобы это мученье поскорее закончилось.
– Этим улочкам лет пятьсот, а то и больше, – заговорил Боря, пытаясь ее отвлечь. – Когда-то здесь была обыкновенная рыбацкая деревушка. Глупые средневековые испанцы не подозревали о прелестях туризма, и улицы мостили, не рассчитывая на модную обувь будущих красоток. В наше время, когда для большинства людей во всем мире стал доступен отдых в любых странах…
Ей казалось, он просто издевается, читая эту лекцию. Она едва ковыляет, а он надумал рассуждать о средневековье и прелестях туризма!
– Ну вот, мы пришли. Это марискерия. В здешнем меню только морепродукты, ты не против? – Борис остановился возле старинного дома, сложенного из дикого камня и заглянул в распахнутые двери. – Ого, сколько здесь сегодня народа!
Они нашли свободный столик и сели. Боря подозвал жестом официанта в белой рубашке и жилете, сделал заказ по-испански, а после объяснил Наташе:
– Нам подадут красное вино и паэлью де мариско. Надеюсь, тебе понравится.
Окинув взглядом помещение, он заметил:
– Шесть лет назад встретить соотечественника здесь было за счастье, а теперь везде слышишь русскую речь! Что, устала ковылять на своих шпильках?
Наташа кивнула. Она незаметно скинула босоножки и опустила ступни на холодный каменный пол. Борис, усмехаясь, следил за выражением ее лица.
Тем временем на невысокой сцене в другом конце зала появился гитарист и уселся на табурете. Затем медленно вышла женщина в черном платье с облегающим лифом. Спереди колени ее были едва прикрыты пышной юбкой, а сзади спускался длинный шлейф. Гитарист ударил по струнам и протяжно запел. Будто лениво женщина несколько раз перестукнула каблуками. К ней присоединился мужчина в белой рубашке и черных брюках с высоким шелковым поясом…
Наташа смотрела на сцену, как завороженная, не обращая внимания на принесенное вино.
– Ну, как тебе? – поинтересовался Пахомов, когда номер закончился и публика одобрительно закричала и зааплодировала.
– Обалдеть! Какая у нее осанка! Сколько гордости и страсти в каждом движении, и какой четкий шаг! Ты заметил, когда они друг против друга будто переругивались чечеткой?
– Какое верное слово ты подобрала… Я знал, ты сможешь это оценить!
– А ведь она не молодая!
– Не думаю, что намного старше тебя. А ведь и правда, я не видел ни одной юной танцовщицы фламенко!
– Думаешь, достигая мастерства, они успевают состариться? – улыбнулась Наташа.
– Скорее, чтобы так танцевать, нужен определенный опыт в жизни, и в любви. Давай послушаем, это моя любимая мелодия.
Гитарист остался на сцене один. Виртуозно перебирая пальцами струны, он рассказывал о любви. Гитара молила, уговаривала, настаивала и угрожала, отчаивалась и просила прощения. Все замерло в зале, даже официанты застыли с подносами в руках, а бармен облокотился о стойку, закрыв глаза рукой. Когда музыка смолкла, зал буквально взорвался аплодисментами.
Боря взял Наташу за руку.
– Тебе понравилось?
– Очень! Ничего подобного в жизни не слышала…
– А помнишь, я говорил, что хотел бы побывать в Испании с тобой?
Она промолчала, мягко высвободила руку, взяла свой бокал и отпила немного вина.
– Кисловато, но ароматное.
Они просидели в ресторанчике около двух часов, кушая паэлью, попивая вино, глядя на сцену, делясь впечатлениями. В какой-то момент Борис, извинившись, отошел к стойке и заговорил с барменом. Тот явно узнал его, пожал руку. Пахомов передал ему что-то и вернулся к Наташе.
– Скоро программа закончится и можно двигать обратно.
Она с ужасом представила, как опять будет ковылять по булыжникам, а потом еще по набережной до отеля… Но когда они вышли из кабачка, у дверей их ждал белый "мерседес". Молодой парень передал Пахомову ключи и услужливо открыл перед Наташей дверцу. Видимо, Боря дал ему крупную купюру, потому что, сунув ее в карман, парнишка раз десять повторил: "грасиас".
– Как ты решился доверить ключи, а если бы машину угнали?
Пахомов рассмеялся:
– У нас бы такую, открытую, и без ключей потырили. Я знаком с барменом, он меня "амиго" называет. А парнишка его сын.
Буквально через пять минут автомобиль остановился у Наташиного отеля. Борис помог ей выйти.
– Уже почти двенадцать, – сказал он, взглянув на часы. – Доброй ночи, дорогая. Увидимся.
Безвольно она позволила поцеловать себе руку. Борис сел обратно на водительское место и через несколько секунд красные огоньки белого "мерседеса" скрылись за поворотом.
Медленно поднимаясь к себе на третий этаж, Наташа недоумевала:
"И это все? После такого чудесного вечера и этой обжигающе страстной музыки должно было быть продолжение! Он мог напроситься ко мне в гости, пригласить к себе, или просто предложить прогуляться по ночному пляжу. Что это с ним? Неужели он больше не хочет меня?"