– А почему ты ездил сам? – удивилась я, и Крендель надолго замолчал. Затем шумно вдохнул, встал и повернулся к окну. За окном сквозь традиционную облачность пробивались желтые солнечные лучи. В Мордоре весна.
– Я должен был разобраться. В конце концов, на кону стоит моя карьера. Я, так получается, подписал договор с непонятной фирмой, согласовал какие-то странные отношения с нею, направил документы в бухгалтерию на оплату, а затем еще и сдал работы по акту. Ибо в бухгалтерии нашли и акты. А я – ни сном ни духом. Ты можешь такое представить?
– Нет, – честно призналась я. – Но у меня, ты знаешь, с фантазией всегда было плохо. И с воображением. И с образным представлением. Вот если ты мне формулу напишешь… Хотя и она вряд ли поможет, ведь, как я понимаю, речь идет о больших деньгах.
– Да уж не о маленьких! Ты видишь, как Постников засуетился. – Крендель вернулся на место и принялся укладывать бумажки, разбросанные по столу, в стопочку. Перфекционизм – я бы предложила считать это диагнозом, как и алкоголизм. Перфекционисты опасны не только для себя, но и для окружающих, и в особенности для своих близких. Жить с перфекционистом тяжело, вылечить перфекционизм невозможно. Крендель не успокоился, пока все углы всех листов не были выровнены относительно друг друга.
– Но при чем тут Саша?
– Я не знаю, Фая. Я знаю меньше, чем ты. Я тоже удивился, когда Постников потребовал отстранения Гусева. Я еще не видел материалов, там, скорее всего, какая-то ошибка. Они же ни черта не могут, когда дело касается электронного документооборота. Они говорят, что несколько подписей, предположительно, моих, с моим ключом безопасности, были активированы на компьютере Гусева.
– Что?
– То, – кивнул Крендель. – Я запросил все материалы, они дадут их мне, не могут не дать.
– Почему это не могут? Если ты под служебным расследованием, ничего они тебе не дадут, – возразила я. – Мы все тут – под колпаком у Мюллера.
– Не все. Ты, к примеру, не под колпаком.
– Да? А чего ж я тогда в дурака уже почти неделю играю на работе? – Я рассмеялась, смех получился истерическим – так только на Хэллоуин хохотать из-под деревянных мостов, прохожих пугать. – Все наши доступы заблокированы, ты исчез, Постников тут на костях пляшет. И все это – из-за одного платежа.
– Не одного. Не одного, Ромашка, – вздохнул Крендель. Я похолодела.
Позже я нашла Машу Горобец и отвела ее в курилку, хотя большой потребности в этом не было. Машка теперь курила, выдыхая экологически чистый пар, с некоторых пор она записалась в вэйперы. Курить она не бросила, просто теперь делала это медленно и по-модному. Мода – Машка Горобец всегда велась на все, что шло с пометкой "в тренде", и вот результат – электронные сигареты, какие-то флаконы с ароматизированной растворенной никотиновой кислотой и море восторгов на тему, как это здорово – курить, не вдыхая смол. На мои осторожные вопросы, что, может, лучше вообще не курить или курить ароматизированные флаконы без никотина, Машка отвечала презрением. Пыхтеть "впустую" она не желала. Говорила, что с таким же успехом тогда она могла бы пойти в турецкую баню, посидеть внутри и подышать эфирным маслом мандарина – процесс ровно тот же, но еще и для кожи полезно. Нет, курить – только что-то реальное, говорила она. А я отвечала – да, только то, что может все-таки привести к раку легких. Машка крестилась и насылала типун на мой язык. Этого я не понимала – как можно креститься и рассчитывать на божественную помощь в вопросах защиты от последствий курения. Ясно же, что в этом вопросе голосуют оппозиционные силы.
В курилке было напарено. Вэйперы превращали нашу курилку в хамам, но сейчас это мне было безразлично. Я взялась за Машу всерьез и хорошенько потрясла ее за грудки. Из груди Маши Горобец на меня высыпались следующие факты и сплетни. Во-первых, платежи в фирму "Рога и копыта" переводились весь прошлый год. Во-вторых, никому в бухгалтерии и в голову не пришло ничего проверить, ибо договор своевременно исполнялся, документация поступала, деньги списывались и приходовались, и только перекрестная проверка, проведенная неожиданно и по инициативе налоговой инспекции, показала, что фирма "Рога и копыта" – пустышка, однодневка. Маша Горобец о проверке не знала, этим занималась Панночка, а из нее теплых и таких нужных слов клещами не вытянешь. Змея подколодная. Маша поняла, что что-то не так, когда Постников запросил всю информацию по всем проводкам нашего отдела за весь прошедший год. Об этом Маша тоже узнала от Панночки. Сплетни воистину рулят миром.
– И я тебе обо всем тут же донесла.
– Обо всем? – Я смотрела на Машу и хмурилась. – Обо всем?
– Хорошо! – подняла она руку. – Но я узнала об этом только сегодня. Да, сегодня, и не надо сверлить меня взглядом. Сегодня пришли результаты экспертизы.
– Результаты экспертизы чего, я стесняюсь спросить!
– Результаты экспертизы почерка на договоре с этой чертовой фирмой со счетами в Ленинграде.
– Ленинград! Санкт-Петербург – деревня ты, Машка. Город, между прочим, переименован, и уже довольно давно. Пора бы перестроиться. Ты же даже не в СССР родилась, Горобец. И что экспертиза?
– Не Крендель. Не его подпись.
– Подделка?
– Собственно, о чем он и кричал сегодня утром на летучке. Кто-то оборзел вконец и подделал его подпись.
– Видимо, Постников решил, что этот кто-то – наш Гусик, так, что ли? А иначе почто он его увольнять собрался?! Слушай, Мария, а откуда ты-то знаешь, что, где и чего кричали люди? Ты же в бухгалтерии! Знаешь, иногда я просто боюсь тебя, Машка! У тебя что, камеры повсюду? Мы, значит, не у Мюллера под колпаком, а у тебя? И что, ты не могла пораньше рассекретиться?
– Панночка была на этой летучке. Этот договор у нее в ведении, так что ее, оказывается, чуть не уволили, когда вся эта история вскрылась. Это абсурд. Ты понимаешь, что произошло?
– Ни хрена не понимаю. Ни хрена!
– Чего раскричалась? Помнишь эти ваши мультики, которые вы все рисовали? С этими дождиками и с этими лужицами, и другие тоже.
– Ты о математических моделях сейчас говоришь, как я подозреваю, да? Ты наши программы мультиками называешь? – От возмущения я закрутилась на месте, а затем остановилась и приложила ладонь к губам, словно пытаясь не дать себе сорваться на глупую Машу Горобец.
– А что, разве не похоже? И между прочим, получается, что кто-то подделал подпись Кренделя, а как начальник отдела именно он подписывается под такими договорами. С помощью липового договора этот некто заказал некой фирме со стороны изготовление ряда этих ваших мультиков для нашего холдинга. Договор положили в бухгалтерию, оплатили, потом вы с Гусевым сделали модели…. Сечешь? Вы! С Гусевым! Сами заказали и сами сделали. А потом их же, эти же модели и программы, нам по актам сдали. А мы приняли. И закрыли договоры. А хочешь ты у меня спросить, чья подпись стоит на актах?
– Тоже подделка? – заподозрила я.
– Нет, отчего же. Натуральная, экологически чистая – как молоко из-под альпийской коровы. Подпись Саши твоего Гусева. Понимаешь меня?
– Теперь я вообще ничего не понимаю. А акты он зачем подписывал? Глупость какая.
– Да обнаглел. Ничего уже не боялся. Год все с рук сходило. Да если бы этой проверки из налоговой не пришло, никто бы ничего не узнал. За год по этому договору было пять платежей на общую сумму, ты только держись, восемь миллионов с лишним. Рублей, конечно, но все равно.
– Ни хрена себе. – Я захлебнулась слюной и закашлялась, что неудивительно, при таких раскладах. – Восемь лямов?
– Красиво жить не запретишь. Теперь все на ушах бегают, вычисляя этого Остапа Бендера, хотя, признаться, сомнения мало у кого остались.
– Зачем он подписал акты?
– А еще все теперь раздумывают, как деньги вернуть. Мы же сами себе за свою же работу заплатили черт-те куда на сторону, ты понимаешь, какой прикол. А фирма эта с той стороны луны уже, считай, исчезла. Крендель, я так понимаю, проверил это. Так что его теперь уволят, наверное. С какой-нибудь черной меткой.
– А что за фирма?
– Не знаю, из Панночки разве вытянешь. Знаю только, что бухгалтер в этой "шарашке" – как в сказке – вымышленный персонаж, а почти весь документооборот электронный. Короче говоря, грабеж и хакерство. Ну, врубаешься, что тебе тоже надо быть поосторожнее?
– Это еще почему? Я ни при чем!
– С другой стороны, если ты ни при чем и Крендель ни при чем, может, все и обойдется. Бедный мой Кренделек, столько нервов.
– Тебе только его жаль? – разозлилась я.
– Понимаешь, какая беда, – оживилась Маша. – А мультики кто делал? Вы делали. А мой Крендель хоть и ни при чем, а все равно возглавлял. Так что вряд ли помилуют его. Вон как Постников вцепился, как бульдог какой-то. Он ведь наверняка и тебя надеется спалить на ведьминском костре. Он давно веточки в костерок подкладывает.
– И что? Ну делала я эти модели, и что? Разве я могла не делать? – возмутилась я. Мне захотелось забрать у Машки эту ее электронную пароварку, а то я никак не могла "вкурить". – Ты, Маша, говори, да не заговаривайся. Так нам Крендель велел. Автоматизация и электрификация отдельно взятого холдинга, разливы нефти, все остальное. Мы без приказа и пасьянсов не раскладываем. А если Гусев – злодей-обманщик, почему тогда все, кто видел, чем мы занимаемся, не удивились, что мы тратим драгоценное рабочее время на создание никому не нужных моделей. Мы неделю за неделей эти разливы обсчитывали да компилировали! Знаешь, у меня сейчас что в голове происходит? Разрыв шаблона. Что-то не клеится, Холмс!
– Вот! Это-то и есть самое удивительное. Вся история с этими вашими тупыми математическими моделями….
– Они не тупые. Не тупее ваших бухгалтерских дел.