Под глазами у него были круги, подбородок зарос щетиной. Он спустил ноги на пол, встал и напряг мышцы. Потянулся и со стоном, не сгибая колен дотронулся пальцами до пола.
Потом подошел к старому серванту и глотнул дешевого виски из литровой фляги. Скривился, вбил обратно пробку и пробормотал:
– Боже, как меня трясет!
Посмотрев на себя в зеркало, он увидел заросшую физиономию и широкий белый шрам на горле. Этот шрам и хрипота остались после пули, которая повредила ему голосовые связки. И тем не менее его голос, хоть и хрипловатый, был бархатный, как у исполнителей блюзов.
Он разделся, пошел в темную, грязную ванную и открыл душ. Некоторое время он стоял в струях чуть теплой воды, потом намылился, смыл мыло, помассировал мышцы. Снял с крючка полотенце и растерся докрасна.
Вдруг он насторожился, услышав за дверью ванной, в комнате какой-то шум. Он задержал дыхание и прислушался. Снова раздался скрип половиц, сухой треск, шелест материи. Пит Энглих прикоснулся к двери и медленно открыл ее.
Перед сервантом стоял негр в темно-фиолетовом костюме и шляпе. В руках у него был пиджак Энглиха. На комоде лежали два револьвера – один из них старый заслуженный кольт Пита. Входная дверь была закрыта, около нее на ковре лежал ключ от комнаты.
Жаворонок опустил пиджак на пол. В левой руке у него был бумажник, правой он взял кольт и широко улыбнулся.
– Не волнуйся, белый брат. Продолжай вытираться.
Пит Энглих послушался. Он вытерся досуха и стоял голый с полотенцем в левой руке.
Жаворонок вытряс содержимое бумажника на комод и левой рукой пересчитал деньги. В правой он по-прежнему сжимал кольт.
– Восемьдесят семь бумаг. Приличные деньги. Часть из этого я проиграл тебе в кости, но беру все, приятель.
– Будь человеком, Жаворонок, – прохрипел Пит Энглих. – Это все, что у меня есть. Оставь мне пару штук. Негр блеснул зубами и потряс головой.
– Не могу, друг. Я подцепил девушку, и мне нужны деньги.
Энглих, робко улыбаясь, сделал маленький шажок вперед. Ствол кольта дрогнул.
Жаворонок боком подошел к буфету и взял бутылку виски.
– Это тоже мне пригодится. Моя малышка любит прополоскать горло, ох, любит. То, что осталось в штанах, – твое.
Энглих прыгнул в сторону. Лицо негра исказилось от злости. Он схватился за револьвер обеими руками, при этом выпустил бутылку, и она упала ему на ногу. Он взвыл, дернулся и попал ногой в дыру в ковре.
Полицейский взмахнул мокрым полотенцем, целясь в глаза негру.
Жаворонок крутнулся на месте и вскрикнул от боли. Энглих схватил его за запястье и выкрутил руку с револьвером. Левая рука полицейского опустилась вниз и перехватила ладонь Жаворонка с кольтом. Ствол револьвера прикоснулся к боку негра.
Предательский удар коленом пришелся сыщику в живот. Его едва не вырвало. Он инстинктивно сжал руку негра с револьвером.
Фиолетовый костюм заглушил звук выстрела. У Жаворонка глаза полезли из орбит, рот бессильно раскрылся.
Энглих уложил его на пол. Тяжело дыша, он стоял некоторое время, наклонившись, с посеревшим лицом. Потом нашел на полу бутылку и влил в себя изрядную порцию виски.
Нездоровый цвет сошел с его лица. Дыхание стало нормальным. Полицейский тыльной стороной ладони вытер пот со лба, потом наклонился, пощупал пульс. Жаворонок был мертв. Энглих вынул у него из руки револьвер, подошел к дверям и выглянул в коридор. Пусто. В замке снаружи торчал универсальный ключ. Полицейский вынул его и закрыл дверь изнутри.
Он надел белье, носки и ботинки, потом поношенный костюм из поплина, завязал галстук. Из кармана убитого вытащил пачку банкнот. Бросил одежду в дешевый чемодан и поставил около двери.