Я задала этот вопрос, хотя на самом деле ответ меня не слишком интересовал. Каковы бы ни были причины, я уже знала единственное, что имело значение: никто не придет мне на помощь, и моя отставка закончилась - без фанфар. А почему - это вопрос чисто академического характера.
Однако меня мучило любопытство, и я с извращенным интересом выслушала изобилующий печальными подробностями рассказ отца Корлетти об истощении ресурсов "Форцы" и о неприятных последствиях этого.
- Сегодня молодые люди гораздо больше интересуются телевидением и - как вы это называете? - "Нинтендо", - сказал он. - Жизнь истребителя не слишком их привлекает, и наши ряды редеют.
- Вы шутите? - возмутилась я. - Вы сами-то смотрели телевизор? И хоть раз играли в эти игры?
По моим представлениям, редкий ребенок не хотел усесться перед телевизором и заняться грязной работой по устранению всякой нечисти.
- Желание есть у многих молодых людей, - признал святой отец после того, как я изложила ему свою теорию. - Но мало у кого хватает характера и упорства.
Звучало вполне разумно. Интересы моей собственной дочери имели склонность уменьшаться или набирать силу в прямой зависимости от количества мальчиков, оказавшихся поблизости.
- Хорошо, - сказала я, признавая его доводы. - Я готова понять, что новобранцев стало меньше. Но не могу поверить, что истребителей больше нет. Ведь нужда в них не отпала?
Таким хитроумным способом я хотела выяснить, не снизилась ли активность демонов в последние годы. Впрочем, поверить в это было невозможно. Я, конечно, отошла от дел, но вечерние новости смотрю регулярно. И поверьте мне, демоны среди нас есть.
- Numquam opus maius, - изрек святой отец.
С латынью у меня плоховато, но суть я поняла. Сейчас нужда в истребителях сильнее, чем когда-либо.
- Да, у нас есть истребители, но их мало. Как тебе известно, уровень смертности довольно высок. В настоящий момент истребителей стало гораздо меньше, чем было в твое время.
- Понятно. - Хотя то, что сказал отец Корлетти, не было для меня новостью, я помрачнела. - А истребители, имеющиеся в наличии, заняты в других местах? - продолжала я гнуть свое.
- Да.
- Дерьмо, - выдохнула я и тут же добавила: - Извините, святой отец.
Он тихонько рассмеялся, и меня неожиданно окутали теплые воспоминания. Я лежу в общей спальне, простуженная; на тумбочке справа коробка с бумажными платками и бутылочка с лекарством. Отец Корлетти сидит рядом со мной - жалкая кровать просела даже под его смешным весом - и рассказывает мне бесконечные истории про "Форцу". Он говорил, что это очень серьезно. Божье дело. И тем не менее ему удавалось найти и смешное. К тому времени, когда я поправилась, я горела желанием поскорее возобновить тренировки.
Отец Корлетти стал для меня самым близким человеком и заменил родителей, а до Эрика "Форца" была моей семьей. И если святой отец хотел, чтобы я от всего отказалась и начала убивать демонов, я была готова подчиниться. Даже если мне это не нравилось.
- Ты будешь не совсем одна, - сказал святой отец.
Я спрятала улыбку: он имел потрясающую способность читать мои мысли.
- Замечательно, - сказала я. - Кто?
- Наставник, - ответил он.
- У вас есть свободный наставник, но нет ни одного истребителя? Похоже, отдел кадров Ватикана не слишком хорошо справляется со своей работой и не следит за равномерным распределением обязанностей среди служащих.
- Кэтрин…
- Извините.
- Он будет ждать тебя завтра в полдень в соборе.
- Отлично, - ответила я, понимая, что задавать вопросы бессмысленно. - Отлично. - И тут до меня дошло. - Завтра? У нас тут ночь. Вы хотите сказать, сегодня днем? - Я знала, что так и есть. - Разве он успеет добраться к нам так быстро?
- Он уже на месте.
- Уже…
- Завтра ты узнаешь все, что известно нам. А пока отдохни… и береги силы. Боюсь, они тебе понадобятся.
Я снова отодвинула трубку от уха и уставилась на нее, только на сей раз не хмурясь. Я была по-настоящему озадачена и ничего не понимала.
- Вы все знали? Знали, что здесь происходит? Проклятье, святой отец! Не заставляйте меня ждать до завтра!
- Дитя мое, сейчас еще не время.
Отец Корлетти помолчал, и я затаила дыхание, не в силах справиться с глупой надеждой, что он передумает.
- Разумеется, ты продолжала свои тренировки?
Он превратил утверждение в вопрос и задал его как бы между прочим, но я сразу поняла, что он совершенно серьезен.
- Конечно, - соврала я. - Разумеется, продолжала.
Да уж!
Мои тренировки заключались в беготне за двухлетним малышом, а самое серьезное упражнение для ума состояло в попытках убедить Элли, что ей не стоит надевать то или иное платье.
- Хорошо.
Одно это слово испугало меня больше, чем все, что он мог еще сказать.
- Святой отец, я знаю, вы мне всего не скажете, поэтому я даже пытаться не стану, но…
- Горамеш, - проговорил он, и внутри у меня все похолодело. - Мы думаем, что он, возможно, появился в Сан-Диабло.
Я снова посмотрела на телефон и поняла, что у меня дрожит рука. Горамеш. Убийца. Один из высших демонов.
У меня в голове пронеслись слова старика-демона: "…когда поднимется армия моего господина…"
Забудьте о том, что я была напугана. Теперь меня охватил настоящий ужас.
Я перекрестилась в темноте и попрощалась с отцом Корлетти, но не стала возвращаться к Стюарту. Всю ночь я просидела на кровати для гостей, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками. А когда первые лучи солнца озарили небо, закрыла глаза, очистила душу и начала молиться.
- Вот ты где! Господи, мама, Минди только что ушла, а мы со Стюартом ищем тебя по всему дому.
Голос Элли вырвал меня из неглубокого сна, наполненного демонами, смертью и присутствием Эрика. Он был моим партнером и моим оплотом. Но он не сможет помочь мне в этом новом сражении, и я проснулась со слезами на глазах и горьким осознанием того, что осталась одна.
- Мама?
В голосе дочери слышалось беспокойство, и меня переполнило чувство вины. Я протянула к ней руку, она подошла ко мне и с опаской опустилась на кровать. Я притянула ее к себе и закрыла глаза, вдыхая аромат мыла "Айвори" и шампуня "Аведа". Нет, я не одна и не имею права на жалость к себе. У меня есть Элли, Тимми и Стюарт, и я безумно люблю каждого из них.
- Ты думала о папе?
Ее слова поразили меня, как удар кинжала, и я невольно вскрикнула.
- Это нормально, - сказала моя дочь. - Нормально, что ты по нему скучаешь.
Она повторила мои собственные слова. Моя малышка. Дочь Эрика. Она очень выросла с тех пор, как он умер. Он столько всего пропустил! Я потянулась к ней и погладила по щеке, твердо пообещав себе, что не стану плакать.
- С тобой все в порядке? - спросила Элли и нахмурилась.
Я сжала ее ладонь.
- У меня все отлично, - сказала я. - Только скажи мне, когда ты успела повзрослеть?
Морщинки на лбу исчезли, и на их место пришла улыбка, почти смущенная.
- Это не означает, что мы сможем передвинуть мой комендантский час на более позднее время?
Она проговорила это легким тоном, с хитрой улыбкой, так похожей на мою. Я улыбнулась ей в ответ, чувствуя себя намного спокойнее, и ответила:
- Я подумаю.
- На языке мам это означает "нет"?
- Ты не только повзрослела, но и стала мудрее.
- Если я такая умная, почему мой комендантский час начинается так рано?
Я спустила ноги с кровати.
- Это одна из величайших тайн Вселенной. Я могла бы открыть ее тебе, но тогда мне придется тебя убить.
- Ма-а-ама…
Элли закатила глаза, и жизнь вернулась в привычное русло. Насколько это было возможно в данных обстоятельствах. В конце концов, мне предстояло сразиться с демоном и избавиться от трупа. Я уже и так проспала все на свете. Пора было приниматься за дела.
Сцена, представшая моим глазам на кухне, была такой же пугающей, как вчерашняя встреча с Ларсоном: Стюарт стоял перед плитой, держа в руке лопаточку, и готовил гренки. Дверь в кладовку у него за спиной была распахнута настежь.
Я промчалась через кухню, каким-то чудом не наступив на пластмассовый грузовик и полдюжины деталей от "Лего". Ухватившись за ручку двери, ведущей в кладовку, я быстро ее захлопнула и прислонилась к ней, тяжело дыша.
- Подожди! - завопил Стюарт и с лопаточкой наперевес шагнул ко мне.
Сердце замерло у меня в груди.
- Мне нужен еще хлеб.
Сердце снова забилось, и я поняла, что останусь в живых.
- В хлебнице лежит целая буханка, - сказала я.
- Больше не лежит.
Я поморщилась. Как он мог истратить столько хлеба и при этом умудриться сделать недостаточно тостов, чтобы накормить двух взрослых, подростка и двухлетнего малыша? Даже я смогла бы лучше.
- Я принесу, - весело сказала я. - Я ведь уже стою тут.
Стюарт приподнял брови.
- Я вижу. Поэтому и попросил тебя.
- Верно.
Я улыбнулась, отчаянно надеясь, что мой муж не подумает, будто я спятила.
- Мама, мама, мама! - Голос Тимми заполнил весь первый этаж нашего дома. - Ты где, мама? - Я услышала, как он шлепает в своей сползающей на пятки пижамке, и вскоре мой маленький мужчина появился на кухне с детской чашкой в одной руке и медвежонком Бу в другой. - Идти на горшок, мама. На горшок.