- Жертв! - подсказала Саша, присаживаясь на диван. - Как же, наслышана! Он требует, она требует, все требуют… - Она поставила на стол очаровательные чашки, вазочку с печеньем, разложила ложки, салфетки. И, усмиряя вспыхнувшее негодование, заявила: - Собственно, никаких жертв нет. Мне нравится здесь. Платят хорошо. Обстановка сносная. Да и клиент выглядите достаточно приемлемо, что бы составить ему компанию у камина. Эй, господин…Дэвид, вы спите?
- Дремлю! Сладко дремлю… - он встрепенулся, с наслаждением отхлебнул кофе и посмотрел на часы. - Мы так уютно здесь расположились. Я чувствую себя Золушкой. Сейчас что–нибудь щелкнет и все исчезнет.
- Гарантирую - эта одежда не превратиться в тряпье даже после двенадцати и в присутствии "Омона", - заверила Саша.
- У судьбы, детка, бывают шутки и покруче, чем отряд вооруженных детин. Но не сейчас, не сейчас! Господи, только не сейчас! Ведь все складывается просто отлично! Милая леди принимает у себя приятного гостя. Мирно потрескивает пламя в камине. Доносится приятная музыка. А мы сидим и беседуем о пустяках
Саша усмехнулась: - До того, как вы… До того, как вы пришли, я воображала себя хозяйкой этой гостиной. Даже немного болтала по–итальянски. Учила итальянский в школе. Воображала себя на приеме во Дворце Дожей. Блистательное общество, меня знакомят с Ботичелли… Он дает интервью и так увлекся, что прямо диктует тезисы к моей будущей диссертации…
- Ого, у продавщицы научные планы?
- А почему бы нет? Налить вам еще? - Саша взяла кофейник. - Какой милый сервиз. Красивые вещи - сообщники иллюзии.
- Полагаешь, иллюзия - это всегда пустое? - глаза гостя сузились, он весь напрягся, затронув, очевидно, больную тему. - Мечты, надежды - все обман?
- Проверила лично: обман, - Саша опустила глаза, жалея, что разоткровенничалась с этим странным типом. Он легко перескакивал с "вы" на "ты", от простоватой интонации к иронии, смешивал манеры бесшабашного гуляки и придирчивого наставника, веселость и затаенный страх. - Да, мне не чужды разочарования, - холодно сказала она.
- И ты все равно не боишься? Не боишься, что я сбегу с вещами и деньгами или наброшусь на тебя с гнусными целями, перебив в зверином экстазе вазы и зеркала? - "Девид" показал в хищной улыбке крупные зубы. В черных глазах блеснуло нечто сумасшедшее.
Саша смиренно вздохнула: - Не исключаю, что произойдет нечто подобное. Но я не боюсь, - она с вызовом посмотрела на гостя. - Страх подкрадывается, когда сильно счастлив. А мне сегодня отчаянно грустно.
- Грустить в Новый год?
- Это всего лишь последний день в декабре. Один из многих "без поплавка". Вы же сами сказали: устраивать себе праздник я пока не умею.
- Значит, не умеешь… - закрыв глаза, мужчина схватился за лоб и несколько секунд махал в воздухе пальцем, будто усмиряя нахлынувшую вдруг зубную боль. Затем пристально посмотрел на Сашу, вскочил, метнулся к манекену, одетому в синее вечернее платье из ломкой тафты. - Тогда снимите это платье. Я долго его разглядывал. Не мог понять, это здорово или ужасно?
- Васильковое? Да оно потрясающее! Это же работа Алекса Милуччи. У него одеваются герцогини и кинозвезды. Самая очаровательная женщина была бы счастлива хоть раз надеть…
- Думаете? Тогда примерьте, пожалуйста.
- Я… я работаю здесь недавно и мне еще не приходилось демонстрировать одежду.
- Но ведь вам придется это делать? Вот и начнем прямо сейчас, - он ловко раздел манекен, шепнув ему: "Прошу прощения, леди!" Критически осмотрел платье, держа его на вытянутых руках, и протянул Саше: - Это, кажется, ваш размер.
Она рассмеялась:
- Представляю, с каким удовольствием завтра в "Криминальных новостях" будут сообщать о дурочке–продавщице, вырядившейся в витринный образец и упустившей вора.
- Вора? Псс! Обижаете. Грабителя и насильника. Предпочитаю крутые переделки. Справитесь, или вам помочь одеться?
- Благодарю. Я сама, - подхватив платье, Саша удалилась в кабинку и там уставилась на свое отражение в зеркале. Золотистый штоф, покрывавший стены, мягкий свет хрустального светильника создавали атмосферу скромного дворцового уюта. Лицо, смотрящее на нее из зазеркалья, было знакомо по давним дням - распахнутые в пол–лица глаза, казались испуганными и радостными одновременно. Такими глазами, переполненными ожиданием чуда, смотрела маленькая Зинуля на коробку, таившую подарки.
- Будь что будет! - Саша сбросила серый пиджак, выскользнула из упавшей к ногам юбки, замерла: - Что я делаю? Что? С ума сошла. Нет, опьянела! Да я же совершенно пьяна! От чего? От кофе не пьянеют. А если он всыпал что–то, этот трижды странный тип! Сейчас я усну и…И тогда может случиться все, что угодно! Немедленно позвать Терминатора и прекратить это безумие!
Но она не позвала, лишь загадочно улыбнулась, оглядев свое обнаженное тело и, схватив шуршащее платье, торопливо нырнула в синий омут.
- Эй, синьорина! - раздался голос из–за шторы. - Платье надевается на голое тело. Только тончайшие колготки и шпильки.
- Разберусь… Но эти пуговицы на спине… Полсотни и с крохотными петлями. Такое мог придумать лишь акробат или владелец штата прислуги, - вывернув руки, Саша тщетно пыталась застегнуть платье.
- Обыкновенный трудолюбивый мужчина. Позвольте… - "Дэвид" приоткрыл шторки примерочной, спокойно развернул спиной ойкнувшую Сашу и взялся за застежку. - Не сочтите за дерзость. Знаете, это не слишком утомительное и даже приятное занятие. Платье настоящей женщины предназначено для мужских рук. Ласкать, одевать, раздевать - у любви и моды одни задачи… - Он быстро справился с крошечными сапфировыми пуговками, идущими вдоль позвоночника. - А теперь пройдитесь! Что у вас тут - Чайковский? - "Девид" порылся в дисках и нажал кнопку музыкального центра. - Ах, разумеется, Верди. Вперед, леди!
Нежно и горестно зазвучала увертюра к "Травиате".
Саша замерла, как на льду под прицелом прожекторов. Что–то щелкнуло внутри - тайная кнопка, заведующая радостью. Вытащив из пучка шпильки, она тряхнула волосами, почувствовала на плечах их приятную тяжесть. Выпрямилась, глубоко, сладко вдохнула и пошла, ступая босыми ногами по ковру, отражаясь в стеклах и зеркалах.
- Черт! Неплохо… Совсем неплохо, а? - мужчина довольно потер руки. Пальцы у него были тонкие и длинные, как у пианиста. - Сколько оно стоит? Сколько стоит это платье? - Он достал деньги.
- Упаковать? - Саша остановилась и тряхнула головой, отгоняя наваждение.
- Подберите туфли и все необходимое.
- Какой размер?
- Разумеется, ваш.
- Не понимаю…
- Чего здесь не понять? Одинокий мужчина здорово подзаработал и захотел кутнуть. Ему попалась славная свободная девушка. Да еще под Новый год, - он пожал плечами. - Нормально.
- Но я не могу принять такой подарок.
- Почему? Разве мужчины не делают вам подарков?
- Не делают… Не знакомые, в особенности.
Он с готовностью кивнул:
- Шурик. Бизнесмен. Простоватый, но, в сущности, неплохой парень.
- Александра. Помощник продавца. Авантюристка и растяпа.
Он прищурился, всматриваясь в ее лицо:
- Ты не авантюристка. Кто–то сильно обидел тебя, бросив здесь в праздник, а ты хотела бы отомстить. Так?
- Почти…
- Ну, тогда вперед! Я тоже зол, голоден и у меня здесь тачка.
- Вы же пришли весь в снегу… Откуда машина?
- Никаких вопросов, ладно? Ведь объяснение всегда есть: оставил машину на стоянке, вышел перехватить пивка, после решил проветриться, набрел на этот салон… увидел хорошенькую девочку, Распоясался, разгулялся и понесло… Я мужик куражистый. А иногда просто необходимо разрядиться. Это нужно сделать, что бы не обрастать грузом, тянущим на дно. Разве ты не поняла, девушка с золотым поплавком?
- Поняла… - Саша посмотрела в зеркало, отражающее некую мало знакомую особу в пышных волнах бального туалета и произнесла словно заклинание: - Так бывает, это знают даже дети. Ты ждешь своего праздника, чтобы вырваться к свету. Чтобы не стать занудой и злюкой. Равнодушной, серенькой, глупой. Однажды это случается и ты становишься другой. Самой, самой…
- Самой прекрасной.
Он сказал это или показалось? Но почему так заколотилось сердце и вскипела радость, отстукивая в каждой клеточке: "жить, жить, жить…"
Юная женщина в королевском платье повернулась к мужчине с новым выражением победоносного очарования. Не Шушка, Александра сказала с ему вызовом:
- А не поехать ли нам к "Яру"?
- Разогнать шампанским кровь… - готов на сумасбродства, синьорина, - согласился Шурик.
- Там сегодня гуляют мои коллеги. Меня не ждут.
- Меня тем более. Это даже забавно. Лови!
Выхватив из вазы фиалки, Шурик бросил их Александре. Прохладные цветы осыпали ее дождем, смывающим въедливую накипь неудач, обид, разочарований.
8.