Она показала ему газету с фотоснимками. Джерри, бросив на них взгляд, кивнул. Он был уже в курсе. Сенсационную новость из Москвы местные бульварные газеты обсуждали взахлеб.
- Джерри, с ней надо что-то сделать! - без всяких предисловий выпалила Бетси. - Придумай что-нибудь. У тебя в России связи!
Круглая бровь Хогана удивленно приподнялась.
- Не понял. Ты это серьезно?
- Более чем серьезно!
Хоган перестал жевать и освободил второе ухо. Достав магнитофон, он нажал на кнопку, перематывая пленку.
- Что-то до меня не дошло, при чем здесь я, - сказал он.
- Джерри, не прикидывайся простачком, до тебя прекрасно все дошло. Ты связан с русской мафией…
- Это было в прошлом, Бетси.
- Так я тебе и поверила! Джерри, послушай меня. - Она придвинулась к нему и заговорила торопливо: - Эту Рябинину надо устранить. Я не говорю - убить, но как-то нейтрализовать. Может быть, запугать. Хорошо, если бы ее сбила машина. А еще лучше - пусть ее изнасилуют, изуродуют лицо. Ты меня понимаешь?
Губы Хогана раздвинулись в тонкой усмешке.
- Не совсем.
- Джерри, это на тебя не похоже! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду!
- Хочешь устранить соперницу.
- Да! Именно так! Устранить соперницу! - Глаза у Бетси разгорелись, она бурно задышала.
Хоган поймал себя на мысли, что в своей ревности та чертовски привлекательна.
Они перестали быть любовниками больше года назад, но с ним, в отличие от прочих своих покинутых избранников, Бетси сохранила приятельские отношения. Хоган подозревал, что причиной тому были сигареты с травкой, которые он ей регулярно поставлял.
Джерри Хоган был далеко не последним человеком в могущественном гангстерском синдикате, контролировавшем наркорынок на всем западном побережье США. У него были тесные связи с итальянской мафией, какое-то время он даже контактировал с русскими, имя Хогана мелькало в прессе в связи с процессом воровского авторитета Япончика. Хогану тогда удалось увильнуть от суда, поскольку полиция не нашла против него достаточно улик. Но с тех пор его связи с русскими оборвались. Даже если бы он и захотел оказать подобную "услугу" Бетси, то вряд ли мог это сделать. Однако сразу отказываться не торопился.
- Вот что я придумала, - продолжала Бетси, схватив его за руку. - Пусть ей плеснут в лицо кислотой! Да! Подкараулят где-нибудь и плеснут кислотой! Попортят личико, и Ронни ее сразу забудет. А если не сразу, то все равно со временем охладеет…
- Ты думаешь? - спросил Джерри, всем своим видом показывая, что заинтересовался идеей.
Чувствуя, что нашла единомышленника, Бетси оживилась. Минут тридцать она, не давая ему вставить слово, доказывала, что серная кислота - самый простой и дешевый способ, и любой русский бандит с радостью согласится выполнить эту работу за какие-нибудь пятьсот долларов. Джерри задумчиво кивал.
- Я слышала, что в России пятьсот долларов - это громадные деньги, просто-таки астрономические. Я же тебе заплачу сто пятьдесят тысяч!
Бровь Джерри снова взметнулась, и Бетси, по-своему истолковав этот знак, добавила торопливо:
- Я знала, что мы договоримся. Кислоту я тебе приготовлю. Достану завтра же!
Хоган щелкнул кнопкой магнитофона и снова надел на себя наушники.
- О’кей, - сказал он. - Тогда завтра и поговорим.
Криво улыбнувшись, он встал с софы. Бетси проводила его до машины, где они и расстались. Глядя вслед удаляющемуся лимузину, Бетси торжествовала. Она отлично знала, что деньги - это та наживка, на которую Хоган клюнет всегда. За доллары он готов продать родного отца.
- Он согласился! - смеясь и потирая руки, шептала она. - Согласился!.. Скоро Рябинина получит у Ронни отставку!..
На другой день она встретилась с Хоганом в баре "Старый Хью" на окраине Лос-Анджелеса и передала ему бутылку концентрированной серной кислоты, которую украла у пиротехников на отцовской киностудии. Прежде чем взять бутылку, Хоган надел на руку резиновую перчатку. Ядовитый "подарок" он аккуратно упаковал в пакет.
Бетси вернулась к себе в полной уверенности, что ее план удался. Но вечером того же дня ее ждал страшный сюрприз.
Началось с того, что Ронни приехал с киностудии раньше обычного.
- Почему так скоро? - поинтересовалась она.
- Сегодня в сценарии сделали кое-какие изменения, так что съемки продолжатся завтра, - ответил он уклончиво.
Что-то в его интонации заставило ее насторожиться. Ронни прошел в гостиную. Она последовала за ним.
- У тебя неприятности?
- У меня - нет. Неприятности у тебя, дорогая.
Он достал из кармана аудиокассету, вставил ее в магнитофон и нажал на кнопку. В динамиках послышался треск, потом шорох, и вдруг раздался отчетливый, очень ясный голос Бетси: "Джерри, не прикидывайся простачком, до тебя прекрасно все дошло. Ты связан с русской мафией". "Это было в прошлом, Бетси", - послышался голос Хогана, и снова - Бетси: "Так я тебе и поверила…"
Смертельно побледневшая миссис Сэндз метнулась к магнитофону и, оттолкнув мужа, извлекла кассету.
- Откуда это у тебя?
- Я получил ее от твоего бывшего любовника.
- Значит, этот негодяй меня предал! - завизжала она, разломила кассету и начала выдергивать из нее пленку.
Она мяла ее, рвала, даже кусала зубами, но в конце концов догадалась поднести огонек зажигалки. Пленка вспыхнула, распространяя по гостиной пахучий черный дым.
- Вот так! - Бетси, засмеявшись, посмотрела на Ронни. - Пленки больше нет, как не было и никакого разговора с Хоганом!
Сэндз, который с усмешкой наблюдал за ее действиями, пожал плечами.
- Это была только копия. Если хочешь, я могу подарить тебе еще одну, - он достал из кармана и протянул ей другую кассету. - Есть, кстати, и бутылка с кислотой. Она хранится в надежном месте, а на пузырьке - твои отпечатки пальцев. Улик больше чем достаточно, чтобы упрятать тебя за решетку за подстрекательство к убийству. Хоган обещал все подтвердить на суде.
Судорожно ахнув, Бетси на миг перестала дышать. Рот ее открывался и закрывался, но вместо слов раздавался лишь невнятный хрип. Рукой она нащупала возле себя кресло и опустилась в него.
- Желаешь дослушать запись до конца? - с ледяным спокойствием осведомился Сэндз.
Она, не сводя с него расширенных от ужаса глаз, отрицательно покачала головой.
- Тогда послушай меня, - продолжал он. - Если я подам на тебя заявление в полицию, любой суд разведет нас без звука, причем в самом худшем для тебя варианте. Тебе не достанется ни цента из моих денег и моего имущества. Поэтому предлагаю тебе согласиться на те условия, о которых я говорил раньше. То есть при разводе ты получаешь от меня пять миллионов долларов, и ни цента больше. На мою недвижимость ты также не предъявляешь претензий. А я убираю кассету и бутылку с кислотой подальше в сейф и молчу об их существовании. В конце концов, лишний скандал мне тоже ни к чему.
- Это шантаж… - прошептала она побелевшими губами.
- Называй это как хочешь, дорогая. Впрочем, выбора у тебя нет. Завтра мы начинаем бракоразводный процесс. Надеюсь, ты объяснишь своим адвокатам, что согласна со всеми предложенными условиями.
Напряжение, державшее Бетси в оцепенении, наконец получило разрядку в бурном потоке слез. Это были слезы злости и отчаяния. Бетси громко рыдала, и косметика текла по ее лицу. Она готова была задушить Сэндза.
- Я люблю тебя… Ронни… - сквозь судорожные всхлипы выдавила она.
- За четыре с половиной года нашей совместной жизни я этого так и не почувствовал, - ответил тот, отворачиваясь. Вид впавшей в истерику Бетси был ему неприятен. - Предупреди своих адвокатов, чтобы не тянули, - добавил он. - Постановление о разводе должно быть вынесено максимум через пару недель.
Ответом ему был новый взрыв рыданий, на этот раз смешанных с проклятиями. Как только Сэндз вышел, Бетси выпрямилась в кресле. Несколько секунд она сидела, вытирая слезы, потом ее лицо перекосила злобная гримаса. Она встала и подошла к бару, встроенному в стенку. Налила в бокал виски, выпила залпом. Потом налила еще и снова выпила. Дрожащей рукой вытянула из пачки сигарету с марихуаной, щелкнула зажигалкой, жадно затянулась.
Она была права. Хогана ничего не интересовало, кроме денег. За кассету и бутылку с кислотой Ронни, не торгуясь, выложил ему полмиллиона.
9
Август кончался. Зелень сквера за окнами подернулась желтизной. Марина с одобрения Красильщикова уже вторую неделю как уволилась с работы и сидела с Настей дома. Статья в "Комсомольце" прославила ее на всю страну, поклонники Сэндза толпами валили в магазин, чтобы поглазеть на нее, и в конце концов это стало совершенно невыносимым. Марина рассталась с работой без сожаления. К тому же скоро должна была состояться ее свадьба.
Все последние дни она пребывала в хлопотах и волнении, и лишь сегодня, накануне бракосочетания, выдалась передышка. Они с Настей остались в квартире одни. Настя рисовала. Картинка, конечно же, предназначалась для "папы Ронни". Дочь почти каждый день, пользуясь разными предлогами, заговаривала о нем с матерью, а у той язык не поворачивался запретить ей называть Ронни "папой". Марина надеялась, что через какое-то время девочка сама перестанет называть его так. Время, как известно, лучший лекарь…