- Ну, это ненадолго, - тоже улыбнулась Крис и поспешно прибавила: - Но я правильно питаюсь и пью много молока.
- Крис, - отозвался Гарольд, - я на сто процентов уверен, что ты сделаешь все возможное для ребенка.
Этот мягкий голос и выражение лица! Крис неожиданно ощутила странный толчок в сердце - смесь боли и желания.
- Мне надо почистить зубы, - пробормотала она и высвободилась из объятий Гарольда.
Она так яростно работала щеткой, словно хотела навсегда стереть не налет с зубов, а все свои чувства к стоящему рядом с ней мужчине. Когда она наконец подняла голову, Гарольд встретился с ней глазами в зеркале.
- Ты ведь и вправду не знала, что она моя мать?
- Нет. Я ведь уже объясняла тебе - у меня пунктик на почве правдивости.
- Тогда я должен извиниться перед тобой. Прости меня. - Гарольд тряхнул головой и решительно прибавил: - Поверь, я вовсе не считаю тебя расчетливой и двуличной.
Крис закусила губу.
- Жаль, что ты не рассказал мне о матери. Я бы ни за что не взяла ее в клиентки.
- Когда мама переехала сюда, она говорила, что не станет возиться с садом. Мне и в голову не пришло, что вы можете встретиться.
- Не волнуйся… Когда станет уже заметно, я буду посылать вместо себя Тома.
Взгляд Гарольда невольно перешел на фигуру Крис - на ее все еще тонкую талию.
- Я по-прежнему хочу тебя, - хрипло признался он. - Ничего не изменилось.
А я - тебя.
На мгновение Крис показалось, что она произнесла эти слова вслух. Но в словах и не было нужды - глаза Гарольда отразили понимание. Не успела Крис придумать ответ, как он сжал ее лицо в ладонях и страстно прижался к ее губам.
Крис почувствовала себя снежинкой, тающей под первыми лучами солнца, увядающим цветком, жадно пьющим воду после долгой засухи. Она обвила шею Гарольда руками и ответила на его поцелуй, не в силах противиться собственному желанию.
Он подхватил ее на руки и понес в спальню. Пока он нес ее по ступенькам, Крис расстегнула пуговицы его рубашки и запустила пальцы в густые завитки волос на его груди. Гарольд остановился и снова поцеловал ее долгим поцелуем. У него мелькнула мысль, что сейчас он несет на руках весь свой мир - женщину и ребенка. И оба они принадлежали ему.
Гарольд отлично помнил дорогу в спальню. Он внес Крис, уложил ее на постель. В полном молчании они сбросили с себя одежду. Грудь Крис была полнее, чем он запомнил, а кожа приобрела прозрачность, вызывавшую в нем властное двойственное чувство: владеть ею и оберегать. Стремление оберегать - это что-то новое!
А Крис казалось невероятным, что когда-то она могла его бояться.
- У тебя такое чудесное тело, - я, кажется, запомнила его до мельчайшей черточки, - шептала она, страстно отдаваясь его ласкам. - Да, да, пожалуйста, еще - здесь и здесь.
- Ты не представляешь, как я тосковал по тебе, - шептал Гарольд, скользя руками по ее телу. - Ночь за ночью я просыпался, мечтая о тебе.
Воспламененный ее смелостью, Гарольд притянул ее к себе, наслаждаясь ощущением ее близости, купаясь в сиянии глаз, в нежном прикосновении чуть припухших губ. А она прижалась к нему, двигаясь вдоль его тела, и в этом было столько искушенности и одновременно невинности, растрогавших Гарольда до глубины души.
Когда он вошел в нее, Крис была готова принять его. Он все глубже и глубже вонзался в ее тело, глядя, как темнеют ее глаза, в ожидании ее страстного крика, прежде чем он сам достигнет пика наслаждения. А потом, когда они лежали, обнявшись, уставшие, но счастливые, Крис сонно улыбнулась ему.
- Я чувствую себя сейчас просто великолепно, И это в сто раз лучше вишневого мороженого.
- Да и маринованной свеклы, правда?
Крис провела пальчиком по его щеке.
- У тебя усталый вид. И ты тоже похудел.
Ни за какие блага в мире Гарольд не признался бы даже самому близкому человеку, что с тех пор, как узнал о ее беременности, к нему снова вернулись старые кошмары, терзавшие его после аварии.
- Я занимаюсь спортом и играю в теннис, - откликнулся он. - Говорят, это помогает избавиться от сексуальных желаний.
- Ты хочешь сказать, что тебе это не помогает? - удивилась Крис.
- А разве ты сама не поняла?
Крис не откликнулась. Она уже крепко спала в его объятиях. Вот оно, счастье, думал Гарольд: рука Крис лежала на его груди, ее головка уютно устроилась у него на плече.
Через час Гарольда разбудил резкий звонок телефона, стоявшего у кровати. Крис села в постели, протирая глаза, и схватила трубку.
- Алло! Том, что случилось? Что? Целый день? Вот идиоты - у них что, совсем в голове пусто? Хорошо, я буду через пятнадцать минут. - Вскочив с кровати, она объяснила: - Прибыл специальный заказ - декоративные травы из Онтарио, и их оставили на целый день жариться на солнце. Мне придется поехать и помочь Тому. Бог мой, ну где же мой второй носок?
Гарольд приподнялся на локте, наблюдая, как подпрыгивают груди Крис, пока она натягивает шорты.
- Я бы тоже мог помочь.
Крис не собиралась подпускать Гарольда к Тому и на пять километров: Том не скрывал, что, по его мнению, отец ребенка должен денно и нощно нести вахту рядом с будущей мамашей, и объяснять ему что-либо было бесполезно - да у Крис, собственно, и не было таких намерений. Поспешно натянув рубашку, каким-то образом ухитрившись застегнуть пуговицы, Крис обнаружила второй носок - он спокойно лежал на письменном столе, напоминая о том, как поспешно они с Гарольдом раздевались, ослепленные страстью.
Тело Гарольда было до бедер прикрыто простыней. У Крис просто сердце замирало, когда она смотрела на темные завитки волос, сбегавшие к пупку. Я люблю все его тело, искренне призналась она себе, а вслух выпалила:
- Интересно, как мы здесь оказались?
- Потому что оба безумно хотели друг друга. - С этим трудно было поспорить.
- Так не должно было случиться, - твердо заявила Крис. - Это не входит в наши планы.
- Крис, - жестко произнес Гарольд, - если тебя что-то пугает, смущает или расстраивает, скажи об этом прямо. Но не надо принижать нашу близость, это было так… - Он запнулся, подыскивая слова, способные хоть отдаленно передать их удивительное слияние.
- Стихийно, - тихонько подсказала Крис. Их глаза встретились, и Гарольд сердито сказал:
- Иди-ка, займись делом, Крис. А не то все твои декоративные травы так и погибнут.
Крис смущенно повела плечами.
- Когда я утром встала, мне и в голову не приходило, что сегодня между нами произойдет нечто подобное.
И я бы с удовольствием это повторила, честно призналась она себе. Причем прямо сейчас. А ведь близость с Дэном была настоящей пыткой.
- Гарольд, - взмолилась она, вконец смущенная, - мне правда надо бежать. Ты закроешь за собой дверь? Просто захлопни, и все.
- Хорошо, - отозвался он и прибавил будничным тоном: - Ты там поосторожнее.
Ни один из них словом не обмолвился о следующей встрече. Однако, когда Крис вернулась домой, после того как растения были спасены, она обнаружила у входной двери бумажный пакет. Внутри оказалась банка маринованной свеклы.
8
Гарольд любил и ценил свою мать, они были добрыми друзьями, что встречается не так уж часто. Сегодня за обедом и потом, когда они отправились гулять по тенистым улочкам Портленда, в его памяти снова и снова всплывали слова Крис. "Я ношу под сердцем ее внука", - сказала она. Внука, которого так хотела его мать.
Мелани была гордым и тактичным человеком - скорее всего она больше вообще не станет затрагивать эту больную тему. Но Гарольд знал, что хотя горе после кончины любимого второго мужа Мелани переносит стоически и с достоинством, жизнь ее все больше кажется пустой и грустной. Как он может лишить ее такой радости - долгожданного внука?
И, тем не менее, он не хотел ничего менять.
Гарольд рано ушел к себе в комнату. Бросившись на широкую двуспальную кровать, он долго не мог заснуть. Что сейчас делает Крис? Тоже легла в кровать? В ту самую кровать, где солнечным летним днем он испытал такое удовлетворение и восторг, о каком не мог даже мечтать.
Лора, как ни старался Гарольд быть с ней нежным, как ни скрывал потребности своего тела, всегда немного побаивалась его, а может быть, ей просто чужд был сам акт любви. Ни разу за восемь лет совместной жизни она не обняла его так страстно, как Крис, ни разу не засмеялась так радостно и открыто. И Гарольд никогда не вел себя с женой так свободно и раскованно, как сегодня с Крис.
Наверное, сам того не желая, он чем-то обижал Лору… И от этого ему было очень больно, а к боли добавилось еще чувство вины, не оставлявшее Гарольда с того дня, когда Лора и Ребекка погибли.
Ребекка… его дочь.
Гарольд с силой ударил кулаком по подушке, погасил настольную лампу и, как ни странно, наконец, заснул. Но в два часа ночи проснулся от собственного хриплого крика, с бешено колотившимся сердцем. Его снова мучили жуткие образы, навеки врезавшиеся в сознание.
Он совершил тогда ошибку, поехав на место аварии, и теперь искореженный металл и осколки стекла стали частью всех его кошмаров. Но хуже всего были крики - Лоры и Ребекки, страшные звуки, от которых сердце его разрывалось от боли, а глаза застилали слезы.
Гарольд сел в постели и нервно взъерошил волосы. Он уже по опыту знал, что бесполезно пытаться снова заснуть, пока не успокоится. Дома, в своей квартире, он обычно вставал и принимался за работу или включал телевизор. Но здесь, даже зная, что у матери сон очень крепкий, Гарольд не хотел рисковать, чтобы не разбудить ее.