- Вот это я и имел в виду. Кстати, времени у тебя остается в обрез. Это я тоже знаю.
Бесс вздохнула и провела рукой по волосам. От прикосновения раздался слабый треск электрических разрядов.
- Подумать только, волосы твоей матери трещали точно так же! - умилился Юджин. - И не захочешь, а поверишь в переселение душ. Теперь, Бесс, слушай меня внимательно и постарайся понять. Я не благодетель и не посланник Неба, я просто страшный эгоист. Я хочу, чтобы мы с тобой помогли друг другу. Да, и у меня есть в этой сделке собственная корыстная цель. Бесс, ты слышала, что такое эвтаназия?
- Да… - неуверенно промямлила она, - что-то такое… Недавно у нас в Штатах был какой-то судебный процесс…
- Эвтаназия - в дословном переводе с греческого "хорошая смерть". Иными словами, неизлечимо больному человеку обеспечивают безболезненный уход из жизни, облегчая тем самым его страдания. Я понимаю, не мы должны распоряжаться тем, сколько нам пробыть на земле, а Небеса. Но есть неизлечимые болезни, которые превращают человека в растение. Я не хочу стать растением, я хочу достойно уйти в мир иной. До сих пор нет такого места на земле, где подобная акция разрешена законом. Но в этом мире много чего не разрешено… Вот и тебе нельзя законно распорядиться своей страстью - ты родилась женщиной и не можешь стать гонщиком. Но ты хочешь. И, если мы с тобой заключим сделку и выполним условия друг друга, мы оба обретем счастье.
- Но… как? Что я должна…
- Ничего особенного. Через несколько месяцев в Голландии примут, я просто уверен в этом, новый закон, который официально разрешит эвтаназию. Как только ты увидишь, что я уже плох, ты отвезешь меня в Голландию.
- Но зачем вам вовлекать меня в это? Вы могли бы договориться с доктором. Зачем вам отдавать мне свои деньги?
Юджин снисходительно улыбнулся.
- Я хочу купить себе на все деньги безболезненную смерть. Вот чего я хочу, Бесс. Больше никаких желаний у меня нет, они все исполнились. Уже. Раньше, гораздо раньше. Поскольку ты будешь заинтересована получить деньги, ты не станешь мучить меня жизнью, совершенно бессмысленным пребыванием на земле моего тела, как поступают с другими, с тысячами людей, жалея их. Да, жалея… но не понимая, как сильно мучают они душу несчастных, жаждущих избавиться от страданий, от нестерпимой боли, от презрения к самому себе, к своему положению.
Несколько утомленный собственным красноречием, он умолк, потом, отдохнув, нажал кнопку на панели, и коляска переместилась. Юджин Макфайр оказался лицом к свету. Бесс вздрогнула - какое белое лицо, на нем совершенно нет морщин. Лицо-маска. Такое лицо бывает у человека, который уже давно наедине с собой, и им владеет какая-то одна мысль, неотступная, изматывающая.
- Моя болезнь неизлечима, Бесс, - продолжил Юджин. - Господь одарил меня талантом необыкновенным, дал мне познать великое счастье - успех, славу, деньги, но для равновесия в природе ниспослал мне эту болезнь.
- Но вы могли бы договориться с доктором… - упорствовала Бесс, словно заразившись "мономыслью" собеседника.
- О нет. Мне нужен для этого человек надежный, свой. Я верил твоей матери и верю тебе. Бесс, я предлагаю хорошую сделку. - Юджин оживился, на щеках появился слабый румянец. Он повернулся к окну и указал за стекло. - Ты только посмотри на этот сад, он тоже станет твоим.
По тому, как сверкнули его глаза, Бесс стало ясно, что сад - любимое место Юджина Макфайра.
- Поместье огромное, ты сможешь устраивать в нем гонки, так поступил владелец "Гудвуда". Это тут неподалеку, лорд Марш нашел спонсоров в начале девяностых, расширил аллеи вокруг замка и устроил трассу. Знаешь, сколько лучших гонщиков со всего света съезжается к нему! А зрителей! До ста тысяч собираются посмотреть на заезды. У тебя хватит денег на нечто подобное, я напел целый мешок фунтов стерлингов. Понимаешь? - Он усмехнулся. - Они все твои.
Бесс не могла разобраться в чувствах, которые поднимались в ее душе. С одной стороны, она понимала, Юджин Макфайр говорит искренне, он просто захвачен своей идеей. Наверняка он перебрал множество вариантов, чтобы остановиться в конце концов на таком странном. Но с другой стороны, получается, что, согласившись, она становится сообщницей преступника. Как ни крути, а эвтаназия - преступление перед Богом и, пока она не разрешена официально, перед законом.
- К-как вы меня нашли? Почему вы выбрали меня, мистер Макфайр?
- Юджин, детка. Не надо церемоний. Скажу тебе правду. Я перебрал тысячи вариантов. Я собирался открыть фонд помощи молодым певцам, потом - престарелым певцам, потом мне стало противно, когда я подумал, сколько на самом деле достанется певцам и сколько - прихлебателям. Коррупция, детка, она там, где большие деньги проходят через руки тех, у кого их меньше. - Он похлопал ладонью по ручке кресла. - Оказывается, собираясь уйти из этого мира, начинаешь думать о том, что станется с нажитым тобой. Никогда бы не поверил, если бы мне про это сказали раньше. Я думал, я другой, совсем другой. Но природа человека едина.
Юджин вздохнул и поморщился. Бесс сделала движение к нему.
- Вам нехорошо?
Он жестом остановил ее.
- Будет нехорошо, если ты не согласишься. Да, у меня была еще одна мысль - отрыть хоспис. Но это занятие требует времени, а у меня его нет. А тут газета с твоей фотографией, как перст Судьбы. Ты так похожа на свою мать…
Бесс молчала, ей казалось, сердце вот-вот разорвется на части. Некогда голубые, а теперь выцветшие, или нет, выстиранные жизнью глаза смотрели на нее, и, ей показалось, она читает в них насмешливое: "Не пытайся, тебе не уйти от соблазна".
- Да, я предлагаю тебе великий соблазн. - Юджин Макфайр усмехнулся. - От него ты не сможешь отказаться. - Его губы насмешливо искривились. - Никому не избежать соблазна. Или начать приводить примеры от Адама и Евы?
Бесс покачала головой.
- Ну если уж они не сумели устоять, то где мне справиться с собой… - Она пожала плечами. - Вы так думаете, да?
Юджин пропустил ее слова мимо ушей.
- Я хочу, чтобы ты согласилась. Поклянись, девочка, поклянись, что сделаешь это для меня. - Он помолчал, дыхание его стало тяжелым, со свистом. - А я помогу тебе сделать то, что ты не сумеешь без меня. Давай поможем друг другу.
Юджин предвкушал удачу, лицо его переменилось, глаза стали небесно-синими, он казался уже не таким болезненным и потусторонним, как еще минуту назад. Он выпрямился в кресле, и, казалось, сейчас вскочит на ноги и станет таким, каким когда-то знала его мать Бесс.
Он понимал, о чем думает Бесс. Проведя много времени в полном одиночестве, Юджин целыми днями думал, размышлял, анализировал и теперь удивлялся, что, чем меньше он видит людей, тем лучше понимает их. Может быть, потому, что научился каждое движение своей души соотносить с внешними проявлениями - во взгляде, в улыбке, в движении губ.
Он не вскочил, потому что не мог этого сделать при всем желании - болезнь удерживала его в кресле, и, как говорили доктора, он обречен оставаться в нем до конца дней.
До конца. До которого осталось совсем чуть-чуть. Но при этой мысли Юджин ощутил радостный прилив сил - как он здорово придумал! Эта ярко-рыжая красавица станет его проводником туда, что находится по другую сторону бытия. Ей никуда не деться.
И ему больше не надо подбирать слова, не надо стараться щадить ее слух - такие вещи лучше обрушить на человека сразу, чтобы до него дошла суть. Все остальное - после, когда человек, уже приняв решение, станет мучительно обдумывать: да на что я согласился? Но пути назад у Бесс не будет, потому что слишком уж заманчиво предложенное им.
- Да, дорогая, тебе придется выйти за меня замуж… - Юджин тихонько засмеялся. - Выйти замуж за старика… А потом овдоветь.
Бесс шумно втянула воздух.
- Ведь мы оба знаем, на что идем. Каждый должен получить то, что хочет. Ведь так? Я - ухожу, ты - остаешься. Все мое остается тебе. - Он протянул руку, положил свою крепкую ладонь на ее тонкую кисть и продолжил: - Я всегда знал: если чего-то хочешь по-настоящему, непременно отыщется путь, который приведет к цели. Всегда найдется спутник, который поможет переплыть через любую реку. Даже через такую, как Стикс. Ну как, начнем?
Бесс вздохнула, расцепила руки, которые держала на коленях.
- Ты можешь подумать, детка, но недолго, - добавил Юджин, поспешив ей на помощь.
Она усмехнулась.
- До утра?
- Да, не долее. - Юджин улыбнулся. - Тебе приготовлена комната наверху. Уютная спаленка. А я… Я наверх уже не поднимаюсь. А раньше очень любил проводить там ночь. Там много спален для гостей. Иди, устраивайся, а потом, если не слишком устала, спускайся сюда, мы с тобой посидим.
- Мы можем послушать ваш голос? - вдруг спросила Бесс.
- Разумеется. Не нынешний, конечно? Я вообще-то довольно разговорчивый… старичок.
Бесс фыркнула.
- Старичок? Но вы, должно быть, ровесник моей матери?
- Не совсем. Я моложе. Выдам секрет твоей матушки: она любила иметь дело с мужчинами помоложе, ведь и твой отец был на десять лет моложе Марты.
Бесс кивнула, старательно подсчитывая, сколько сейчас Юджину Макфайру.
- Не трудись, мне только что исполнилось сорок девять.
Бесс кивнула.
- Но у каждого свой срок. Я рано начал. Когда мы с твоей матушкой заключили сделку, я был подростком. К тому времени она уже попробовала себя в кино.
- А если бы не ваш голос, она бы в том кино и осталась?
Юджин пожал плечами.
- Как знать? Мы никогда не узнаем о том, куда ведет дорога, если не пройдем по ней.
Бесс встала.
- Я поднимусь в спальню и скоро спущусь к вам, хорошо?
Юджин ободряюще кивнул.
- Прекрасно, милая. Я буду ждать.