Они носились по лужайке, а примятая газонная трава, усеянная мелкими белыми цветочками, тотчас поднималась - газон обретал истинно английскую сдержанность, быстро скрывая все следы бесшабашного порыва расшалившихся молодоженов.
- Какая прекрасная ночь, - простонала Бесс, когда Юджин затормозил возле пандуса, ведущего в дом.
- Не удивляйся, дорогая, но мне кажется, я уже побывал в Голландии и теперь наконец в раю.
- Хотела бы согласиться с тобой, да не могу. Я уверена, в раю нет гоночных машин, а здесь есть. Я заказала болид, твой свадебный подарок. Так должна же я на нем прокатиться!
- А теперь спать, - сказал Юджин. - Иначе завтра мне придется выслушать от Роберта нотацию и получить удвоенную дозу препарата.
Бесс озабоченно посмотрела на него. - Тебе… больно?
- О нет! Что ты! Мне сегодня хорошо, как… как до болезни. Спокойно ночи, дорогая.
Юджин лежал в кровати и смотрел в потолок. Его губы расплылись в улыбке, чего с ними давно не происходило. Он думал, что его губы забыли, как складываться в улыбку, но подсознание поспешило на помощь. В эту ночь Юджин так и не закрыл глаза, слишком взволнованный всем, что произошло накануне. Или все же задремал?
Наверняка, потому что иначе откуда бы взяться видению - экран кинотеатра, на экране Марта в черном монашеском платье поет его голосом "Аве Мария". А в следующих кадрах она под монастырской стеной предавалась любви с каким-то красавчиком: мелькали ее белая попка, стройные бедра, а мужская рука разминала ее груди… Юджин едва не умер там, в зале, когда увидел то, чего наяву не видел никогда, но он заставил себя досмотреть до конца. А когда утром встретил Марту, то снова согласился петь за нее в другом фильме, понимая, что иного пути на сцену у него просто нет.
Самое странное, Юджин не чувствовал к Марте отвращения из-за увиденного. Это работа, позволяющая девушке без средств осуществить свою мечту. Юджин не сомневался, что в один прекрасный день его подруга оставит порнокино.
- Знаешь, - однажды сказала ему Марта, - если я не смогу пробиться в настоящее кино, то открою на все заработанные деньги дом моделей. У меня есть к этому делу талант. Между прочим, это красное платье, что сейчас на мне, я сама смастерила. - И она залилась низким, хрипловатым, чувственным смехом. - Одна линия моих моделей будет называться "Одежда для хорошей девочки", а вторая - "Одежда для дрянной девчонки". Как ты думаешь, на чем я больше заработаю?
- По-моему, на второй.
- Мне тоже так кажется.
Но Марте не пришлось стать кутюрье. Впрочем, она продала свою идею, и недешево, подруге. А на вырученные деньги отправилась покорять, уже состоявшись как актриса в Англии, Голливуд… Марта Зильберг никак не могла уняться.
Юджин вспомнил, как начинался день его свадьбы. Прилив энергии удивил его самого, уже давно он не ощущал такого жара в груди, удары сердца стали чаще. Бумаги Юджин приготовил накануне, они были в полном порядке и лежали аккуратной стопочкой на письменном столе. Знакомый священник обещал прибыть прямо в дом Юджина и совершить обряд по ускоренной программе. Конечно, можно было бы поехать в церковь, по это привлекло бы ненужное внимание. Газеты и без того пронюхали о неординарном событии и выплеснули на свои полосы много мусора. Но Юджин, вкусивший в свое время славы, знал: ажиотаж утихнет быстро, если не давать больше никакого повода. И он не даст. Бесс наверняка поддержит его.
Бесс… Юджин закрыл глаза. Слава Богу, теперь он может выбросить из головы все тревожные мысли, сосредоточиться только на приятном: он станет помогать ей и заниматься выведением роз, от которых глаза ее загорятся восторгом.
В свадебное утро его ждал в шкафу классический черный смокинг, Юджин не надевал ничего подобного давно, с тех пор как заболел… Он заказал новый, дорогой, прекрасного кроя, и надеялся, что Бесс оценит свадебный костюм жениха по достоинству.
Жених! Женихом он был вчера, а теперь он муж. Юджин улыбнулся и сел в постели. Потом скользнул в кресло и подкатил к окну. Садовник уже склонился над розами - цветы надо было срезать ранним утром, чтобы свежий аромат разбудил молодую жену мистера Макфайра.
Да, Бесс была великолепна в своем красном платье, самая красивая невеста на земле. Его невеста!
Юджин засмеялся. А что, действительно его! По той пьесе, которую они договорились сыграть, Бесс Раффлз его самая настоящая невеста. А он ее самый настоящий жених.
Юджин подъехал к столу, где лежали бумаги, в том числе и копия его завещания, по которому абсолютно все принадлежащее Юджину Макфайру отходит к Бесс Раффлз. Она наследует поместье с домом и всем его содержимым, права на переиздания его дисков, кассет, пластинок, ценные бумаги, акции табачных компаний, которыми он владеет.
Он улыбнулся - каким сюрпризом для Бесс окажется то, что в табачных компаниях, владеющих "конюшнями" "Формулы-1", есть и его деньги, причем немалые. А значит, "Формулой" она сможет управлять!
Бесс обрадуется.
Внезапно радость, от которой распирало грудь Юджина, сменилась тоской.
И она уедет?
Печаль не отпускала. О, не надо, у меня на это нет никакого права, сказал себе Юджин. Я не потерплю, чтобы Бесс из жалости хоть на день осталась сидеть подле меня. Я сам отправлю ее в Штаты.
Стоп, стоп! - одернул себя Юджин. Никаких чувств, в деловых отношениях это лишнее. По контракту, который мы с Бесс подписали, она обязана проверять мое состояние, не более того. Я сам предложил этот пункт.
Юджин наблюдал, как утренний свет медленно проникает в комнату, слишком хорошо знакомую. Но сегодня она наполнялась светом чересчур медленно, показалось ему. Вчера, в предощущении свадьбы - странного для него шага, светало слишком быстро, а ему хотелось, чтобы медленнее, чтобы опасный миг оттянулся. Но Роберт был пунктуален как часы и вчера явился минута в минуту. Деловито прошагал к пациенту и приготовил шприц.
- Ну как, Юджин? Ты готов?
- Да, конечно.
- Волнуешься?
- Пожалуй. От тебя не скроешь.
- Но тебе идет волнение, у тебя на лице румянец. Чего не было давно.
- Правда? Я еще не смотрелся сегодня в зеркало.
- Думаю, тебе понравится то, что ты увидишь.
Юджин пожал плечами.
- Не забудь, Роб, сегодня ты обязан явиться на обед в смокинге.
- Непременно. Кстати, звонила Дайана, я сказал ей о… событии в твоей жизни. Она шлет поздравления.
- И больше ничего?
Роберт хмыкнул.
- Ты о подарке?
- Да, о словесном. Твоя жена остра на язычок. Скажи честно, чем она сопроводила поздравления?
- Ничем особенным. Протараторила банальную поговорку насчет седины и беса.
- Но у меня нет ни одного седого волоса.
- Она об этом не догадывается. Слишком давно не видела тебя. Ты ведь стал настоящим затворником, Юджин. Тебя никуда не вытащишь.
- Но я счел, что я все совершил в жизни, что мог, и нет необходимости напоминать обществу о себе. По натуре я человек, который хорошо ладит сам с собой, я ведь неизлечимо болен.
- Однако мог бы кое-что для себя сделать, - осторожно заметил Роберт.
Юджин отмахнулся, как от надоедливой мухи.
- Ты снова о вживлении искусственных суставов? О нет, это не для меня! Тем более, я не вижу смысла длить земные дни. Я больше не смогу петь.
- Но у тебя есть розы, ты мог бы…
- Путешествовать? Я все видел, с гастролями объехал весь мир. У меня полно денег и нет желаний, кроме одного - избежать физических мук.
- Юджин, ты говоришь мне все это многие годы подряд.
- Ты вынужден слушать, поскольку я плачу тебе деньги.
- Я и слушаю.
- Итак, жду тебя ровно в восемь.
- Благодарю, Юджин. Я буду вовремя.
И Роберт явился на свадебный обед вовремя. Юджин, вспоминая лицо друга, когда тот увидел Бесс, по-мужски самодовольно улыбнулся. Обычно от Роберта Пирсли веяло таким же холодом, как от не протопленного зимой шотландского замка. Наверное, впервые за годы общения с Робертом Юджин заметил, как адамово яблоко задергалось на шее, перетянутой галстуком-бабочкой. Как и полагается, к смокингу бабочка была черная, манишка крахмальная, тугая, воротничок стоял и уголки его были загнуты. Лакированные туфли блестели антрацитовым блеском, а черный жилет дополнял торжественный наряд английского джентльмена.
- Элизабет Раффлз, - без всяких церемоний представилась Бесс и протянула руку.
Под взглядом ее зеленых глаз Роберт чуточку порозовел. Но для него это означало, что щеки пылают нестерпимо.
Однако! - с усмешкой подумал Юджин. Кажется, этот парень не отказывает себе в радостях жизни во всех ее проявлениях.
Как и положено, торжественный обед начался между восемью и девятью часами вечера, дворецкий, которого держал Юджин, был строг и пунктуален. Стол накрыт белой скатертью, белые крахмальные салфетки высились опрокинутыми рожками. Как и полагается, почетные места обращены к входной двери, и эти места были для Юджина и Бесс. Таким образом, Роберт являлся кем-то вроде зрителя.
Стол был украшен букетами роз, только ими, других цветов не было, чтобы не смешивались запахи. Холодные закуски - тонко нарезанное мясо и прозрачные ломтики красной и белой рыбы, угря, мерцающего капельками жира. Консервированная спаржа и свежие артишоки. В серебряных ведерках с колотым льдом притягивала взоры черная, как смокинги мужчин, и красная, как платье Бесс, икра.
- Итак, сегодня у нас торжественный день, он закапчивается, так давайте достойно завершим его! - провозгласил Юджин.
Шампанское было превосходным, из Франции, "Вдова Клико" - почему-то Юджин доверял этой марке более других. К закускам был подан "мозельвейн", к постной рыбе и к жирной - "шабли".