– Ничего, – сказал Александр. – Голова заболела, закружилась, но уже лучше, проходит.
– Что ж, – кивнул доктор, – рецидивы ещё возможны некоторое время. Особенно после сильных волнений, возбуждений. Даже таких радостных, как свадьба. – И добавил бодро: – Тебе повезло, парень. Всю жизнь будешь под присмотром не просто любящей жены, но и отличного медика.
В эту ночь Александр лёг спать отдельно, разделив номер раздвижной перегородкой на две комнаты. Марина согласилась беспрекословно.
– Да, дорогой, отдыхай. – Пошутила: – Вот она, наша первая брачная ночь. Ничего, не огорчайся, их у нас ещё ой сколько будет!
Он засыпал, словно проваливался в тёмную бездну. И ему снился сон. Он видел уходящий в темноту каменный свод подземелья. По нему шла Леночка в длинном серебристом платье. Платье мерцало и переливалось в свете факела, который девушка держала в руках. Её нежное лицо было сосредоточенно и тоже освещено пламенем. Она шла, выхватывая огнём кусочки темноты, которые тут же вновь сгущались за её спиной… Александр знал, куда она идёт. Там, впереди, лежал он. Сам он знал, что жив и лежит на больничной койке. Но те, кто его положили в подземный каменный альков, думали, что он мёртв и находится в гробу. Но Леночка этому не верит, она тоже знает, что он жив, и если дойдёт… Но перед ней развилка: повороты влево и вправо. "Прямо, – кричит он. – Леночка, иди прямо!" Но кричит он мысленно, вслух не может, потому что он… мёртв?.. И она поворачивает в боковой коридор, свет факела и мерцание серебристого платья удаляются. "Леночка! – кричит он. – Леночка!" Но лишь откуда-то издалека звучит музыка и приглушённый голос певца Георга Отса поёт: "О, где же сердце, что полюбит меня…"
Александр проснулся среди ночи, лицо было мокрое. Он провёл ладонью по щеке и понял: впервые в жизни он плакал во сне.
Марина
Да, многое Марина рассказала о себе Александру там, в госпитале, когда почти не отходила от его больничной койки. Многое, но не всё. Это было бы глупо. Только доверчивые дурочки выбалтывают парню всю свою подноготную, наивно полагая, что он – навсегда её половинка, что секретов между ними быть не должно, и что он обязательно её поймёт. Или те, которые влюблены до потери сознания.
Наивной дурочкой, может быть, Марина и была когда-то, но нет, не теперь. Не была она и безотчётно влюблена, хотя, конечно, Александр ей очень нравился. Ещё бы: высокий, стройный, проницательный взгляд карих глаз из-под бровей вразлёт, чёткий рисунок губ, твёрдый подбородок. Ещё в госпитале, когда его волосы стали отрастать, она увидела, что они густые, чуть волнистые, а сейчас у него хоть и аккуратно подстриженная, но шикарная тёмная шевелюра. Да, он внешне ей очень нравился, но были у Чаренцова и другие, привлекательные для неё качества.
Не стала Марина говорить Александру, что у неё давно была цель – выйти замуж за офицера. Лет с шестнадцати, когда она уже училась в медицинском училище, она стала ходить с двумя подружками на танцы в Дом офицеров – в её городе были два военных училища и какие-то воинские части. Марине очень нравилась военная форма на парнях, и потом, она знала, что офицеров государство обеспечивает квартирами, зарплата у них хорошая. Слышала, что многие жёны офицеров могут даже и не работать, жить в своё удовольствие. Ну да, бывает, что офицеров засылают служить в глухомань. Но ведь и за границу тоже посылают, в соцстраны. Нужно только правильно выбрать того, кто станет мужем.
На танцах её чаще всего приглашали курсанты. Она весело и с удовольствием танцевала со всеми, но на свидание соглашалась только со старшекурсниками. Молодые офицеры, увы, почти всегда приходили уже с девушками, а то и с жёнами. Вот Марина резонно и рассудила: старшекурсник через год тоже станет офицером, можно подождать.
Но как-то всё не складывалось. Дольше всего – три месяца, – она встречалась с одним парнем. Ему она очень нравилась, но сама быстро разочаровалась: книг читать не любит, анекдоты рассказывает пошлые, целуется, сильно прикусывая зубами. Конечно, она хотела замуж за военного, но ведь не просто так, а по любви. Любви почему-то всё не получалось. Она уже закончила училище, работала медсестрой в больнице, на курсантов больше не смотрела. Теперь ей нужен был только офицер. А тут как раз от военкомата в больницу поступила заявка: нужны кадры медицинского персонала для работы за границей, при советских военных частях в Венгрии, Германской Демократической республике, Чехословакии. Марина тут же подала заявление и, к своей огромной радости, прошла конкурс. Её направили в Венгрию, в военный гарнизон под городом Балатоналмади. Подруги, провожавшие её, говорили: "Ну, Маринка, ну, счастливица! Венгрия – это самая лучшая из соцстран. И уж там точно выскочишь за офицерика! Им с местными крутить любовь не разрешается, а наших девчонок там мало". Марина и сама была уверена – без мужа оттуда не вернётся.
Ей сразу понравился этот небольшой курортный городок на берегу озера Балатон. Она приехала сюда в феврале, когда улицы и пляжи были сонными, пустынными, но всё равно красивыми. А уже через два месяца зазеленели заросшие лесами, кустарником и виноградниками холмы вокруг города, гостиницы, пансионаты, магазины и кафе стали наполняться людьми – приезжающими туристами. Военный гарнизон располагался близко за городом. Санчасть, куда определили работать Марину, по сути была небольшой, хорошо оборудованной поликлиникой с палатой стационара. Три врача: хирург-травматолог, терапевт и стоматолог, три медсестры. Этого вполне было достаточно для оказания помощи при болезнях. Очень редко случались серьёзные проблемы – например, требовалась срочная операция. Тогда больного отправляли в городскую больницу или, даже, везли в Будапешт – тут пути-то на машине было чуть больше часа.
Марине сразу стали оказывать знаки внимания несколько офицеров. Но все они были женаты, при жёнах, живших тут же, в военном городке. И дальше лёгкого флирта никто не шёл. А единственный холостяк, капитан Боков, совершенно не нравился ей.
Работа в санчасти не была обременительной. В выходные дни Марина ходила в город, гуляла в скверах, с удовольствием заходила в небольшие магазинчики, где улыбчивые и услужливые продавцы, все хотя бы немного говорившие по-русски, непременно благодарили её за покупки. Её шкаф уже был набит чудесными платьями, кофточками, брючными костюмами, нижним бельём, туфельками, парой зимних сапог. "Приданного – выше крыши, а жениха всё нет" – думала она иногда, перебирая вещи. Впрочем, слишком не переживала, была уверена в себе. Уже то, что повидала заграничную жизнь – и то хорошо.
Любила Марина сидеть в небольших кафе, пить кофе со сливками или глиссе, с пирожными, орешками, разноцветными шариками мороженого. Поначалу её сильно удивляла манера венгров расплачиваться раздельно. Придёт в кафе, например, пара – парень и девушка, – посидят, поедят, а потом каждый достаёт кошелёк и платит официанту сам за себя. Надо же! Однажды Марина видела даже семью: отец, мать и двое их детей-подростков, брат и сестра. Так весело и дружно сидели, обедали, а подошёл официант – все, даже мальчик и девочка, расплатились каждый за себя. Но потом она к этому привыкла и уже не обращала внимания.
Однажды было у неё приключение с венгерскими парнями. Марина ходила на пляж у Балатона, платный, но очень красивый, благоустроенный. Не раз видела она плавающие яхты под яркими парусами и знала, что дальше по берегу есть яхт-клуб. Она всегда любовалась яхтами, а те всегда плавали поодаль. Но в тот день одна яхта причалила к пляжу, прямо рядом с ней – её шезлонг стоял у самой воды. Два парня в шортах, с загорелыми обнажёнными торсами, спрыгнули с борта, уселись тут же на песок. Легко и сразу познакомились, их звали Лаци и Фери. Миловидный, с белозубой улыбкой Фери сразу понравился ей. Марина подумала, что ему, стройному, гибкому, с копной густых волос, нежными чертами лица, очень подходит такое имя. Лаци тоже был ловок и строен, но мощнее, коренастее, с простоватым, слегка веснущатым лицом. Они неплохо говорили по-русски, но Марина этому не удивилась. Она уже знала, что в городе русский язык знают почти все: советская воинская часть, советские специалисты на заводах, группы советских туристов, да и в школе учат.
Ребята предложили ей прокатиться на яхте, и она обрадовалась. Давно мечтала об этом. И, прихватив сумку с вещами, опираясь на руку Лаци, запрыгнула на борт.
Чудесная получилась прогулка! Солнце, брызги, двое весёлых спутников, которые ловко управляли парусом, перебрасывая брус от одного борта к другому и предупреждая её: "Пригни голову!"
Через час Лаци спросил:
– Отвезти тебя на пляж? Или пойдём погуляем? Здесь, на горе, есть хорошее кафе "Керекеш", не была?
Марина с радостью согласилась.
Фери ласково улыбался ей, и она уже почти была влюблена в этого красавчика, успела даже чуть ли не план выработать. А что, почему бы не выйти замуж за венгра? Венгрия социалистическая, почти советская, это можно. Останется жить в Венгрии, ей здесь ужасно нравится. А какой щелчок по носу получит Василий, капитан Дробников!
Капитан Дробников вот уже три месяца был её любовником. Он оказался смелее и активнее других офицеров, хотя, как и они, был женат. Но, во-первых, у него не было детей, хотя с женой жил уже пять лет. Во-вторых, он и правда сильно влюбился в Марину. После их первой ночи – а это была ночь её дежурства в санчасти, а его – в штабе, капитан, окрылённый, сказал, что разведётся с женой. Но не так сразу, надо "подготовить почву". А пока, чтоб не было скандала, их связь следует скрывать. Пока…
Марине тоже скандал был не нужен. Но сейчас она уже понимала, что "готовит почву" Дробников очень осторожно…