И все время учился. "Много получил я в результате чтения трудов видных русских военачальников и организаторов военного дела, знакомства с их биографиями, - вспоминал полководец. - Я серьезно изучал сочинения А.В. Суворова, М.И. Кутузова, Д.А. Милютина, М.Д. Скобелева. Я твердо усвоил некоторые истины, вычитанные в трудах названных выше авторов… Кое-какие тезисы я решил сделать твердым правилом на все время военной службы. "Поклоняться знамени". "Служить Отечеству". "Блюсти честь мундира". "Близко общаться с подчиненными". "Ставить службу выше личных дел". "Не бояться самостоятельности". "Действовать целеустремленно"… Для меня было важно стать хорошим командиром, и любые советы на сей счет я принимал как откровение".
Опыт Гражданской войны, полученные знания он стремился как можно больше использовать в обучении и воспитании подчиненных. Учил их тому, что требовала современная война с учетом нараставшего технического оснащения армии и появления новых родов войск.
"Хорошо дисциплинирован и воински воспитан. Спокойный, положительный и глубоко вдумчивый человек. В служебной деятельности проявляет достаточную настойчивость и разумную инициативу. Обладает большой работоспособностью и выдержкой. Пользуется вполне заслуженным авторитетом. Военная подготовка хорошая. Хорошо знает тактику, стрелковое дело и хозяйство части… Должности командира полка вполне соответствует. Заслуживает продвижения в очередном порядке на должность начальника штаба дивизии", - так характеризовал Василевского его прямой начальник в аттестации за 1928 г.
На опытного, хорошо подготовленного командира полка обратили пристальное внимание. В мае 1931 г. он был переведен в Москву в только что сформированное Управление боевой подготовки РККА. А в 1936 г. попал на учебу во вновь основанную Академию Генерального штаба. Часть слушателей первого набора специальная комиссия Наркомата обороны наметила самостоятельно, без заявления с их стороны о желании учиться, в их числе оказался и Василевский.
О таком повороте в биографии он не пожалел. Много внимания уделял изучению основ стратегии, оперативного искусства, тактики общевойскового боя, современного вооружения. Именно в пору учебы в академии особенно активно стал расширяться оперативно-стратегический кругозор будущего полководца, так блестяще проявленный им в годы войны.
Правда, Александр Михайлович проучился всего год, а затем, учитывая острый дефицит кадров, буквально выкошенных репрессиями, был в октябре 1937 г. назначен начальником отдела в Генеральный штаб. В мае 1940 г. получил повышение, став заместителем начальника Оперативного управления. Служба в Генштабе стала еще одной полезнейшей школой, определившей характер и стиль его последующей штабной и командной деятельности. Эта школа, как справедливо писал генерал армии С.П. Иванов, вошла в историю нашей армии как "шапошниковская", и заключалась она в практической работе непосредственно под руководством начальника Генерального штаба (май 1937 г. - август 1940 г, июль 1941 г. - май 1942 г.) маршала Б.М. Шапошникова. Василевский не только полностью усвоил его стиль, отличавшийся широтой взглядов и смелостью решений, прозорливостью и обстоятельностью, но в дальнейшем, когда сам стал руководителем Генштаба, обогатил его, принимая участие в разработке планов крупнейших стратегических операций и в их осуществлении непосредственно в войсках.
"Немногие люди оказали на меня такое сильное влияние и дали мне так много, как он, - с благодарностью отзывался Александр Михайлович о своем учителе. И добавлял: - На каждого из нас, кому выпало счастье работать и общаться с ним, он производил постоянное и неоценимое воздействие. И я всегда испытывал чувство гордости, когда Сталин, рассматривая тот или иной вопрос, говорил обо мне:
- А ну послушаем, что скажет нам шапошниковская школа!"
Принципиально важно, что одним из фундаментальных принципов той самой школы была предельная объективность в оценке обстановки на фронте, отказ от какой бы то ни было лакировки в докладах Верховному Главнокомандующему, хотя склонность Сталина к резкой перемене настроения и его не всегда мотивированный гнев были в Генштабе хорошо известны. Василевский не изменял объективности ни в годину войны, ни после неё, хотя на правах победителя, казалось, можно было бы и "расслабиться". Так, размышляя о причинах крайне неудачного хода войны в ее первые месяцы, он не стал возлагать ответственность на одного Верховного: "Эта ответственность лежит и на других. Пусть в меньшей мере, но ее несут нарком обороны и руководящие лица Генерального штаба того времени (то есть и сам Василевский в том числе. - Ю.Р.). Они в силу своего высокого положения и ответственности за состояние Вооруженных Сил не должны были во всем соглашаться со Сталиным и более твердо отстаивать свое мнение".
На протяжении почти всей войны служебная деятельность Василевского была связана главным образом с Генштабом. Но это вовсе не значит, что он был кабинетным затворником. Его по праву можно назвать уникальным военачальником, счастливо сочетавшим качества блестящего полководца (в полном смысле этого слова - как водящего войска в бой) и выдающегося штабного работника, глубокого военного мыслителя и масштабного организатора.
Будучи с 1 августа 1941 г. начальником Оперативного управления, заместителем, первым заместителем начальника ГШ, а с июня 1942 г. и до февраля 1945 г. - начальником Генерального штаба, Александр Михайлович из 34 месяцев войны лишь 12 работал непосредственно в Москве, а 22 - на фронтах, выполняя поручения Ставки Верховного Главнокомандования.
Как начальник Генштаба он возглавлял планирование и подготовку всех крупнейших стратегических операций наших Вооруженных Сил, решал кардинальные вопросы обеспечения фронтов людьми, техникой, вооружением.
Как представитель Ставки Верховного Главнокомандования успешно координировал действия фронтов и видов Вооруженных Сил в Сталинградской и Курской битвах, при освобождении Донбасса, Крыма, Белоруссии, Прибалтики.
"Познакомившись со стилем и методами его работы непосредственно во фронтовых условиях, - писал маршал И.Х. Баграмян, - я убедился в его умении необыкновенно быстро ориентироваться в обстановке, глубоко анализировать решения, принятые фронтовым и армейским командованием, умело исправлять недостатки, а также выслушивать и принимать аргументированные соображения подчиненных. Александру Михайловичу были присущи большой такт, высокая культура и вместе с тем волевые качества, необходимые полководцу".
Последнее заслуживает особого разговора. Еще в 1928 г. в аттестацию командира полка Василевского была вписана очень точная характеристика: "Выдержанный, с подчиненными тактичен". Бывают люди: спокойные от природы, невозмутимые, может, даже толстокожие. Не таким оказался Василевский. "Скажу откровенно, что не всегда легко было оставаться спокойным и не позволить себе повысить голоса, - писал он в мемуарах. - Но… сожмешь, бывало, до боли кулаки и смолчишь, удержишься от ругани и окрика. Умение вести себя в отношении подчиненных с достоинством - непременное качество советского военачальника". Неустанная работа над собой - вот истоки открытости, душевной доброты, большого такта маршала Василевского.
За подчиненных, коль был уверен в них на сто процентов, Александр Михайлович стоял горой. Когда в июле 1942 г. командующим Воронежским фронтом назначили его первого заместителя генерал-лейтенанта Н.Ф. Ватутина, на освободившееся место по рекомендации Василевского был выдвинут генерал-лейтенант А.И. Антонов. Но Сталин, даже согласившись на это назначение в декабре 1942 г., не сразу поверил и по достоинству оценил Антонова. И тому несколько месяцев пришлось утверждаться в глазах Верховного, выполняя ответственные задания в войсках. Василевский же, считая, что лучшей кандидатуры не найти, тащил на себе двойную ношу, работал и за себя, и за своего заместителя, пока Алексей Иннокентьевич проходил своеобразный испытательный срок.
Как-то, находясь в особо хорошем расположении духа, Сталин сказал: "Товарищ Василевский, вы вот такой массой войск руководите, и у вас это неплохо получается, а сами, наверное, и мухи никогда не обидели". Да, мягкость, деликатность Василевского были особого рода, они не мешали ему настойчиво и последовательно проводить в жизнь задуманное. И иногда по такому острию ножа проходил, что у самого дух захватывало.
Как известно, к середине декабря 1942 г. эпицентр Сталинградской битвы переместился в район Котельникова, где ослабленные соединения Сталинградского фронта вели тяжелое противоборство с мощным танковым клином Манштейна - Гота, пытавшимся деблокировать 6-ю армию Паулюса. Положение, по собственному признанию маршала, складывалось грозное, дело решали сутки-двое. Василевский позвонил Сталину и настойчиво попросил придать фронту 2-ю гвардейскую армию генерала Р.Я. Малиновского. Верховный сходу и категорически отказал: армия предназначалась для наращивания удара в направлении Ростова-на-Дону с тем, чтобы отрезать не только окруженные под Сталинградом войска, но и всю кавказскую группировку немцев. Полководец еще и был обвинен в том, что он "вымогает" резервы Ставки на свои операционные направления.
Александр Михайлович хорошо понимал всю заманчивость плана Ставки, но критическая ситуация в районе Котельникова требовала переадресования армии Малиновского. Он аргументированно настаивал, но добился лишь обещания подумать.