- Я буду стараться быть покорным и оправдать все ваши ожидания, - сказал мой Брат. Но в его голосе слышалась лишь тоска и злоба.
- Что ж, - сказал Дедушка. - Внучка, ты готова к следующему шагу?
- Дедушка, я готова на все.
- Тогда иди. Сегодня ночью. Когда ты встретишь в лесу Йошифуджи, позволь всему случиться так, как должно случиться.
Я вышла из нашего красивого дома - что значило: выползла из нашей пыльной норы - в сопровождении нескольких своих служанок. От норы через сад вела тропа. Она шла через горный ручей и выходила на лесную дорогу. На самом деле это был всего лишь проход между густыми сорняками вдоль ворот. Мы пошли по этой тропе. Наступил вечер.
Наконец я увидела его. Дедушка был прав, мое зрение притупилось, но я все равно заметила его раньше, чем он меня. Он был в домашней одежде - в простом шелковом платье без изысканных вышивок, даже не сшитом сзади. У него было грустное лицо - наверное, он скучал по жене? Теперь ей придется ждать его в своих темных комнатах вечно, и ничто не нарушит тусклой монотонности ее жизни. На минуту я задумалась о том, что правильнее было бы сбросить с себя человеческую кожу и убежать обратно в лес, исчезнуть в зарослях папоротника.
Но я была лисой: я быстро успокоилась и произнесла вслух: "Уж лучше пусть она будет одинока, чем я".
Возможно, он услышал меня или увидел моих служанок, которые были одеты в яркие платья. Как бы то ни было, он подошел к нам. Мои служанки запищали, как мыши, и поспешили спрятать лица за веерами. Я единственная осталась стоять с открытым лицом, без ложной девичьей скромности. Он посмотрел мне в глаза. Я ответила ему пристальным взглядом: так охотник смотрит на жертву - в этом я знала толк. Я вела себя как животное, которым и была. Я хотела убежать.
Но он подошел ко мне прежде, чем я сумела подобрать все свои юбки, и взял меня за руку:
- Подожди!
Я почувствовала себя мышью, околдованной его взглядом. Мои служанки волновались, издавая бессмысленные звуки сочувствия.
- Пожалуйста, пустите меня, - сказала я.
- Нет. Такую симпатичную штучку, как ты?
Я вспомнила о веере и подняла его, чтобы прикрыть лицо, но он схватил меня за запястье. От его прикосновения у меня побежали мурашки.
- Кто ты?
- Никто, - ответила я, запинаясь. Мы забыли об очевидном: мы не дали себе имен. Но, казалось, такое положение вещей его ничуть не смущало.
- Я Кая-но Йошифуджи. Кто ты, почему гуляешь в моем лесу так поздно, без мужчин, которые могли бы тебя защитить в случае опасности?
Я замялась, отчаянно пытаясь придумать, что бы ответить.
- Это состязание. Мы с моими служанками пишем стихотворения сумраку. - Они согласно закивали.
- Ты живешь где-то рядом? - спросил он.
- О да! На той стороне леса, мой господин.
Он кивнул. Наша магия заставила его в это поверить, даже несмотря на то, что ему было известно: чтобы пройти через лес, понадобится целый день.
- И все же это небезопасно! Уже слишком темно, чтобы идти домой. Не почтете ли вы с женщинами за честь посетить мой дом и остаться там до тех пор, пока ваши родственники не приедут за вами?
Я подумала об этих комнатах, подумала о Шикуджо, которая бесцельно ходила по темному дому в ожидании Йошифуджи. И сделала шаг назад:
- Нет, наверное, я не смогу.
Он вздохнул с явным облегчением.
- Тогда расскажи мне, где ты живешь. Я провожу тебя.
- Это будет очень мило с вашей стороны. - На этот раз я вздохнула с облегчением. - Я живу вон там…
Возможно, в первый раз, как он ступил на лисью тропу, Йошифуджи заметил фальшь. Мне было тяжело идти во всех этих платьях, но он оправдал мою неловкость темнотой и был очень заботливым и внимательным ко мне.
Лисья тропа была длинной и извилистой. Мы шли по ней, пока не увидели огни.
- Вот и мой дом, - сказала я, взяла его за руку и провела оставшиеся несколько шагов. Он тогда потерялся в магии и не заметил, что мы не вошли в красивый дом, а вползли в него, лежа на животе. Я стояла на веранде, слуги столпились вокруг меня, скрывая меня от его глаз.
- Это твой дом? - спросил Йошифуджи.
- Да, - ответила я.
Он осмотрелся. Посмотрел на зажженные факелы и каменные лампы, которые освещали сад, на бамбуковые шторы с тесьмой, завязанные красными и черными ленточками.
- Должно быть, твоя семья довольно знатная.
Он прошел за мной в комнату для принятия гостей, куда слуги уже принесли занавесь, которая должна была охранять мою девичью скромность даже после того, как я нарушила правила и позволила мужчине увидеть меня с неприкрытым лицом. Я села на соломенную циновку.
Мой господин все еще стоял.
- Наверное, я должен уйти после того, как увидел твой дом, - сказал он.
- О, нет, пожалуйста, останьтесь еще ненадолго! Моя семья захочет поблагодарить вас за вашу доброту. Пожалуйста, присядьте! - Я услышала, как слуги принесли ему циновку.
Дверь открылась с легким щелчком, по которому я догадалась, что в комнату вошел кто-то из моих. Слуги всегда были аккуратны и тихи, когда передвигались по дому. Я услышала голос Брата. Он звучал неуклюже, но старательно повторял все то, чему мы учились.
- Я только узнал о вашем присутствии в нашем доме. Прошу извинить нас, что моя Сестра оказалась единственной, кто оказал вам прием.
Через некоторое время Брат снова заговорил:
- Я внук Мийоши-но Кийойуки и приветствую вас от его имени. (Я вздохнула с облегчением - хоть кто-то вспомнил об именах.) Пожалуйста, будьте сегодня нашим гостем.
- Спасибо. Меня зовут Кая-но Йошифуджи.
- Скоро вам принесут еду. А я пойду расскажу Дедушке, что вы приехали. Он сегодня ночью в уединении, но будет счастлив узнать, что вы посетили нас. И когда его табу закончится и он сможет общаться с людьми, он обязательно к вам выйдет.
Он больше не пришел в ту ночь. Не вышли ни Мать, ни Дедушка. С нами оставались лишь мои служанки, тихие и умелые. Мы разговаривали, и Йошифуджи меня поддразнивал. Через какое-то время я уронила свой веер так, чтобы одна из панелей отодвинулась, и я могла видеть его лицо в тусклом свете масляной лампы.
Мои служанки принесли Йошифуджи маленький лакированный поднос с сушеной рыбой, с водорослями и с семенами лотоса, горшочек белого риса и пиалу с отваром из трав. Там были и вырезанные из слоновой кости палочки для еды, и маленькая мисочка для риса, и чашечка для чая. Я понюхала воздух и почувствовала запах духов Йошифуджи и запах еды - на подносе лежала одинокая мертвая мышь, которую моему Брату удалось поймать. Мой господин взял корявыми палочками мышь, откусил от нее кусочек и запил его дождевой водой. Он ничего об этом не знал.
Мы говорили и говорили. И он сказал:
Гора виднеется сквозь разорванные облака;
Красивая женщина выглядывает из-за занавески.
- Я был бы рад более открытому виду.
Я знала, что подходящим ответом на это было бы другое стихотворение, но не знала, что мне сказать. Пауза затягивалась.
- Пожалуйста, сядьте рядом со мной, - сказала я.
Я знала, что это неправильно, что я не должна так поступать, но я не могла придумать, как еще отвлечь его внимание. В любом случае это сработало, он просто моргнул, встал, поднял занавесь и сел рядом со мной.
Я спрятала лицо за веером, но он отобрал его у меня. Я попыталась закрыть лицо рукавом, но он отдернул его. Наконец я прикрыла лицо ладонями, но он взял их в свои и поцеловал. От его мягких губ у меня закружилась голова.
- Пожалуйста, - прошептала я, - моя вторая просьба. - Я уже просила лунных лисиц Инари о помощи, но они лишь дразнили меня. Но теперь я попросила, и Кая-но Йошифуджи поцеловал меня.
Я не ожидала ничего подобного. Его рот был теплым, его губы - настойчивыми, но мягкими. Он легонько укусил меня за нижнюю губу и потянул ее, пока я не открыла рот.
С тех пор я многому научилась, но тогда поцелуи были для меня чем-то новым. Он целовал мою шею. Я откинула голову назад. Ровные крепкие зубы укусили меня за плечо. Я почувствовала, как пульсирует кровь.
Его умные руки быстро развязали маленький узелок на моем китайском жилете и распахнули мои платья, обнажив грудь и живот. Он отстранился и посмотрел на меня.
Я откинулась назад, задыхаясь от возбуждения.
- Тебе никто никогда не говорил, что нужно вести себя более скромно? Сопротивляться и плакать? - Его голос был хриплым.
- А я должна? - прошептала я.
- Нет. О нет!
Он протянул ко мне руку и провел пальцем от ямочки на шее ниже, до груди, и описал под ней дугу. Когда его пальцы сжали мой сосок, я задрожала. Ничто в моей прошлой жизни, когда я была лисой, не могло подготовить меня к этой сладкой боли. Мои соски напряглись. Он снова ущипнул меня. Я закричала.
- Что ты делаешь? - спросила я.
- Занимаюсь любовью, - сказал он и склонился надо мной. Рука, которой он гладил меня, зажала сосок между пальцами. Он взял его губами и начал ласкать языком и нежно покусывать. Теплота разливалась по моему телу.
Его руки гладили меня. Магия дала мне человеческое тело, но только мужские руки сделали его реальным. Я сходила с ума от желания, как было во время течки, но когда я хотела лечь на живот, он лишь сильнее прижал меня к полу.
Он дотронулся до меня между ног, и я громко всхлипнула. Он разделся и взял меня.