Мы создали множество слуг: все они были быстрыми, тихими и умными. Однажды мы сидели в комнате (я знала, что это будет моя комната), а они входили по одному, кланялись. Последней вошла моя главная служанка: Джозей. Она была тонкая, как тростинка, одетая в платья темно-синего цвета, спокойная и умелая женщина.
- Простите за беспокойство, моя госпожа, - сказала она голосом, напоминавшим звуки флейты, и изящно поклонилась.
Когда я (в образе женщины) пошла за ней некоторое время спустя, она была в соседней комнате и уже приказывала моим служанкам выложить шелка осенних цветов из сундуков и сшить их части в платья. Беспокойная, я вышла из комнаты (в образе лисы) и пошла искать Дедушку.
Он сидел перед столом, заваленным бумагами разного размера. Передние лапы сложены вместе, настороженный, с поднятыми ушами, он внимательно слушал, как его слуга в аккуратном чистом платье читал ему письма.
- Дедушка!
Уже в образе мужчины Дедушка выпрямился и нахмурился. Он сделал знак, и слуга выскользнул из комнаты.
- Ты больше не должна бегать в образе лисы. Слуги…
- Откуда взялись эти шелка? - перебила его я. - Откуда они знают, как выглядят части платья? Где они научились шить? Я никогда не видела, как это делается, откуда тогда они знают?
Он поднял руку, чтобы я замолчала:
- Они лишь тени. Они нереальные. А тени не могут знать, что они делают.
- Тогда кому они подражают?
- Магия может больше, чем мы думаем и знаем. Она нереальна, поэтому может позволить себе быть идеальной. Понимаешь?
Я не понимала. Но какая мне была разница, как это работало? Мы создали мир, в котором Йошифуджи должен был стать моим. И это главное.
40. Дневник Шикуджо
Указатели миль проносятся мимо -
И нельзя доказать, что это одни и те же -
Мое сердце знает, что это не так.
41. Дневник Кицунэ
Время проходило, и мы чувствовали себя уютно в образе людей. Мой Брат стал изысканным молодым человеком, невысоким, хрупким, с тонкими руками поэта. Его волосы были сбриты. Сзади осталась лишь небольшая прядь, которую он завязывал в аккуратный хвост - как, мы видели, делал Йошифуджи. Он одевался в зеленое и красное, как молодой придворный.
Он ненавидел те перемены, которые с нами произошли, и боролся против них, пока Дедушка (или я, когда его не было) не напоминали ему о его месте в семье.
Как-то раз я спросила Брата об этом. Мы гуляли в саду и смотрели на цветущие ирисы.
- Тебе это не нравится? Ты злишься?
- А как мне не злиться? Ты была моей Сестрой, другом, самкой. А теперь ты все изменила! Я не подхожу для твоего мира.
- Ты нужен мне.
- Разве? У тебя есть мужчина, которого ты любишь. У тебя есть это тело… - Он ткнул меня в грудь. - У тебя есть все, о чем ты только могла мечтать, Сестра.
- Но мы так похожи, - конечно, я солгала - великодушная в своей человечности. - В этом мире есть место для тебя.
- В качестве кого? Я - лиса. И я не хочу быть кем-то иным. Ты и Дедушка - единственные в нашей семье, кто бредит мыслью быть людьми. Это болезнь какая-то.
- Пожалуйста. В этом мире есть вещи, которые ты полюбишь: у тебя будет человеческий облик, возможно, профессия…
- Не путай мои желания со своими, - прошипел он, прижав уши к голове. - Сумасшествие делает вас с Дедушкой неспособными управлять семьей! С какой стати я должен вас слушать?
Он был прав. Все меньше и меньше я заботилась о том, чтобы руководить семьей, и всеми силами старалась спасти магию.
Дедушка был очень привлекательным в человеческом образе. Он носил красно-коричневые платья с маленькими медальонами на рукавах. Когда я наклонилась, чтобы посмотреть, что это были за медальоны, он фыркнул и отдернул руки. "Камисори, - сказал он. - Лисья лилия". Теперь, когда он стал человеком, его грусть стала еще сильнее.
Мать стала стройной женщиной с маленькими морщинками у глаз и одной седой прядью в густых черных волосах, ниспадающих до колен. Ей было трудно приспособиться к человеческой жизни, и, несмотря на магию, она всегда была неопрятна. Она меняла свой облик на человеческий и обратно намного быстрее и легче, чем все мы. Иногда приходилось идти за ней в лес, чтобы напомнить ей, в каком образе она должна вернуться. Она была очень простой, моя Мать.
А я! Я жила в своем новом образе, поэтому не могла видеть себя так, как видела других со стороны. Но я чувствовала новые связки мышц, странные суставные соединения. У меня были пальцы, которыми я могла брать вещи. Мои волосы были длиннее, чем полы платья. Когда я вставала, они черной рекой падали на землю. Мне нравилось мое новое тело.
- Как ты мог отказаться от этого? - Я с восхищением посмотрела на бархатистую безволосую кожу живота, подняла одну грудь, чтобы поближе разглядеть круглый розовый сосок.
- Надень платье, Внучка! Теперь ты девушка.
Я рассеянно закуталась в платье.
- Почему ты не остался в магии навсегда?
- Слишком высока цена, - медленно проговорил Дедушка. - Ты теряешь остроту зрения, тонкий нюх, ты полностью стеснен вот этим… - Он потянул за свой рукав.
- Мне это безразлично, - сказала я. Я не буду скучать ни по острому зрению, ни по скорости, ни по надежности, которую ощущаешь, когда стоишь на четырех лапах. Потерять их было лишь небольшим неудобством по сравнению с тем, что я приобрела. Я была в этом уверена.
- Неужели? Быть человеком - это больше чем просто носить платья. Чем жить в доме с крытой черепицей крышей, чем писать стихи.
- А что же еще?
- Это ожидание. Одиночество. Грусть. Даже любовь не стоит этого…
- Откуда тебе знать? - возразила я с жаром. - Я бы умерла, если бы у меня не было возможности быть с ним.
- Я тоже так думал, когда был в твоем возрасте. Но тем не менее я до сих пор жив. - Дедушка фыркнул. - В том, чтобы вовремя сдаться, есть своя мудрость. Некоторые уроки не так просто усвоить. Когда-то я убежал со своего экзамена.
- Я никогда этого не сделаю! - сказала я, шокированная признанием Дедушки.
- Может быть, ты сильнее, чем я.
- Вот, Внучка, - сказал как-то Дедушка. - Тебе понадобится это.
Он дал мне маленький шарик цвета луны.
- Он цвета луны, - я хотела сказать, что он светился в моих руках, как полная луна на безоблачном небе. - Что это? - спросила я, переворачивая его.
- Шарик. Такой есть у каждой женщины-лисы. Он тебе когда-нибудь пригодится.
- Зачем мне может понадобиться шарик?
Он пожал плечами:
- Это то, что должна иметь каждая женщина-лиса. Ты отказываешься от многих вещей, о которых даже не подозреваешь. Это поможет тебе заполнить время.
- Заполнить время? - повторила я. Мне было чем заняться и помимо шарика: уроки, и учения, и практика. Когда мне это может понадобиться?
- Я знаю, что сейчас ты не понимаешь этого, но придет время, и он тебе пригодится.
42. Дневник Кая-но Йошифуджи
Прошлая ночь была беспокойной. Я думаю, это из-за того, что выпил. Ночь была очень темная. Я пошел к тому месту, где упал гигантский хиноки-кедр, еще когда этот дом принадлежал моему деду.
Рядом с поросшим мхом стволом дерева я заметил изгородь. Когда я шел, спугнул сверчка: я слышал, как зашуршала трава о мои штаны.
Я не знаю, почему я делал это. С тех пор как уехала жена, я совершаю очень странные поступки: пью слишком много саке, брожу по саду в полной темноте. В одной руке у меня бутылка, к поясу прикреплен переносной столик для письма.
Я забрался на ствол поваленного дерева и посмотрел вверх. Звезды были нечеткими из-за сырости. Луны не было.
А потом я увидел вспышку света и длинную полосу огня - взрыв, будто китайский фейерверк. Казалось, плотный воздух замер на мгновение, а потом снова начал дышать.
Утром это показалось мне сном. Если это сон, я бы предпочел жить в мире, где мне снятся взрывающиеся звезды.
43. Дневник Кицунэ
Мы уже заканчивали.
Я сидела на куче юбок и рукавов за занавесью, которая свешивалась с черной лакированной рамы. В руках я держала веер с нарисованными на нем журавлями и не переставала удивляться тому, как он складывается. Вот он открыт. Раз! И я его снова сложила. Одно быстрое движение ловкими человеческими пальцами - и вот что получалось. Моя семья была рядом: Мать со мной за занавесью, Брат и Дедушка по другую сторону. У Матери была блоха; я видела, как она - лиса - поднимает заднюю лапу и чешет за ухом, и, словно отражение в воде, видела ее в образе женщины: она подняла руку и аккуратно почесалась.
- Мама! - сказала я. - А что, если он тоже это увидит?
Дедушка спросил, что произошло. Я объяснила ему, и он засмеялся.
- Не увидит. Он человек; он увидит только то, что захочет увидеть. Ты счастлива, Внучка?
Брат издал презрительный смешок. Я хотела увидеть выражение его лица, но нас разделяла занавесь.
- Имей уважение к старшим, Внук, - сказал Дедушка. - Постарайся быть настолько человечным, насколько можешь, ради блага твоей Сестры.
Голос у Брата был грустным, когда он ответил:
- Почему она не может быть счастлива как лиса? Мы играли, бегали, ели и спали! И это было здорово.
- Потому что она полюбила мужчину, - сказала Мать. - Мы делаем это ради нее.
- Я знаю, - сказал Брат. - И я постараюсь быть хорошим братом. И хорошим внуком и сыном. Но если честно, я не вижу в этом смысла.
- Этот человек поможет нам всем, - сказал Дедушка. - Он будет хорошим добытчиком, возможно, он найдет тебе какую-нибудь должность при правительстве.