Оборотень хмыкнул, я почувствовала исходящую от него неприязнь. Чувства адресовались министру.
– Он не имел права вас допрашивать, – сказал лохматый. – Но раз все уже случилось, будьте добры пересказать ваш разговор. Нам нужно скорректировать легенду.
– Простите?
Прежде чем ответить, оборотень одарил задумчивым взглядом.
– Правду о вашем появлении в седьмом мире рассказывать запрещено. Об истинных причинах второго визита даже Большому Совету не сообщили. На случай допросов Ревуш и Райлен составили легенду, она известна всем заинтересованным лицам. Нам нужно скорректировать легенду, иначе ваша ложь вскроется.
– С чего вы решили, что я лгала?
Губы телохранителя дрогнули в улыбке.
– Простите, ваше высочество, но нужно быть полной дурой, чтобы сказать правду. Уверен, вы не такая.
Я густо покраснела и опустила глаза. О Богиня! Зато теперь точно знаю, что передо мной оборотень – только блохастые на подобную бестактность способны. Ну и… мужчины из рода Даоров.
Тот факт, что меня даже не предупредили о возможном допросе, обижал, но разговор с господином Фораном все равно пересказала. А когда закончила, подняла голову и тут же наткнулась на разъяренный взгляд. Нет, ярился не оборотень, а Райлен, который стоял в дверях.
Даориец ругнулся и стремительно направился к нам. Сердце похолодело.
Только теперь обратила внимание, что лохматый телохранитель стоит непозволительно близко и сжимает мою ладошку куда крепче, чем позволяет этикет. Впрочем… этикет подобные прикосновения вообще не позволяет, по крайней мере наш, человеческий.
– Бегите, – выдергивая руку из капкана, выдохнула я.
Лицо оборотня вытянулось, брови взмыли на середину лба.
– Бегите, господин… эм… как вас там!
Снова не понял. О Богиня!
– Если вы сейчас же не исчезнете, будет скандал!
– "Скандал"? Какой скандал?
О Богиня! Он издевается, да?
Райлен был еще далеко, но я уже слышала тихое рычание и хруст разминаемых пальцев. Снова взглянула на оборотня, и… да, он издевался! Волна чужого безудержного веселья накрыла с головой.
– Господин оборотень!
– Простите, ваше высочество, – разулыбался лохматый. – Мы наслышаны о темпераменте Отчаянного, но видеть его злость воочию…
Я не дослушала – глупо проявлять вежливость, когда стоишь на краю пропасти, да еще под порывами ветра. Прошипев пару слов, слышанных в кабинете главы Особого отдела, ринулась навстречу черноглазому.
– Рай…
– Госпожа Соули, уйдите! – рыкнули в ответ и попытались проскользнуть мимо. Туда, где ухмылялся приставленный оборотнями телохранитель.
Никогда не думала, что способна на такую дерзость, но… я извернулась и заступила даорийцу дорогу. А потом еще и руки раскинула, загораживая лохматого.
– Господин Райлен, не смейте!
Только теперь на меня взглянули осмысленно, а я… я решила воспользоваться ситуацией и добавила:
– Господин Райлен, если вы и этого оборотня побьете, я буду вынуждена расторгнуть помолвку. Потому что жить со столь неуравновешенным человеком не в силах.
Лицо мага и до этого добротой не отличалось, теперь же его совсем перекосило. Мои запястья оказались в плену, а ушка коснулся очень злой шепот:
– Вы не можете расторгнуть помолвку, госпожа Соули. Если забыли, напоминаю: наша помолвка и предстоящая свадьба – чистая формальность.
Стало обидно. До дрожи, до колик, до слез! Формальность? Ну, знаете…
Каблук вонзился в ногу даорийца… сам. Ну, то есть я совершенно не осознавала, что делаю. И рука из захвата сама по себе вырвалась, жаль только пощечина не удалась – перехватил.
– Соули? – И столько недоумения в голосе, столько… обиды?
Слезы выпорхнули из глаз прежде, чем вспомнила, что стоим посреди бального зала под прицелом десятков взглядов. О Богиня! Ну почему? Почему я такая невезучая?
– Соули, ты чего? – пробормотал Райлен. Запнулся.
Спустя минуту я осознала себя на диванчике, скрытом в одной из ниш. Руки в ладонях Райлена, щеки огнем горят, во рту солоно, потому что губу прокусила, пытаясь не зарыдать в голос.
– Девочка моя, прости. Прости, не сдержался. Голову теряю, когда блохастых рядом с тобой вижу. Такого больше не повторится, клянусь.
Пришлось вновь закусить губу, но всхлип сдержать не сумела.
– Ну при чем тут оборотни?!
Маг застыл.
– Прости, не понял.
– Свадьба, господин Райлен!
– А что? – нахмурился черноглазый.
– Вы даже не спросили, согласна ли я!
На лице даорийца отразилось недоумение. Причем настолько искреннее, что я даже улыбнулась сквозь слезы.
– А вы не согласны? – упавшим голосом спросил он.
Ну что тут ответишь? Богиня, он что, в самом деле не понимает?
Несколько минут сидели молча. Я говорить вообще не могла, а Райлен хмурился и усиленно думал. Я наивно полагала, что мысли наследника герцога Даорийского посвящены невысказанному предложению и признанию в любви, но…
– Знаешь, ведь никакого посыльного не было, – наконец нарушил молчание Рай. – И я решил, что это оборотни подстроили.
– Это господин Форан, – нехотя призналась я. Инцидент с первым министром уже померк и почти стерся из памяти. – Он меня допрашивал.
– Что? – выдохнул Райлен.
Пришлось ухватить брюнета за руку, чтобы глупостей не наделал. Странно, в Вайлесе он вел себя иначе и сумасшедшим не казался.
Ниша, в которой располагался диванчик, была скрыта не так хорошо, как хотелось. Нас одаривали недоуменными взглядами и косыми улыбочками. Даже Ревуш, который проходил мимо, милосердия не проявил. Хуже того, оборотень радостно оскалился и покрутил пальцем у виска.
Да, согласна. Дров мы наломали столько, что на две зимы хватит.
– Может, у нас тоже активная фаза? – пробормотала я.
Маг не ответил, а я… я вдруг поймала себя на мысли – мне ни чуточки не стыдно. Да, я опозорилась как никогда прежде, и весь свет будет обсуждать мою выходку, но вернуться в прошлое и все исправить совершенно не хочется. Куда горше сознавать, что для Райлена наша свадьба всего лишь формальность.
– Сейчас объявят дурборский вальс, – нарушил молчание черноглазый. – Пойдем?
– Нет.
– Почему? Тебе же нравится этот танец.
Я помотала головой и отвернулась. Что-что, а дурборский вальс танцевать точно не буду. Ни при каких обстоятельствах.
– Соули… – протянул даориец. – Ну пожалуйста…
– Нет.
– Соули, нам нужно сгладить инцидент. Если выйдем на паркет, столичные кумушки и думать забудут о нашей ссоре.
– Мы выйдем на следующий танец, – заверила я.
– Следующим будет какой-нибудь скучный контрданс. – Рай перешел на шепот. – И я не смогу тебя обнимать. И кружить не смогу…
О Богиня!
– Дурборский вальс танцевать не буду.
– Почему? – не унимался тот, благодаря кому моя жизнь перевернулась с ног на голову и возвращаться в прежнее благостное состояние не желает.
Короткий взгляд на брюнета, и стало совершенно ясно – не отступится. Еще немного, просто схватит за руку и вытащит на паркет. Пришлось признаться:
– Боюсь.
– Чего? – недоуменно переспросил черноглазый.
– Боюсь, что, когда поднимете меня в воздух и начнете кружить… – я запнулась и невольно покраснела, – юбка задерется.
Маг нахмурился. Его недоумение было понятно – дурборский вальс оттого и считается крайне неприличным, что юбки во время пируэтов вверх взмывают. Не всегда, но довольно часто…
– В Вайлесе вас это не смущало, – тихо напомнил брюнет.
Я вспыхнула вся – от кончиков волос до кончиков ногтей. Но все-таки сказала:
– В Вайлесе на мне были панталоны.
Рай застыл и, кажется, онемел. Голос вернулся вместе с первыми аккордами этого страстного, неприличного, но невероятно любимого танца.
– А сейчас… сейчас на вас панталон нет?
– Нет, – отчеканила я и отвернулась. Просто выдерживать его взгляд стало невероятно сложно – глаза, и без того черные, потемнели и заблестели… странно.
Объяснять даорийцу, что панталоны нарушали силуэт платья, делали бедра чуточку шире, чем следует, не хотелось. Мужчины в таких тонкостях все равно не разбираются. Ну, за исключением мастера Эросита.
– Сейчас вернусь, – сообщил Райлен.
Он появился буквально через минуту, протянул бокал с вином.
– Выпей, поможет.
"Кому поможет"? – хотела спросить я, но промолчала.
– Что, на вас действительно нет панталон? – присаживаясь рядом, прошептал брюнет. Свой бокал он держал очень крепко, словно выронить боялся.
– Если за этот поступок вы назовете меня падшей женщиной… – зашипела я.
– Нет-нет! Что вы! – хрипло заверил Райлен, пригубил вино. А потом что-то пробормотал и выпил залпом.
Лакей, проплывавший мимо, этот жест заметил и тут же вручил герцогскому наследнику другой бокал, полный.
А я… я выдохнула и спросила:
– Господин Райлен, а вы меня на своем драконе покатаете?
Маг как раз очередной глоток делал – поперхнулся, закашлялся.
– Что, простите?
Я смутилась. Ведь ясно, что приличные девушки о таком не думают, но бронзовое чудо с острым гребнем и шипастым хвостом оставило неизгладимое впечатление.
– Я очень хочу покататься на вашем драконе, господин Райлен, – тихо повторила я. – Если вы не против, конечно…
– Я… я… – Что у него с голосом? – Я с удовольствием, госпожа Соули. Более того, я мечтаю покатать вас на своем драконе с тех самых пор…
Даориец запнулся. Потом пригубил вино и опять закашлялся.
– Простите, госпожа Соули. Простите… – сказал странно, сдавленно. – Забылся.