Аль Фей распрямил утомленное тело. Вот уже больше двух часов, вооруженный стетоскопом, он не слышал сердцебиения плода, в то время как схватки все усиливались, а матка не желала раскрываться.
- Аида! - позвал он служанку. - Сходи за надсмотрщиком, он поможет мне принять роды. Только вели ему хорошенько вымыть руки.
Испуганная женщина выбежала из шатра. Шамир принялся проворно раскладывать инструменты на чистой белой простыне рядом с постелью роженицы.
По телу Набили вдруг пробежала судорога; из нее хлынула кровь. Что-то было явно не так - бедная женщина истекала кровью. Ее ходившее ходуном тело силилось изгнать плод. Шамиру никак не удавалось нащупать головку. Теперь он понял, в чем дело: послед загородил собой выход из матки.
Алое пятно на простыне быстро увеличивалось. Шамир прилагал бешеные усилия, борясь со все возрастающим страхом.
Он вошел в Набилю рукой и постарался расширить шейку так, чтобы можно было извлечь послед. Удалив окровавленный комок, доктор надорвал околоплодную сумку и направил плод книзу, помогая ему выйти наружу. Потом он ловко перерезал пуповину и, затаив дыхание, повернулся к Набиле. У него вырвался вздох облегчения: кровотечение прекратилось. Тогда только Шамир позволил себе в первый раз взглянуть на ребенка.
Девочка была мертва - он давно знал это. Шамир перевел взгляд на жену; слезы заволокли ему глаза. Никогда ей не подарить ему сына! И вообще никого. Угроза ее жизни была слишком велика - он позаботится о том, чтобы она больше не беременела. Шамира охватило отчаяние. Может, она права и смерть-лучший выход?
- Доктор! - позвал из-за полога Бен Эзра.
Шамир устремил в ту сторону невидящие глаза, не в силах вымолвить ни слова.
- Моя жена, доктор! - в голосе Бен Эзры слышалось отчаяние. - Она не дышит!
Повинуясь рефлексу, Шамир схватил сумку с инструментами. На пороге он обернулся и посмотрел на жену. Морфий надежно делал свое дело: она сладко спала. Он быстро вышел в другую комнату и опустился на колени перед неподвижной женщиной, пытаясь при помощи стетоскопа уловить биение ее сердца. Ни звука. Тогда он не мешкая сделал укол адреналина прямо в сердечную мышцу. Потом открыл женщине рот и попытался вдохнуть в ее легкие чуточку воздуха. Тщетно. Шамир повернулся к мужчине.
- Мне очень жаль.
Бен Эзра впился в него взглядом.
- Не может быть, чтобы она умерла! Я видел, как у нее шевелился живот!
Шамир вновь перевел взгляд на женщину. Бен Эзра оказался прав - живот умершей продолжал вздыматься и опадать.
- Ребенок! - выдохнул Шамир и молниеносным движением извлек из сумки скальпель.
- Что вы делаете?
- Ребенок, - отрывисто произнес врач. - Еще не поздно спасти ребенка!
У него не было времени раздевать женщину, и он стремительно рассек материю, обнажив огромный, уже слегка посиневший живот.
- Закройте глаза и не смотрите.
Бен Эзра подчинился. Шамир в мгновение ока сделал надрез. Тонкая кожа лопнула с громким хлопком - точно вылетела пробка из бутылки шампанского. Он вскрыл брюшную полость и через несколько секунд уже держал в руках крошечное тельце. Шамир перерезал пуповину и пару раз шлепнул новорожденное дитя. Шатер огласился громким плачем здоровенького младенца.
- У вас родился сын, - сказал Шамир, поворачиваясь к Бен Эзре. Тот со странным выражением лица смотрел на врача, не в силах вымолвить ни слова.
- У вас родился сын.
К глазам Бен Эзры подступили слезы.
- Что мне с ним делать? Впереди - шестьсот миль пустыни. Ребенок умрет без матери.
- Мы поделимся продовольствием.
Еврей покачал головой.
- Это не поможет. За мной гонится полиция. Мне нечего дать моему ребенку.
Аль Фей продолжал молча держать мальчика в руках. Бен Эзра не сводил с него глаз.
- А что с вашим ребенком?
- Он мертв, - просто ответил Шамир. - Наверное, Аллах в мудрости своей не счел возможным откликнуться на наши молитвы.
- Это был мальчик?
Шамир сделал отрицательный жест головой.
- Нет, девочка.
После небольшой паузы Бен Эзра снова заговорил:
- Возможно, Аллах мудрее каждого из нас и не случайно свел нас в пустыне.
- Не понимаю.
- Если бы не вы, мое дитя погибло бы вместе с матерью. Вы ему больше отец, чем я.
- Вы сошли с ума!
Нет, - голос Бен Эзры зазвучал с новой силой. - Со мной он обречен на смерть. И для меня это дитя - обуза, которая неминуемо повлекла бы мою гибель. Но Аллахуслышал ваши молитвы о сыне. С вами он будет целым и невредимым.
Шамир посмотрел ему прямо в глаза.
- Но он вырастет мусульманином, а не иудеем.
Бен Эзра вернул ему взгляд.
- Какое это имеет значение? Разве вы не сказали, что все мы - скитальцы в океане жизни?
Шамир перевел взгляд на младенца и вдруг ощутил неведомый доселе прилив любви и нежности. Может, Аллах и впрямь таким способом откликнулся на их молитвы?
- Тогда нам нужно торопиться, - сказал он. - Следуйте за мной.
Бен Эзра взял мертворожденную девочку и унес к себе. Шамир положил обретенного сына на стол и завернул в чистую простыню. Не успел он закончить, как вошли Аида с Фуадом. Аль Фей обратился к служанке:
- Обмой и приведи в порядок моего сына.
У женщины дрогнули губы.
- Хвала Аллаху!
- Потом будем возносить благодарственные молитвы, - отрезал Шамир и повернулся к надсмотрщику. - Иди за мной, - и он скрылся за пологом.
Буря унялась так же внезапно, как и разразилась. Наступил ясный, погожий день.
Двое мужчин склонили головы над двумя свежевырытыми могилами на краю оазиса. Неподалеку ждали два осла Бен Эзры, один - доверху груженый запасами воды и провизии. На спине другого блестело на солнце потертое кожаное седло. Бен Эзра и Шамир обменялись смущенными взглядами.
Исайя Бен Эзра в молчании протянул руку, и Шамир ответил теплым пожатием. Оба чувствовали, что между ними возникла нерасторжимая связь.
Наконец Бен Эзра вскочил в седло.
- Прощай, брат, - вымолвил он.
Шамир сделал традиционный жест прощания, коснувшись рукой лба, губ и той части груди, где билось его сердце.
- Ассалям алейкум. Поезжай с миром.
Бен Эзра чуточку помедлил, чтобы бросить взгляд на дорогие могилы, затем вновь посмотрел на Шамира. Глаза обоих мужчин были полны слез.
- Алейхем шолом, - сказал израильтянин, и осел тронулся с места.
Шамир проводил его долгим взглядом и медленно побрел к своему шатру. На пороге ждала взволнованная Аида.
- Госпожа приходит в себя!
- Ты ей сказала?..
Служанка отрицательно мотнула головой.
Шамир вошел в палатку и, взяв на руки ребенка, с улыбкой приблизился к жене в тот самый момент, когда она открыла глаза.
- Шамир, - прошептала Набиля, - прости меня.
- Мне нечего прощать, - мягко возразил он, передавая ей дитя. - Аллах услышал наши молитвы и даровал нам сына.
Набиля долго глядела на младенца, а потом повернула к мужу заплаканное лицо.
- Мне снился страшный сон: будто ребенок родился мертвым.
- Это был сон, Набиля. Всего только сон.
Женщина отвернула уголок простыни и посмотрела на сморщенное личико.
- Как он прекрасен! - внезапно ее черты исказил страх. - Шамир, у нашего сына синие глаза!
Он рассмеялся.
- Эх, женщина! Запомнишь ты когда-нибудь - у всех новорожденных голубые глаза!
Но Аллах поистине сотворил чудо. Бейдр превратился в юношу с темно-синими, почти фиолетовыми глазами цвета ночного неба над пустыней.
КНИГА ПЕРВАЯ
КОНЕЦ ВЕСНЫ 1973 г.
ГЛАВА I
Водяные струи, иголками вонзившиеся ему в кожу, заглушали гул четырех мощных двигателей. Пар затуманил стенки узенькой душевой кабины. Бейдр быстрыми движениями взбил дорогое мыло, так что все тело покрылось душистой пеной; потом смыл ее и пустил вместо горячей ледяную воду. Усталость как рукой сняло, и Бейдр окончательно проснулся. Он закрыл кран и вышел из душа.
По своему обыкновению, Джабир ждал за дверью, держа на согнутой в локте руке купальный халат и пару банных полотенец. Он бережно закутал в них своего господина.
- Добрый вечер, хозяин, - приветливо произнес он по-арабски.
- Добрый вечер, друг, - отозвался Бейдр, растираясь полотенцами. - Который теперь час?
Джабир бросил взгляд на массивный, в корпусе из нержавеющей стали, хронометр фирмы "Сейко".
- Во Франции 19 часов 15 минут, - с гордостью ответил он. - Хозяин хорошо провел время?
- Да, спасибо, - сказал Бейдр, небрежно роняя полотенца и облачаясь в махровый халат. - Где мы находимся?
- Над Английским каналом. Командир экипажа просил передать, что в 20.40 мы будем в Ницце.
- Отлично.
Джабир распахнул перед ним дверь ванной, и Бейдр прошел в свою спальню, занимавшую не менее трети вместительного "Боинга-707". Сейчас в этой просторной комнате царила удушливая атмосфера, насыщенная запахом гашиша и парами амилнитрита.
Бейдр поморщился.
- Как здесь воняет! Жаль, что нельзя открыть окно и хорошенько проветрить. Боюсь, что на высоте 30 тысяч футов это сопряжено с некоторыми неудобствами.
Джабир не позволил себе улыбнуться.
- Да, сэр, - он быстро обежал салон, включая по пути кондиционеры, затем побрызгал в воздухе душистым аэрозолем и обратился к Бейдру: - Хозяин уже решил насчет костюма?
- Нет еще.