Глава 3
Ноябрь 1978 года
- Не будешь ли ты добр открыть дверь, Циммер? Это, наверное, горничная с моим платьем. - Лили, как всегда, плескалась под душем. Циммер заглянул в ванную комнату. Он был режиссером всех лучших фильмов с участием Лили, в том числе и скандальной ленты "Кью", сделавшей из актрисы звезду международного класса.
- Когда ты будешь готова, дорогая, твоему взору представятся маленькие джунгли.
- Проверь только, не болтается ли там на дереве какой-нибудь маленький журналист?
Как только весть о ее разрыве с Симоном Пуаном стала достоянием публики. Лили вновь атаковала пресса.
"Слава богу, - подумал Циммер, - что никому так и не удалось докопаться до истинной причины разрыва. Впрочем, это вообще удается крайне редко".
Лили прошла из ванной в роскошную гостиную. Ее действительно ожидал великолепный, размерами напоминающий клумбу букет орхидей. На шелковый шнур, скреплявший эти неестественно прекрасные цветы, был подвешен небольшой сверток.
Лили открыла крошечный футляр и извлекла оттуда алую коробочку для драгоценностей. А когда приподняла крышку, в лучах скудного ноябрьского солнца вдруг заиграли всеми цветами радуги изумительные, небесно-голубого цвета бриллиантовые серьги.
Растянувшийся на софе возле камина Циммер одобрительно прищелкнул языком.
- Это уже третье подношение за неделю. Теперь у тебя полный комплект - подарок, сделанный мадам Помпадур к ее тридцатилетию и проданный на аукционе в Монте-Карло месяц назад.
Трудно упрекнуть Спироса в том, что он не старается.
- Заткнись, дорогой. - Лили послала щуплому маленькому человеку воздушный поцелуй и положила алую коробочку на кофейный столик. - Ты же знаешь, Спирос Старкос добивается меня только потому, что я была любовницей его брата.
Я - еще одна часть старой империи, которую необходимо аннексировать. - Лили туже затянула белый кушак на талии. - И учти, Циммер, я не позволю тебе втянуть меня в очень престижный, но крайне неприятный для меня роман только для того, чтобы сделать твою будущую картину чуть более прибыльной.
- Однако немногие женщины могли бы отказать человеку, столь богатому и могущественному, как Спирос Старкос.
- Меня не волнует могущество и богатство.
После Симона я хочу тишины и покоя. Я хочу, чтобы меня оставили одну. - Лили присела на краешек софы и стала расчесывать не просохшие еще волосы. - Старкос - это всего лишь еще один мужчина, преследующий меня в угоду каким-то причудам собственного воображения. Ему важны только собственные переживания по моему поводу. То, что чувствую я, никого не волнует.
- Спирос сразу узнал об отъезде Симона в Париж и начал атаки, чтобы кто-нибудь до него не захватил позиции.
- Именно так, Циммер. - Лили запустила пальцы в его светлые кудрявые волосы. - Я - заяц, которого травят. Я - добыча. Это кошмар моей жизни, расплата за успех.
- Но в общем и целом это очень лестно, Лили. - Циммер шутливо простер к ней руки в мольбе о благоразумии. - Ты тоскуешь по любви, Лили. Тебе необходимо душевное тепло, а не жар страсти.
- Вот именно. - Она откинула назад волосы. - Моя сексапильность, или как там это называется, не приносит мне самой ничего, кроме зла.
- Ну, зато со мной ты можешь не думать об этом, дорогая.
- Да, но даже ты не способен вообразить, насколько все это меня угнетает. Я иногда всерьез задумываюсь, сможет ли кто-нибудь когда-нибудь полюбить просто меня саму, как любила Анжелина, а не околачиваться возле меня, загипнотизированным славой или в надежде извлечь из наших отношений какую-то выгоду. Вот почему для меня так важно, чтобы у нас с матерью сложились нормальные отношения.
Заглянув в глубокие темные глаза актрисы, Циммер подумал, что он бы, пожалуй, не бросил камень в того, кто не может устоять перед ее красотой.
- И именно поэтому ты отказываешься от нового фильма?
- Да. Именно поэтому.
- Я не хочу давить на тебя, Лили, но Мистингетт - исключительная роль. Это Мэрилин Монро двадцатых годов, весь Париж был влюблен в нее, а ее ноги стали предметом многих тостов, произносимых в Европе.
"И у тебя, Лили, едва ли не лучшие в мире ноги", - подумал Циммер, но вслух предпочел этого не говорить.
- "Лучшие ноги в шоу-бизнесе" станет самым грандиозным мюзиклом года. Шик! Блеск! Кордебалет! Девочки в перьях! И, по всей видимости, Ричард Джиэр даст согласие сыграть молодого Мориса Шевалье.
- Ты еще не начал снимать, а мне уже ясно, что в смету вы не уложитесь. - Лили бросила бриллиантовые серьги обратно в коробочку и швырнула ее Циммеру.
- Куда их деть, в сейф? - поймав подарок Старкоса одной рукой, кротко спросил он.
- Да. Если у нас уже полный комплект, то я верну драгоценности Спиросу сегодня вечером.
- Боже! Если бы ты знал, как я ненавижу женщин, которые слишком горды, чтобы принимать драгоценности. И зачем, скажи на милость, ты собираешься вечером встречаться со Старкосом, если намерена ему отказать?
- Я хочу сказать "нет" вежливо.
Лили и Старкос сидели в отдельной ложе, почти не разговаривая друг с другом и время от времени поглядывая на сцену, где принц Альбрехт вел пластический диалог с мстительными духами дев.
- Почему вы решили поговорить со мной именно здесь? - мрачно усмехнулся Старкос.
- Потому что я не хочу говорить на публике.
На самом же деле Лили казалось, что здесь она будет чувствовать себя более уверенно, чем, скажем, на яхте Старкоса или в его личном самолете.
- Спирос, я очень польщена вашим вниманием, но мой ответ - "нет". - Голос Лили звучал в меру взволнованно. - Вы очень добры, но я не могу принять от вас эти драгоценности.
Внизу танцовщицы в белых балетных пачках неумолимо надвигались на принца, едва касаясь ногами сцены, изображавшей заброшенное кладбище.
- Только не благодарите меня, Лили. Я хотел бы дать вам все, что вы пожелаете. - Он притронулся к ее нежной руке своими костлявыми пальцами, и Лили подумала, что вряд ли кому-нибудь сможет доставить удовольствие прикосновение такой клешни.
Пепел с сигареты Старкоса упал на темно-красный ковер.
- Я осторожный человек, Лили. И я взвешиваю все свои решения. Что вы хотите от меня взамен на ваше согласие?
Лили посчитала, что этой сцене пора уже закончиться.
- Сколько раз можно повторять вам одно и то же, Спирос? - раздраженно прошептала она. - Единственное, чего я хочу от вас, это чтобы вы оставили меня в покое. Пока я завишу от какого-либо мужчины, я не научусь справляться с жизненными проблемами сама.
- Извините меня, но это чушь. Если вы не хотите меня видеть, значит, у вас есть кто-то другой.
Лили сокрушенно покачала головой, и ее жемчужные серьги блеснули в свете софитов.
- Вы, мужчины, никак не хотите поверить, что, если женщина говорит "нет", это означает "нет". - Она наклонилась вперед. - Единственный "другой" в данном случае - я сама. Неужели вы не чувствуете, что я просто растеряна? Я нашла свою мать, и это начало моего собственного становления. А теперь я хочу, чтобы меня оставили одну и я смогла бы его продолжить. Вот и все. Поэтому я и не желаю никого видеть рядом с собой.
- Хотите побыть одна? Ну, в течение суток, возможно. - Раздраженно он затушил сигару о белую хризантему, украшавшую частную ложу.
"Старкос - старая отвратительная рептилия, - размышляла Лили, сидя в белом "Роллс-Ройсе" судовладельца. - И как только два брата могут быть столь похожи и в то же время, кажется, не иметь друг с другом ничего общего". И у Джо, и у Спироса были выразительные темно-карие глаза и жесткая деловая хватка. Но Спирос не обладал и сотой долей присущих брату жизненной энергии и обаяния. Неожиданно Лили почувствовала, что Старкос готов наброситься на нее, и осознала, что заперта в салоне его великолепного автомобиля, как в тюрьме.
Спирос был крепко сложен, резок в движениях, мускулист. Он уже стягивал с груди Лили расшитую бисером белую шифоновую блузку. Бусинки бисера посыпались на сиденье, а жесткие руки Старкоса коснулись сосков.
Она бросила отчаянный взгляд на шофера.
Нет, оттуда спасение прийти не может. Каким-то образом ей удалось стряхнуть с себя руки миллионера.
- Мне нет нужды насиловать тебя, - пробормотал Спирос. - Все равно ты достанешься мне.
Я буду заботиться о тебе лучше, чем Джо. Ведь, когда он погиб, ты осталась без гроша, не так ли?
А я дам тебе все, что ты пожелаешь. Твое место на моей яхте "Персефона" - вдали от суеты и каких бы то ни было забот. - Он вновь потянулся к ней, и на этот раз Лили не стала противиться. Она поняла, что борьба только раззадорит Спироса, и тогда он действительно ее изнасилует.
Теперь все мысли Лили сосредоточились на том, чтобы выбраться из "Ролле-Ройса".
- Спирос, ты можешь взять меня силой, а можешь дать мне время. Сегодня… неподходящий день месяца.
Его немигающий черепаший взгляд, казалось, пытался пронзить Лили насквозь. Она поднесла свои губы к губам Старкоса и остаток пути провела в объятиях миллионера.
С облегчением вздохнув, Лили поднялась по ступенькам отеля и, прикрыв разорванную блузку шарфом, подошла к дежурным и протянула им коробочку с серьгами.
- Не будете ли вы так добры переслать это анонимно на адрес леди Свонн?
Ничто не сможет раздражить Спироса больше, чем мысль о том, что его подарки были пожертвованы на благотворительные нужды.